«Черная пехота». Штрафник из будущего

Уже усевшись в машину, Кир повернулся ко мне:
– Колись, злодей, что стряслось-то?
– Давай я тебе все по порядку расскажу, а уж ты сам прикинешь, что и как.
Рассказ оказался неожиданно долгим. Кир часто переспрашивал, задавал уточняющие вопросы. Пару раз кому-то звонил, связей у него хватало повсюду. Наконец я закончил повествование. Мы уже подъезжали к части.
– Вот что я тебе скажу, Сергеич. К командиру надо сходить. Ему расскажи.
– Не вопрос. Я и сам хотел тебе это предложить.
– Ты не думай там чего! В любом случае ты наш, и никому тебя схавать мы не дадим. Просто он чуток более меня знает, глядишь, и подскажет чего дельного. Я ж все больше тут, по земле, хожу. А он и наверху бывает чаще, да и в твоей конторе завязки имеет.
– Не больше же моих?
– Может, и больше. Во всяком случае, втроем думать лучше.
– Это ты точно сказал. Когда пойдем?
– Сразу, он как раз на базе, я звонил.
Разговор затянулся далеко за полночь. Трижды опустел чайник, когда наконец мы выработали линию поведения. Совместными усилиями меня убедили отказаться от намерения заныкаться где-то в дальнем углу. Изначально я как раз и собирался это сделать.
– Где умный человек прячет лист? – спросил меня Кир.
– Честертона прочитал? В лесу, где ж еще.
– Так где же прятать старого спеца? В компании таких же спецов. Это в деревне к тебе незаметно подойти можно, а тут, на базе, – фигушки!
– А если официальный запрос сделают?
– На здоровье! Границу ты не пересекал. А «левый» паспорт у тебя есть. Остался еще?
– Цел. С собой я его привез.
Паспорт у меня действительно был. Еще несколько лет назад, когда наше правительство вдруг озаботилось в очередной раз поддержанием законности и правопорядка, компетентные органы открыли охоту на «наемников». Где они их нашли, так и осталось для меня тайной. Но неприятностей многие мои бывшие сослуживцы успели огрести немало. Тогда Влад и принес нам всем «левые» украинские паспорта с нашими фотографиями. Так у меня появился документ прикрытия. По крайней мере, ребятам теперь можно было с чистой совестью отвечать, что граждан России среди добровольцев не имеется.
– Вот и здорово! – Командир прошелся по комнате. – По нему тебя поставим на довольствие. Послать запрос в Украину мы не можем, все-таки мы – непризнанное государство. А стало быть, и вопросов нам никто не задаст о твоем происхождении. Со стороны миссии ООН, как миротворцев, к нам претензий не будет. Будешь, как раньше, инструктором.
– Ну и что ж, мне тут безвылазно сидеть теперь?
– Зачем? Лагерь у нас в горах есть, вполне жить можно. Там работать будешь. С семьей тоже вопрос решим. Поселим рядом с базой, присмотрим. Все нормально будет, не переживай.
– Ну и ладно. Хоть какую-то пользу принесу. А то я там, у себя, уже мхом обрастать начал.
– Да пока ты обрастешь, я уже поседею! Давай двигай, устраивайся. Завтра с утра зайдешь, определим тебе фронт работы. Мало не будет, не обольщайся!
– Когда я от дела бегал? Даже лучше будет, не закисну.
Вернувшись в привычную комнату, я присел на кровать. Кир устроился в кресле. Помолчали. Он сунул руку за спинку кресла и вытащил бутылку вина.
– Я тут тебе припас чуток. Будешь?
– А то! Давай! Кстати, совсем забыл – держи.
Я вытащил из сумки трофейный, еще с войны, «люгер» и две запасные обоймы.
– Патроны замени, старые. Могут подвести. Извини, но новых нет. Вот и кобура к нему. Родная! Не новодел.
– Ну, ты прямо Дед Мороз! Жаль, Новый год уже прошел.
– Там, в сумке, еще один – командиру. С утра переберу, вычищу. Как раз, когда пойду к нему и отдам.
– Хороший подарок! Не знаю, как и благодарить!
– Да ладно уж тебе! Мог бы – еще притащил. У меня запас небольшой есть.
– Где нарыл-то?
–  Тами нарыл. Помнишь, я про тайник рассказывал? Оттуда и стволы.
– Надо же! Пистолет-то как новенький!
– А что ему сделается-то? В сорок первом выпустили, тогда же я его и положил. Солидолом залил и в тряпку завернул. Он почти без доступа воздуха пролежал все это время. Я проверял, все работает, как часики швейцарские.
– Спасибо! Ну, давай, за встречу и за удачу! – Кир разлил по стаканам вино. Мы чокнулись.
– Отдыхай пока. – Он встал и повернулся к двери. – Утром загляну, перед построением.
  
