Ангелмасса

— Да, я понимаю, — ответил Коста. Его испуг постепенно сменялся тревогой, к которой примешивалась изрядная доля раздражения. Ему предстояло рисковать жизнью на территории врага, а Телтхорста беспокоило лишь то, в какие суммы это обойдется. — Я сделаю все, чтобы оправдать затраты Пакса на мою подготовку.
Телтхорст слегка нахмурил лоб.
— Я уверен, что вы справитесь, Джереко. — И, прежде чем он успел что-либо добавить, в беседу вклинился Ллеши:
— Хватит разговоров. Ваш корабль находится в шестом грузовом отсеке — вы отправитесь на борт прямо отсюда. Вы умеете им управлять?
— Да, сэр, — ответил Коста, подумав, что корабль управляется автоматически заложенными в него программами.
— Отлично, — сказал коммодор. — Не забывайте, что вам следует оставаться в коконе по меньшей мере двенадцать часов после выброски. Это — минимум; если корабли Эмпиреи по-прежнему будут шнырять вокруг, вам придется просидеть дольше. Наберитесь терпения и не паникуйте. Пока вы в коконе, вас невозможно обнаружить, а если мы сделаем все как надо, эмпиреанцы даже не заметят, что вы покинули «Комитаджи». Прибыв к Лорелее, мы получим данные от автоматического разведчика — разумеется, если «Комитаджи» окажется там в установленный срок. Если будет время, я переправлю эти данные вам. Корабль доставит вас в точку с запрограммированными координатами, и, опустившись на планету, вы получите самую свежую сводку об обстановке на Лорелее, а также поддельное удостоверение личности и реквизиты вашего банковского счета.
— Весьма ограниченного, — вмешался Телтхорст. — Не забывайте об этом и постарайтесь быть экономным.
— Непременно, сэр, — ответил Коста, сделав усилие, чтобы не поморщиться. Опять деньги. Адъюторы любой разговор сводят к деньгам. — Если это все, коммодор, — добавил он, — я отправлюсь на свой корабль. Ллеши кивнул:
— Идите. Желаю вам приятного путешествия в небеса.
— Спасибо, — сказал Коста, посмотрев коммодору прямо в глаза. — Я не подведу вас, сэр.
— Коммодор! — крикнул офицер, сидевший за коммуникатором. — Диспетчерская Сцинатры дает «добро»!
— Понял вас. — Ллеши ленивым взглядом окинул приборы своего пульта. Вращение корабля было остановлено, орудия заряжены и приведены в боевое состояние, ракеты уложены в шахты и изготовлены к пуску. Все было готово к небольшой прогулке на территорию врага. — СТО?
— Мы готовы, коммодор, — доложил из-за своего пульта Старший тактический офицер Кэмпбелл. — Варианты «альфа» и «бета». Члены экипажа заняли места по боевому расписанию.
Ллеши краешком глаза заметил, как Телтхорст высунул голову из-за наблюдательного пульта у противоположного конца мостика.
— «Бета»? — с подозрением в голосе осведомился он. — Что такое «бета»?
— Вариант с имитацией боевых действий, — объяснил Ллеши. — Когда штурмовые корабли выводятся в точку старта, но там и остаются, и все такое прочее. Мы ведь действительно собираемся оккупировать системы Эмпиреи. — Он посмотрел на Адъютора, отметив напряженное выражение его лица. — Вам предоставляется последняя возможность покинуть корабль, — добавил он.
Телтхорст выдержал его взгляд, не моргнув.
— А вам, коммодор, предоставляется последняя возможность не подвергать корабль риску, — парировал он.
Ллеши повернулся к своему пульту, подавляя вспышку гнева, которому человек его профессии не имеет права поддаваться. Последние минуты перед началом операции — не лучшее время для возобновления старого спора. По причинам, отлично известным Телтхорсту, в этом деле не обойтись без «Комитаджи».
— Штурвальный, перемещайте корабль в точку старта.
— Слушаюсь, сэр.
Визуальное отображение фокальной точки гиперпространственного ускорителя Сцинатры располагалось на штурвальном дисплее прямо по курсу «Комитаджи» — висящий в пустоте расплывчатый красный эллипсоид, три оси которого ритмически сжимались и удлинялись, словно перетекая друг в друга. На заре космических путешествий при помощи ускорителя — Ллеши неизменно вспоминал об этом перед каждым стартом — отдельные части корабля, не уместившегося целиком в фокальной области, были бы разбросаны на расстоянии нескольких световых лет. До тех пор, пока не изобрели парапроводящий металл, создание судна таких размеров, как «Комитаджи», было невозможно.
