Прорыв

Снова пригляделся. А ведь мёртвые собачки-то, гадом буду! Идут, ковыляя, и если встанут, то хвостом не махнут. Затем вообще встали. Я на таких уже насмотрелся, хватило, с живыми их не спутаешь. Одна хромает, у неё одна нога, почитай, вообще отгрызена. Интересно, а они на каком расстоянии слышат и как у них теперь обоняние? Как у живых? Ветер от них вроде, не должны унюхать, даже если бы живыми были.
— Лёха, как принимаешь? — спросил я в микрофон.
— Чисто, — послышалось в маленьком наушнике в ухе.
— Собак наблюдаешь?
— Наблюдаю. Дохлые, — подтвердил мои подозрения Лёха.
— Именно. Если направятся в эту сторону, то будь готов.
— Я всегда готов. Как целая пионерская дружина.
По расчётам, заправка около получаса должна занять, ручной насос штука не быстрая, значит, ещё минут пятнадцать осталось. Долго ещё. А они так и стоят на одном месте, как будто никуда и не собираются. Интересно, они в такой же «экономичный режим», как другие виды мёртвой живности (как сказал-то, а? Ещё бы «живой мёртвостью» назвал), впадают? В спячку эту самую? Может, сейчас и впали? Хоть шевельнулись бы. Нет, вряд ли, тогда упасть должны. Лабораторные крысы падали. Кстати, если там элеватор, то должно быть крыс до хрена и больше. Крысы друг друга мочат под разными предлогами, а если досюда «шестёрку» донесло, то там уже и мёртвые крысы быть должны. Собаки эти самые не от них ли пошли? Перекусили крысами, или крысы их покусали… Очень, очень возможно. А на самом элеваторе сейчас настоящий кошмар может быть.
«Да хватит стоять там, валили бы отсюда, что ли», — с тоской подумалось мне. Ну раздражают они меня. Расстояние такое, что стрелять даже из «мосинки» бесполезно, а уж из СКС тем более, в башку попасть вероятность около нуля. Потом подумалось другое — привыкать надо. Спокойней к ним относиться, такая вот теперь кругом природа. Они далеко, не нападают, разве хреново? А как напали бы? Сейчас бы палил из карабина по бегущим ко мне десяти собакам и судорожно считал патроны в магазине, прикидывая, успею ли схватиться за автомат и поможет ли он мне? А так сижу себе и сижу, в бинокль наблюдаю.
Эх, едрить твою в дышло, надо было с «монкой» [12] сюда двигать. Перед собой бы поставил, если бы собаки рыпнулись, то пострелял бы сколько смог, а на подлёте к цели — «монкой». Может, и всех бы пострелял, всё же с двухсот метров валить бы я уже начал их конкретно, но на крайняк и «монка» бы сработала. У неё сколько зона гарантированного поражения? Пятьдесят? Ну это по проекту, а если рассчитать насыщенность сектора поражения летящими роликами, то тридцать примерно. Это если по человеку. И необязательно в голову. С собаками сложнее, но если ещё ближе, то их вовсе на куски покрошит. И головы у них в сектор лучше попадают, они их, в отличие от человека, вперёд вытягивают. «ПэЭмка» [13] и детонатор — ввернуть и вывернуть, провод размотать и смотать. Две минуты дела.
Всё заново придумывать приходится. Никогда и никто не учил никого, что противника надо поражать только в мозг, и никак иначе. И это очень, очень напрягает. Но такая схема обороны сработает, должна сработать. Ломанутся прямо на меня, не маневрируя, на это ума не хватает. Бегут они хуже, чем нормальные собаки, медленней. Если набегут на мину направленного действия МОН-50, управляемую мной по проводам — конец истории, если уцелеет кто после карабина и взрыва — из пистолета достреляю, всё равно их всех изорвёт. Другое дело, что «монок» мало, каждая на вес золота, и таких геморов лучше избегать. Но я для себя — больше, чем на вес золота, так что дойдёт до края — изведу без проблем.
А собаки всё стоят и стоят, не шевелятся. Затем в наушнике послышался голос Сергеича, сообщивший, что дозаправку закончили. Ну вот и ладненько. Я Лёхе скомандовал сниматься с фишки, и сам пошёл помаленьку, оглядываясь на собак вдалеке. Они и ухом не повели. Тихо прошёл через осинник, закинул себя на правое сиденье «уазика» и скомандовал: «Вперёд!». Вот так, сам командир и сам себе дозор. А что делать? Я уж лучше сам буду высматривать, где и что впереди, чтобы потом других не виноватить.
