Прорыв

— Значит, смотри-на, — сказал Пантелеев. — Один ночник тебе даю, на СВД [5]. — Он поднял брезентовую сумку с прицелом, открыл её. — Больше не проси, но один дам.
— Это спасибо! — обрадовался Лёха. — А то у нас по нулям с таким делом.
Пантелеев кивнул.
— Теперь сюда смотри-на. — Он указал на патронные ящики. — Это патроны УС [6], знаешь, что такое, да?
— С пэбээсами? — сразу спросил я.
— Естественно-на, — кивнул он. — Все семь шестьдесят два, это с длительного хранения-на. Нормальные патроны раздали-на, разделили, а эти-на, вроде как специальные, по складам частей раскидали. Есть у тебя автоматы под этот калибр, так?
— Так точно, аж четыре, — радостно подтвердил я. — А пэбээсы какие?
— ПБС-1 [7], нормальный-на.
— А то у нас в роте был и совсем старые, где корпус пополам раскрывается, — пояснил я. — Не хвалили их.
— Я понял, их до шестьдесят второго года выпускали-на, — кивнул он. — Этот с нормальным сепаратором. Как пользоваться, знаешь?
— А что там знать? — пожал я плечами. — Меняй себе обтюраторы после двух сотен настрела, да и дело с концом.
— Я тебе руководство службы дам-на, — вздохнул Пантелеев. — Выучи.
— Есть.
Я присел на колено, открыл один ящик. Два зелёных цинка по шестьсот дозвуковых патронов УС с утяжелённой пулей, если верить надписи — в каждом по три резиновых запасных обтюратора. На крышке две полоски — чёрная и зелёная. Нормалёк. Это очень здорово на самом деле, в иной ситуации стрелять очень не хочется, и деваться некуда, а тут, хоть и не бесшумно совсем, но примерно как духовушка в тире.
— Доволен-на, посмотрю, — усмехнулся подполковник. — Владей. У нас ещё есть, сейчас не даю просто. А так буду подкидывать-на, когда вернёшься.
— За это спасибо! — обрадовался я и закинул удочки на всякий случай: — А пять сорок пять уэсов с пэбээсами нет?
— Ну ты нахал-на! — даже поразился он. — Нет, у нас нет.
Ладно, за спрос денег не берут, а то мало ли? Вдруг выгорит?
Да и не видел я их в глаза до сих пор, только на старые АКМ.
— Дальше-на пошли, — снова заговорил он. — Шлемы я тебе даю на весь отряд. По размерам сказать можешь, чтобы прямо сейчас отобрать?
— Могу. Давно готовился.
— Тогда вот с Борисычем разберитесь-на, — сказал он, указывая на старшего прапорщика.
— Ага, — кивнул тог. — Ком цу мир, воин.
Шлемы были всё теми же БЗШ [8], которые мне успели понравиться. С размерами разобрались мгновенно, у них всяких хватало, а список размеров формы, снаряжения и обуви личного состава у меня всегда был при себе, как подобает. Старший прапорщик Борисыч ловко отделил в сторонку шлемы на выдачу, а остальные убрал подальше. Правильный прапорщик, понимает, что если боец вообще попал в склад, то чего-то не стырить он не может. Природа не позволит. Я и так по паре шлемов и броников сверху решил прихватить, на случай новых людей.
— Броники ты тоже такие знаешь, так? — уточнил он, начиная один за другим откладывать по списку размеров пятнистые «Бастионы».
— Знаю, нормальный броник. А пластины есть отдельно?
— Дам, — лаконично ответил Борисыч.
Действительно, дал, чем обрадовал окончательно. Теперь у меня все бойцы в защите, и это очень хорошо. Мотоциклетные куртки от мертвяков хороши, а их в тех местах, через которые пойдём, особенно много не ожидается. Зато от людей с оружием помогает обычно. И неплохо, по себе знаю, до сих пор сломанное ребро болит иногда. А не будь на мне броника, то всё закончилось бы куда плачевней.
— Всё, больше здесь ни хрена не получишь-на, — подвёл итог Пантелеев. — Дуйте в роту связи, а завтра мне заявку на топливо давай, чтобы хватило на рейд. Понял?
— Так точно!
На этом и разошлись.
 
Валера Воропаев, Зять
3 мая, вторник, день
— Ну чего, как ты?
Валера присел на табурет возле койки, на которой лежал бледный, измученный, похудевший и осунувшийся, но вполне живой Виталя. Плотно забинтованная культя его левой руки была выложена поверх одеяла, натянутого по грудь.
— Да нормально, Старшой, — через силу улыбнулся он. — Спасибо, что рубануть догадался.