Замечательная вещь — прогресс!
Послышался сигнал датчика приближения: нос «Комитаджи» коснулся фокального эллипсоида.
— Всем приготовиться! — распорядился Ллеши. — Сцинатра, включайте таймер. Старт по счету «ноль».
Сцинатра подтвердила получение приказа. Тридцать восемь секунд спустя раздался металлический скрежет парапроводящей оболочки, сопротивлявшейся колоссальной нагрузке, и с экранов исчезли звезды.
Ллеши глубоко вздохнул, морально и физически переводя себя в состояние полной боевой готовности. Лорелею, один из миров Эмпиреи, отделяли от Сцинатры почти триста световых лет — чуть больше шести секунд пути в гиперпространстве.
— Всем приготовиться, — вновь пробормотал он, скорее по привычке, чем из опасения, что кто-нибудь из членов экипажа до сих пор бездельничает. Потом он взял себя в руки… и на экранах вспыхнули звезды — столь же внезапно, как исчезли. — Определить местоположение корабля, — приказал он. На навигационном дисплее высветились разноцветные стрелки, обозначавшие векторы относительной скорости небесных тел; многие «звезды» были на самом деле астероидами. Однако это еще не значило, что «Комитаджи» достиг конечного пункта; все приемные сети Лорелеи располагались в глубине обширного астероидного пояса системы. — Если мы вышли в заданную точку, начинайте считывание информации.
— Мы принимаем сообщение с планеты. Сигнал устойчивый, коммодор, — доложил офицер службы связи. — Мы в заданной точке. Я веду запись.
— Кэмпбелл?
— Поступают тактические данные, сэр, — отозвался СТО. — Оборона Лорелеи организована именно так, как мы предполагали.
Ллеши кивнул, не отрывая взгляд от тактического дисплея… да, он ожидал чего-то в этом роде. «Комитаджи» был окружен четырьмя малыми кораблями, которые образовывали неправильный тетраэдр со стороной примерно двести километров. Каждый корабль держал один из полюсов ускорителя. Они охраняли фокус поля приемной сети, которая выхватила «Комитаджи» из гиперпространства, а любые три из этих кораблей, действуя согласованно, могли вышвырнуть его из системы в любом направлении по своему выбору.
И если они сделают это сейчас, значит, Коста Джереко понапрасну проделал свой путь до «Комитаджи».
— Вам послание, коммодор, — объявил офицер связи. — Нам напоминают, что границы Эмпиреи закрыты для кораблей Пакса, и требуют изложить наше дело.
Ллеши напряженно улыбнулся. Итак, на первом этапе игры он добился успеха: «Комитаджи» оказался столь велик, что эмпиреанцы были застигнуты врасплох. Перекалибровывая свой ускоритель, они пытались выиграть время и втягивали противника в бессмысленные переговоры. Коммодор бросил взгляд в сторону Телтхорста, но увидел только его затылок.
— Ответа не будет, — сказал он. — Атакуем по варианту «альфа».
Огни «Комитаджи» чуть потускнели. На тактическом дисплее появились ярко-синие линии, протянувшиеся к четырем кораблям. За лазерными лучами полыхнули четыре желтые плазменные вспышки, и тут же, следуя их курсу, экран прочертили двенадцать красных линий, обозначавших ракеты «Суперястреб». Взревели двигатели «Комитаджи», унося корабль из центра тетраэдра; сила инерции вжала коммодора в спинку кресла. Эмпиреанские суда двинулись следом, пытаясь удержать противника в прицеле, но «Суперястребы» изменили курс в соответствии с их перемещением. Компьютеры «Комитаджи» перефокусировали лазеры, выпустили новые плазменные облака…
Секунду спустя все двенадцать ракет взорвались по меньшей мере в тридцати километрах от своих целей.
— Преждевременный подрыв всех ракет, — доложил Кэмпбелл. — Плазменные сгустки и лазеры не произвели сколько-нибудь заметного эффекта; корабли ускорителя продолжают нас преследовать. Пускаю вторую волну «Суперястребов».