Дар Юпитера
Было три тридцать утра. Стиснутый со всех сторон больничной тишиной, Рейми в конце концов сдался.
Глава 2
Когда Фарадей вошел в Зону Контакта, как обычно называли это помещение, там все выглядело тихо и спокойно. И все же у него возникло четкое ощущение, что спокойствие это только кажущееся.
Или, может быть, ощущение беспокойства присутствовало исключительно внутри самого Фарадея?
Ненадолго он замер в дверном проеме, обегая взглядом полукруглый операторский терминал и спины сидящих перед ним четырех молодых людей. Насколько он мог судить, все выглядело в точности так, как ему показывали на Земле.
Что, по правде говоря, было очень приятно. «Скай-Лайт» всегда имел тенденцию менять тщательно разработанные планы по причинам всего лишь неожиданной прихоти кого-нибудь на уровне совета директоров.
Но, с другой стороны, эта операция не была эксклюзивным детищем «Скай-Лайт». Ни в коем случае, учитывая, что стояло на кону. Она проводилась непосредственно под эгидой Совета Пятисот, от и до.
И хотя никто ему об этом прямо не говорил, Фарадей не сомневался, что рано или поздно кто-то из Совета Пятисот появится на Юпитере и будет заглядывать ему через плечо.
А может, этот кто-то уже появился, поправил он себя, взглянув на командное кресло слева от своего. Там сидел высокий светловолосый молодой человек, напряженно вглядываясь в дисплеи над головами сидящих у терминала инженеров.
Фарадей негромко откашлялся. Человек поднял голову и мгновенно вскочил с кресла.
— Полковник Фарадей, — с придыханием сказал он. — Простите, сэр… Я не ожидал вас так скоро.
— Все в порядке, — успокоил его Фарадей. — А вы?..
— Альбрехт Гессе, полковник, — ответил молодой человек, протягивая руку. — Уполномоченный представитель Совета по проекту «Подкидыш». Приветствую ваше возвращение на «Юпитер-Главный».
— Спасибо. — Фарадей пожал протянутую руку. Значит, это представитель не просто главной палаты Совета Пятисот, которая ведет публичные дебаты и делает официальные сообщения для прессы, а самого высшего посреднического звена, где реально обсуждаются условия любой сделки и принимаются властные решения. Земля и в самом деле очень серьезно относится к проекту «Подкидыш». — Это хорошо — вернуться обратно.
— Насколько я понимаю, это ваша первая поездка сюда с тех пор, как вы ушли в отставку, — продолжал Гессе. — Думаю, вы обнаружите, что тут кое-что изменилось.
— Вообще-то все это крыло новое, — заметил Фарадей, оглядываясь по сторонам. — Когда я уходил, у нас была только одна вращающаяся секция.
— Правильно, — откликнулся Гессе. — Думаю, вы согласитесь, что наличие второго крыла, вращающегося в противоположную сторону по отношению к первому, существенно увеличивает устойчивость станции. Позвольте, однако, предостеречь: поначалу, переходя из крыла в крыло, следует внимательно прислушиваться к себе. Если вы не задержитесь надолго в связующем их коридоре, внутреннее ухо почувствует себя «сбитым с толку», когда вас начнет поворачивать в обратном направлении.
— Постараюсь запомнить, — сказал Фарадей. Совет имел вполне откровенный оскорбительный оттенок, если учесть, какую существенную часть своей жизни Фарадей провел в космосе. Либо Гессе хотел показать, кто тут главный, либо просто вываливал из себя первое, что приходило в голову, трепеща перед живой легендой.
Можно было без особых сложностей проверить, какой из двух вариантов имеет место.
— Ваши люди, похоже, целиком в курсе дела, — заметил Фарадей, сделав жест в сторону сидящих у терминала специалистов.
— Ваши люди, сэр, — торопливо и твердо поправил его Гессе. — Я здесь всего лишь наблюдатель. Да, они готовы.
— Хорошо.
Значит, все-таки вариант номер два: «живая легенда». Немного обременительно, но за двадцать лет Фарадей научился справляться с этим. Время и постоянный близкий контакт быстро сделают свое дело.