— Ты прости, что так вышло, — вздохнул Валера. — Мой косяк, полезли не глядя.
— Да какой косяк? — вполне искренне удивился Виталя. — Знал же, куда лезу, смотрел невнимательно. Нет, Старшой, нет к тебе претензий, нормально всё.
— Это тебе.
Валера выложил на койку сбоку увесистый свёрток, глухо звякнувший.
— Что это? — не понял раненый.
— Рыжья хорошо взяли из этого ящика, тебе доля положена, — объяснил Зять. — Плюс за руку компенсация. Здесь вообще-то много, ты теперь мужик при бабках, только жениться осталось. Пока в сейфе у меня полежит, а как выпишут — забирай. И «Ниву» тебе пацаны из города притащили, новую практически.
Тут он чуток душой покривил, «Ниву» притаранили не именно Витале, а вообще, но тут Зять власть проявил и своей волей решил передать её инвалиду.
— И как я баранку крутить буду? — ехидно осведомился Виталя. — Зубами и хреном?
— А тебе по должности теперь водитель положен будет, — парировал заявление Валера. — Ты у нас за геройство своё растёшь карьерно, шо звиздец.
— Да ну? — снова улыбнулся Виталя. — Ну, раз жениться говоришь, Старшой, тогда осталось бабцу найти такую, чтобы инвалидов любила. И машину водить умела.
— Богатых инвалидов все любят, — в тон ответил Валера. — Иным не только машину водят, но одновременно… неважно, спать плохо будешь. А ты ещё и при работе теперь. Я тебя хочу в зампотехи назначить, если ты не против. Дело растёт, люди нужны, а к тебе доверие полное. Не против?
— А чего мне против быть? Всё лучше, чем без дела слоняться.
— Доктор что говорит? Когда тебя отпустят?
— Через пару недель вроде как. Не раньше.
— Ну и нормально, дел хватит. Поправляйся, в общем.
На этом он вышел из комнаты. Возле крыльца дачного домика, приспособленного под больничку, стоял мотоцикл — красная «хонда» на зубастых колёсах и высокой подвеске.
Раньше Валера никогда на мотоциклах не ездил, хоть всё собирался научиться, а вот теперь сподобился, когда Самбистовы пацаны притащили откуда-то целый грузовик всякой двухколесной техники, а его боец Матроскин, как оказалось, до армии занимался мотокроссом. После десятка уроков Валера относительно уверенно, хоть не торопясь и не рискуя, катался на тарахтящей одноцилиндровой «эндуре» по окрестностям Базара, чем был невероятно доволен. Матроскин, кстати заменивший теперь раненого Виталю на должности первого помощника, тоже получил аналогичный ездовой агрегат, на котором и носился, причём куда энергичней своего босса, пугая людей треском мотора и опасными маневрами, а заодно пренебрегая высказываемыми вслух мнениями о его умственных способностях.
Вообще, Валера остался здесь почти что один — все его люди отбыли осваивать новую территорию возле Иваньковского водохранилища, увезя с собой два катера на прицепах, а сам он вынужден был задержаться здесь, в компании разве что Матроскина и неразлучного с тем напарника Швили — носатого бойца родом из Челябинска, за свой «румпель» и получившего такую погремуху, которую он сам гордо называл «позывным». Приехавшие устроить засаду на некоего Сергея Крамцова люди так и продолжали квартировать в пансионате, командовавший ими капитан все так же продолжал доставать своими вопросами, но разыскиваемый Крамцов все не появлялся. Что в этом радовало, так то, что не появлялся он именно благодаря предупреждению Валеры, который таким образом просто высказал своё отношение к непрошеным гостям из тверского непонятного Центра, управлявшегося неким Бурко — партнёром его бывшего тестя.
О «шалости» напоминал пистолет «Грач», который он теперь носил постоянно вместо своего такого же и который ему привезли Матроскин и Швили — таким образом тот самый Крамцов отблагодарил за предупреждение о подготовленной на него засаде. Не обманул он и в остальном — через пару дней бойцы Зятя снова метнулись в «Пламя» и вернулись с целой папкой вполне детальных чертежей. Валера передал их в открывшийся недавно на их территории автосервис, и главный тамошний мастер, которого все звали Михалычем, уверенно сказал, что по таким бумагам только и работать. Одобрил, в общем. В результате участники «подпольной сделки» остались вполне довольны друг другом, и Валера поглядывал на гостивший «засадный полк» с некоторой долей иронии, а пристающему с расспросами капитану отвечал просто, разводя руками: «Мужик, ну ты спросил. Откуда я знаю, приедут они или нет? Может, передумали. Или накрылись где-то, если они такие лихие, что ваших стреляют за просто хрен».