Планета для робинзонов

Именно тогда он и получил своё имя. Мистер Пендергаст (Джошуа Первый — автор «Евангелия» и «Законов») в сопровождении племянников и сыновей объезжал доставшиеся ему владения, чтобы определить, где разместить плантации, огороды и пастбища. Зверь произвёл на них потрясающее впечатление. Кто-то из молодёжи потянулся за ружьём, чтобы его пристрелить, но мистер Пендергаст остановил его:
— Не надо, нас оно не трогает, а негры будут его бояться и не сунутся в болото.
С тех пор он больше не видел белых людей. А когда мистер Пендергаст вернулся с объезда и рассказывал домашним о страшном звере, которого его сын назвал длинным словом, начинающимся на букву «п» и кончающимся «завр», маленький Джошуа (будущий Джошуа Третий) пытался выговорить это слово, но у него получилось «пьевр». Так зверь и получил своё имя.
Сам пьевр не видел, как белые, построив дома и службы, стали завозить на плантации спящих в анабиозе папуасских детей с тем, чтобы они пробудились в новой обстановке, и им можно было внушить, что какой-то Бог перенёс их сюда и отдал в вечное рабство белым людям в отмщение грехов некоего их предка, о котором они даже и не слыхали. Но чудо было налицо: они заснули в одном месте, а проснулись совсем в другом. Непривычное солнце, а главное — звёздное небе подтвердили правоту белых. Кроме того, они ведь были — мальчишками и девчонками от десяти до тринадцати лет, они не могли протестовать против Божьей воли, а когда и захотели — было уже поздно.
Пьевр не мог знать, что чёрным категорически запрещалось переправляться через болота, за которыми начинался пояс лесов, без сопровождения белых, потому что в «лесах живут страшные звери», а ружья были у белых, и любой чёрный, только прикоснувшийся к оружию, подлежал немедленной смерти.
Многого другого не мог он знать об этом странном обществе, созданном фантазией мистера Джошуа Первого. Но его потомки и потомки его единомышленников, свято соблюдая «Законы старого Джошуа», продержались уже более двухсот лет, и ничто не указывало на то, что этому искусственно созданному обществу грозит близкий крах, И пьевр будет способствовать этому.
 
6
Джо разбудила ночная прохлада. Темнота давно обступила со всех сторон повозку. Лошади перестали пастись и дремали. В траве громко пели ночные насекомые…
Джо сел и потянулся.
«Наверное, уже скоро придёт Мэри», — подумал он, и почти в тот же момент между стволами мелькнуло белое платье.
Мэри с разбега уткнулась головой в его грудь и громко расплакалась. Джо долго не мог понять, в чем дело, пока она не сказала ему сквозь слезы:
— Джо, милый, мы никогда не будем с тобой: мистер Сильвестр отдаёт меня Тому-большому!
— Как отдаёт? А… Без Старого Хозяина?
— Без, без! Сам отдаёт! Джейн мне сказала: завтра идти в Большой Дом, а оттуда меня отдадут Тому-большому, — и она снова залилась плачем. Джо трепещущими руками поглаживал её плечи, успокаивая:
— Ну, не плачь, не надо… Пока ты будешь в Большом Доме, приедет Старый Хозяин, я его попрошу…
— Ты разве не знаешь, что Старый Хозяин ничего не сделает. Ещё прикажет дать тебе плетей! И тогда уж точно я никогда не смогу быть твоей женой! Джо, ну почему Бог сделал так, что чёрные должны подчиняться белым? Почему они над нами хозяева и делают, что хотят?
Джо не посещал воскресных проповедей, но знал все, что в этот день рассказывалось. Правда, в передаче через вторые, а то и третьи руки, что, конечно, иногда искажало первоначальный смысл.