Выбрались на неширокую, но крепкую бетонку, тоже пустую, как тарелка в буфете. Ни души. Ни живой, ни мёртвой. Пустота. Ну и ладно, нам так даже лучше.
Дальше нас дорога вывела к городу Дмитрову. Почти к городу, в него непосредственно мы соваться не хотели, дел там у нас никаких. Поэтому, примерно с километр не доехав до города, свернули налево, на Спиридово, а оттуда пошли на посёлок 1 Мая, пропустив полевую руку деревню с подозрительным названием Кончинино. А до этого уже было Трахонеево. Привлекала нас на этой хреновой дороге возможность переехать реку по мосту, а заодно и возможность перебраться через железную дорогу возле платформы «75 километр».
Но как я уже говорил, мост — штука такая, удобная для засадного дела. И контролировать его проще всего — куда проезжим от моста деваться? И если ещё вспомнить, что неподалёку отсюда была самая большая в России «малолетка» [14], где все детки оттуда сейчас? Поэтому сразу за Спиридовом, которое показалось опустевшим, вся колонна свернула с дороги в посадку возле поля, и мы с Лёхой в пешем порядке отправились на разведку. На охране и обороне оказались все остальные. Причём Маша заняла толковую позицию в кустах, с которой можно было очень быстро отстрелять всех, кто проявит излишнее любопытство к спрятавшейся колонне.
Я ещё раз глянул на карту. Помимо посёлка 1 Мая на ней был изображён загадочный посёлок Опытного Хозяйства Центральной Торфоболотной станции. Во как. Дорога загибалась влево и шла между этими посёлками и берегом канала как раз к мосту. Если, например, занять эти посёлки силами, нам враждебными, а нам дать втянуться всей колонной между домами и берегом, то мы окажемся в идеальном мешке. Без вариантов оттуда вырваться.
Мы шли больше по неглубокому кювету вдоль дороги, старясь особенно не маячить. Местность была хороша для засады, но крайне плоха для разведки. Сплошное открытое пространство и поля, непонятно чем засеваемые. У канала с двух сторон густой кустарник, специально насаженный, наверное, для укрепления берега. В нём как раз мы сможем укрыться и на сколько-то продвинуться вперёд.
Добрались, пригибаясь, до кустарника. Из него долго, минут двадцать, наверное, наблюдали в бинокли противоположный берег, но никакой подозрительной активности не заметили. Затем я пошёл дальше, хоронясь в кустах, а Лёха метрах в пятнадцати за мной двинул. Забавно будет, если здесь люди как люди и сейчас наблюдают из окон за двумя дураками, перемещающимися короткими перебежками.
Прошли вдоль берега, оглядываясь во все стороны, до места, откуда можно было рассматривать дома посёлка. Какой это из них, 1 Мая или этот самый «торфяной» — я так и не понял.
Я подозвал Лёху и поставил задачу:
— Лёха, давай дальше и паси мост, всё равно ни черта не поймём. Потом там тебя подсадим. А я попытаюсь деревню проверить поближе.
— Понял, давай.
Лёха кустами пошёл дальше. От взгляда из окон домов его скрывали не только заросли, но и уклон к реке. А меня сейчас ничего скрывать не будет. Поэтому о перебежках можно забыть, только лишнее внимание привлеку, а надо стараться иди так, чтобы из окон в меня можно было стрелять лишь под самым неудобным углом.
Вышел из кустов, автомат на изготовку, и пошёл, чуть не посвистывая, как немец в деревню. Дошёл до первого дома, никто в меня не стрелял. В окна заглядывать или в дверь стучать? Или просто сесть с карабином за забором и следить, чтобы окна на эту сторону ни в одном доме не открывались? Пока они все закрыты, из тех, что мне видны. Если засаду местные устроить решат, то окна откроют. Через собственное стекло нормальный колхозник стрелять не станет. А если пришлые?
А были бы пришлые, то был бы какой-нибудь беспорядок виден, им бы местных жителей гнать пришлось. Ладно, будем глядеть в окна, двери и куда ни попадя.