Времени у них в избытке. И, учитывая тесноту здешних помещений, близкий контакт тоже не проблема.
— Позвольте познакомить вас с командой «Альфа», — продолжал Гессе и сделал жест в сторону крупного темноволосого мужчины на дальнем конце терминала слева. — Эверет Бич, связист. Он отвечает за все технические аспекты при контактах с мистером Рейми. И еще он наш эксперт во всем, что касается языка джанска.
— Приветствую вас, полковник. — Бич помахал Фарадею рукой.
Указующий перст Гессе сместился к невысокой женщине, которая, наверно, доставала бы Бичу до плеча при условии, что он ссутулился бы.
— Джен Макколлам — биолог и эксперт в области ксенобиологии. Ответит вам на любой вопрос, касающийся физиологии джанска.
— Или, по крайней мере, могу рассказать, что нам известно о физиологии джанска, — бросила Макколлам через плечо. — Остается еще множество белых пятен, нуждающихся в прояснении.
— Но вы можете экстраполировать, — сказал Фарадей.
— В смысле высасывать из пальца? — спросила Макколлам. — Конечно. Без проблем.
Фарадей внутренне улыбнулся. Ох уж эти молодые ученые! Головы у них все еще затуманены академической наукой, и это обеспечивает им иммунитет к синдрому «живой легенды». Для разнообразия неплохо.
— А это Том Миллиган. — Гессе показал на следующего в ряду мужчину, не такого высокого и крупного, как Бич, со стянутыми на затылке волосами и жидкой «козлиной» бородкой. — Он имеет дело с датчиками и атмосферными зондами, с чьей помощью мы отслеживаем мистера Рейми. И еще он наш эксперт в области физики, если нам, непосвященным, вдруг понадобится разъяснение относительно чего-нибудь из этой таинственной сферы. — Он сделал жест в сторону четвертого инженера. — И, наконец, Ганс Спренкл, наш психолог.
Фарадей нахмурился. До прибытия сюда никто словом не обмолвился ни о каком психологе.
— Совет опасается, как бы мы тут не посходили с ума?
— Надо было раньше об этом думать, — жизнерадостно ответил Спренкл. По физическому типу он был близок к двум другим мужчинам, только вместо миллигановской бородки у него были аккуратно подстриженные усы. — По моему скромному мнению, конечно.
— Никогда не встречал психиатров, имеющих скромное мнение, — заметил Бич с другого конца полукруглого терминала.
— Это потому, что вы не читаете наших профессиональных журналов, — сухо возразил Спренкл. — Там это словосочетание встречается буквально на каждом шагу.
— Доктор Спренкл у нас также следит за погодой на Юпитере, — вклинился в их перепалку Гессе, явно испытывая некоторую неловкость. — Здесь часто бывают сильные атмосферные бури…
— Мистер Гессе? — перебил его Миллиган.
— Да? — сказал Гессе, явно недовольный тем, что его прервали.
— Готов поспорить, полковнику это известно.
Гессе залился краской.
— Да, конечно, — пробормотал он. — Спасибо, мистер Миллиган.
— Всегда пожалуйста. — Миллиган снова отвернулся к своему пульту.
Похоже, этих людей не впечатляют ни «живая легенда», ни власть в любой форме, подумал Фарадей.
— Интересная комбинация, доктор Спренкл, — заметил он. — Метеорология как-то плохо сочетается с психологией.
— На самом деле метеорология — всего лишь хобби, — ответил Спренкл. — Но она оказалась очень кстати, когда меня сюда пригласили.
— Как видите, места у нас немного, — вклинился Гессе. — Даже при наличии второго крыла размеры помещений на «Главном» такие, что едва развернешься. Это показалось нам неплохой идеей — чтобы работники имели две специализации.
— Разумно, — согласился Фарадей. — А команды «Бета» и «Гамма» обладают такими же талантами?
— Ха! — себе под нос пробормотал Миллиган. — Дилетанты, все как один.
— Да они просто дети, — вставила Макколлам.
— Хватит, я полагаю, — резко произнес Гессе, проявляя все признаки смущения. — Должен извиниться перед вами за их поведение, полковник. У команды «Альфа» почему-то сложилось впечатление, что они тут сливки общества.