— А вот Джо, — сказал он, — Джо Токану, не тот, который твой дед, а тот, который уже умер, говорил мне, что не всегда было так. Что когда люди жили на той Земле, чёрные не знали, белых. То есть, знать-то они знали, только не были рабами. А потом пришли белые, сказали, что научат чёрных многим нужным вещам. А потом однажды все заснули…
— Я все это знаю, Джо. Сам Старый Хозяин в проповеди рассказывал, что белые учили чёрных, а потом пришёл Бог и повелел белым быть хозяевами, а чёрным — рабами. И ещё говорила мне про все это твоя мать. И говорила про Каури, Будто был такой чёрный охотник, который не согласился с Богом и ушёл воевать с ним.
— Про Каури мне тоже говорил Джо. Он всегда ждал, что вот-вот придёт Каури, и с ним предки, и освободят всех чёрных, а белых сделают рабами… Они прилетят на таких птицах…
— Каких птицах?
— Он и сам не знал, какие они, эти птицы… Он думал, что они вроде стрекоз, только большие, и на каждой сидит человек…
— Вот бы нам сейчас пару таких стрекоз! Мы бы с тобой улетели далеко-далеко… Туда, где нет белых хозяев… И жили бы сами… Ты бы скот пас, а я бы в огороде копалась… Как хорошо!
— Да, это было бы хорошо… А ты знаешь, есть такое место, где нас никто не найдёт! В болоте на острове…
— Там же зверюга живёт! Мне о ней дед говорил… Страшная! Она нас обоих съест!
— Не съест. Мы с ним друзья!
— Как друзья?
— Ну, друзья, и все… Мы давно уже подружились.
— Как подружились? Расскажи!
— Это долго рассказывать…
— Все равно, расскажи!
Разве когда-нибудь, в любой части вселенной, мог юноша что-нибудь скрыть от любимой девушки? Нет, конечно! Так и Джо рассказал Мэри о пьевре, о поросёнке, и многое, многое другое.
— А что там дальше, за болотом? — спросила Мэри.
— Там леса. Там рубят деревья, чтобы строить белым дома. Туда ездят чёрные только вместе с белыми. Белые всегда рассказывают, что в них живут страшные звери, которые только белых боятся, потому что у них есть ружья. Только что-то я не очень верю в этих зверей. По-моему, их выдумали белые, чтобы чёрные не убегали.
— А дальше что? За лесами?
— Дальше? Не знаю, там никто никогда не был, ни чёрные, ни хозяева.
— Вот бы нам туда…
— Давай убежим?
— Ты что? Догонят. Собаки быстро найдут след и догонят. А потом? Тебя забьют плетями насмерть. Нам Старый Хозяин читал Закон: «Раба нерадивого, убегающего от хозяина, бить плетьми, пока не прервётся дыхание». А меня отдадут Тому-большому. Я боюсь его. Он злой. Всем конюхам приходится бить негров. Только они это делают, когда хозяин заставляет, а этот сам вызывается. И бьёт со всей силой! Нет, мне страшно…
— Не бойся… Мы пройдём через болото, и ни одна собака след не возьмёт. Я знаю такой проход. А они пусть думают, что мы утонули в болоте.
— Ну, да! Они тоже не дураки! Они начнут палками мерить дно и найдут твой проход.
— Оно, конечно, все так… Только у самого прохода лежит пьевр. И хотел бы я видеть, как они будут палками мерить дно, когда он только посмотрит на них!
— А как же мы?
— А мы пройдём себе рядышком с пьевром, и все.
— А он меня не съест?
— Если не будешь бояться — не съест! А там пробудем на острове некоторое время, пока все успокоится, запасёмся едой и пойдём себе дальше…
— И будем жить без хозяев? Без Старого Хозяина, без старой мисс, без мистера Сильвестра?
— Ну, конечно же, только ты и я!
— И мне не надо идти в Большой Дом! И Тома-большого я тоже не буду бояться! — почти пропела Мэри.
Буквально через несколько минут повозка покатила по дороге. Она катилась все дальше и дальше от Большого Дома, от жестоких хозяев.
Мэри и Джо настолько были увлечены друг другом, что не заметили, как чёрное ночное небо прочертила яркая блестящая точечка: к планете подлетела и вышла на круговую орбиту «Пасионария».