Глава 4
 
Полог палатки приоткрылся, и внутрь заглянул дежурный курсант.
– Товарищ инструктор! Там база на связь вызывает!
– Чего рано-то так? Стряслось что-то?
– Не знаю. Говорят, срочно.
Выскочив из спальника, я подхватил автомат и разгрузку. Быстро влез в ботинки и бегом припустился к рации.
– На связи шестьдесят четвертый!
– Здоров же ты спать!
– На часы посмотри! До подъема еще два часа!
– Ладно, замяли. Слушай сюда. Карта с собой?
– Сейчас, – положив манипулятор, я вытащил из разгрузки карту, – ну взял. Дальше что?
– Отметка двадцать один. Нашел?
– Так… Где это… Ага! Нашел.
– Со стороны дороги в этом направлении отходит группа неизвестных. Они сегодня мину на дороге поставили, грузовик подорвался. Им на хвост сели, так что они быстро идут. Поднимай ребят и перекрой им тропу, она там одна.
– Сколько их?
– Предположительно человек десять.
– У меня тут семеро курсантов, да нас двое. Лагерь без охраны не оставим, значит, пойдут всего семь человек. Часа через три-четыре дойдем.
– Ну и они тоже где-то часов через пять там будут. Вы должны успеть до их подхода.
– Постараемся.
– Главное – задержите их. Там за ними ребята из отряда идут, они все сами сделают. Лишь бы эти уйти через границу не успели.
– Лады. Мне с ними всерьез бодаться не с руки. Ребята всего как месяц оружие в руки взяли, в бою еще никто и не был.
– Вам всего час продержаться надо-то.
– Сделаем. Отбой, конец связи.
– Конец связи. Семьдесят семь.
– Семьдесят семь.
Положив манипулятор, я обернулся к дежурному.
– Так. Всем срочный подъем по тревоге. Брать только оружие и боеприпасы. Ты и Джангаев остаетесь тут – охранять лагерь до нашего возвращения. Не спать! Смотреть в оба! Джангаеву – к пулемету. Ждать нас, быть постоянно на связи. Мы со своими станциями до базы не добьем, будете нас ретранслировать. Все, пошел!
Через несколько минут пятеро курсантов уже стояли у палатки. Пока они строились, я успел ополоснуться и чувствовал себя посвежевшим. Подошедшему Петровичу я в двух словах пояснил обстановку. Он покачал головой:
– Странно. Чего это их именно по данной тропе понесло? Да еще днем? Удобнее места для отхода есть, да и отсидеться они вполне в лесу могли бы.
– А черт их знает! На хвост им как-то сели же? Может быть, застукали при установке, может, еще чего, кто знает? По связи всего и не скажешь ведь.
Я осмотрел курсантов. Что мы имеем? Семь автоматов, две «семерки» и пять «пятерок», один подствольник – у Петровича, три пистолета. Два у меня и один у Петровича. Одиннадцать гранат. Патроны – как положено при выходе. Все. Негусто? Как сказать…
– Петрович, давай командуй. Я с Ханом – в головной дозор. Связь – по варианту два.
– Давай двигай.
Кивнув курсанту, я двинулся по тропе. Отстав метров на сто, двинулась и основная группа. Хан бодро топал впереди. Он вообще-то не совсем местный, его семья приехала сюда лет пятнадцать назад из Татарии, аккурат перед войной. Он тогда вовсе пацаном был. Однако войну видел, и похоже, что запомнил ее надолго. Парень шустрый, и толк будет. За чуть раскосые глаза и прилипло к нему это прозвище.
Солнце уже взошло и начало понемногу припекать. Скоро совсем разойдется, и тогда будет невесело. А пока можно двигаться быстро. Примерно через два часа мы вышли на начало тропы. До места осталось еще около двух километров ходу.
– Товарищ инструктор!
– Да, Хан, что у тебя?
– Мы можем путь срезать, быстрее придем.
– Это как же?