Опасное лето
Что-то щелкнуло. Это Хомса запустил вентилятор в осветительской.
– Что это, пылесос? – спросил ежик.
– Помолчи! – заворчала ежиха.
Миса начала декламировать трагическим голосом:
О, радость созерцать,как голова твояраскалывается на куски!..Она оступилась, запуталась в бархатном платье и прямо со сцены упала в лодку, где сидели ежи.
Зрители закричали «ура!» и снова водрузили Мису на сцену.
– Только не волнуйся, фрекен, – напутствовал ее пожилой бобер. – Давай сразу откусывай ей голову!
– Кому? – в недоумении спросила Миса.
– Тетке вашей внучки, разумеется, – пояснил бобер.
– Они ничего не поняли, – зашептал Муми-папа жене. – Скорее выходи на сцену, будь добра!
Мама быстренько подобрала юбки и, вынырнув на сцену с доброй и смущенной улыбкой, весело сказала:
О судьба, укрой свое чело черным, как ночь,посланием, которое я несу!Твой сын обманом проложил себе путьи отравил свою душу ложью!О, роковая ночь!О, роковая ночь!О, роковая ночь! -бубнила, словно молитву, Эмма.
Муми-папа тревожно смотрел на маму.
– «Введите льва», – прошептала она, желая ему помочь.
– Введите льва, – повторил папа. – Введите льва, – неуверенно повторил он еще раз. А под конец закричал: – Давайте сюда льва!
За сценой послышался громкий топот. Затем выскочил лев, сделанный из старого покрывала. Передние лапы льва изображал один бобер, а задние – другой. Публика визжала от восторга.
Лев заколебался, потом подошел к рампе и поклонился и при этом разошелся на две части.
Публика похлопала в ладоши и стала разъезжаться по домам.
– Еще не конец! – кричал Муми-папа.
– Дорогой, они снова придут завтра утром, – сказала мама. – Эмма считает, что премьера не будет иметь успеха, если генеральная репетиция не кончится маленьким провалом.
– Ах, вот оно что! – сказал, успокоившись, папа. – Во всяком случае они часто смеялись, – радостно добавил он.
Миса отошла немного в сторону, чтобы успокоиться. Ее сердце страшно колотилось.
– Они аплодировали мне, – прошептала она про себя. – О, как я счастлива! Я буду всегда, всегда вот так счастлива!