Экстр

– Конечно.
– Хорошо, не пей со мной, но все-таки выпей. Этой ночью все пьют за триумф Экстрианской миссии, и ты тоже должен.
Мер Тадео закончил свою речь, и звон десяти тысяч бокалов наполнил весь сад. Эта хрустальная музыка напомнила Данло то время, когда он доверял тому, что видел собственными глазами. И для него всего важнее было проверить истинность того, что он видит. Сейчас, глядя в фиолетовые глаза Малаклипса, которые улыбались ему и манили, он видел, что вино – это только вино, и нет в нем ни вирусов, ни слельклеток, ни прочих ядов. Данло необходимо было удостовериться в этой правде любой ценой, и он выпил.
Мягкие ткани его языка и глотки тут же опалило огнем. На миг он испугался, что вино все-таки отравлено – возможно, даже экканой, которая никогда не выводится из организма полностью и обрекает человека на страдания до конца его дней.
Но жжение уступило место дразнящей щекотке, которая в свою очередь сменилась чудесным холодком, напоминающим мятный. Вино и в самом деле было только вином, восхитительным огненным вином, столь ценимым торговцами и любителями во всех Цивилизованных Мирах.
– Поздравляю. – Малаклипс поднял свой бокал и поклонился Данло. – За твою миссию. За вечный момент, когда все становится возможным.
С этими словами он выпил, а Данло наклонил свой бокал и вылил остаток бесценного вина на траву у себя под ногами.
Он сказал, что не станет пить с воином-поэтом, и не стал.
– Я сожалею, – сказал он.
– Я тоже сожалею. О том, что не ты поведешь мой корабль в Экстр.
Воин– поэт обладал безупречным чувством времени. Как только он произнес “Экстр”, люди в саду хором начали обратный отсчет. Сто… девяносто девять… девяносто восемь… девяносто семь. Они выкрикивали цифры в унисон, следуя примеру Мер Тадео, и их голоса сливались в сплошной зловещий рев.
Многие лица были обращены на восток, к небу. Купцы в серебряных кимоно и люди Ордена в форменных одеждах – все смотрели на тот клочок космоса, где Зондерваль пообещал явление звезды. Шестьдесят шесть… шестьдесят пять… шестьдесят четыре… шестьдесят три. Воин-поэт тоже наставил свой тонкий палец в небо и звучным голосом считал вместе со всеми, приближаясь к нулю. Двадцать два… двадцать один… двадцать… девятнадцать.
Наконец и Данло поднял глаза к звездам Экстра. Его волновала и забавляла мысль, что эти бессчетные, безымянные звезды, возможно, тоже ждут его, как он ждет, чтобы их дикий свет наполнил ему глаза. Когда-то в детстве он думал, что звезды – это глаза его предков, которые следят за ним и ждут – ждут, когда он поймет, что и он по сути своей неистовая белая звезда, неотделимая от ночи. Звезды, он знал, могут ждать почти вечно, пока человека не прожжет наконец его истинная суть, и в этом заключается великая тайна звезд. Четыре… три… два… один.
Настал момент – момент, в который небо осталось просто небом с вечно мерцающими звездами. Зондерваль ошибся в расчетах, подумал Данло, и никакой новой звезды этой ночью не появится. Он настал, этот бесконечный момент, длившийся гораздо меньше секунды, и прошел. Над восточным горизонтом, чуть выше темных гор, вспыхнула яркая точка – вспыхнула и тут же развернулась в ослепительную белую сферу. Протуберанцы, клубясь вокруг невыносимо яркого центра, рассылали сияние во все стороны космоса. Свет этого дикого цветка резал Данло глаза, и он отвернулся. Остальные зрители щурились, гримасничали и заслонялись руками от сияющего дива.
Невольно казалось, что такое событие должно сопровождаться большим шумом, как при фейерверке, – устрашающим шипением раскаленного воздуха или космическим громом. Но небо хранило свою странную тишину, и в саду слышалось только людское дыхание, пение ночных птиц да плеск воды и вина в фонтанах.
Гости и слуги тоже притихли, пораженные этим зрелищем.
Можно было подумать, что они присутствуют при родах. Но ведь эта звезда не была новорожденной – они наблюдали миг ее смерти, в который звезды достигают наиярчайшего своего сияния. Она вся состояла из света, эта прекрасная звезда, из альфа-лучей, гамма-лучей и жесткой радиации, которую человек, охваченный горячкой переустройства вселенной, исторг из материи. Она была фотонами, прожигающими небо и струящимися через бесконечность вселенной.
Данло всего лишь один миг ждал – ждал, пока ее свет озарит сад, но людям других миров придется ждать несколько тысяч лет, чтобы увидеть ее. Учитывая скорость света в вакууме, пройдет примерно двадцать тысячелетий, прежде чем свет сверхновой пересечет галактику и прольется на город Невернес. Но там есть другие звезды, более близкие и опасные. Данло очень хорошо помнил звезду Меррипен, взорвавшуюся близ Невернеса двадцать лет назад. Почти всю его жизнь смертоносный волновой фронт шел через черные бездны космоса к Городу. Очень скоро, всего через шесть лет, жители Невернеса увидят Экстр как он есть.
Это и было истинной причиной, по которой Орден отправил свою миссию в Экстр, эту адскую область убийственного света и раздробленного пространства-времени, простершуюся там, где у человека достало безумия покуситься на звезды. Орден должен был прийти в Экстр, пока Экстр сам не пришел к нему.
– Мне пора. – Данло поклонился Малаклипсу, бросив взгляд на свой пустой бокал. – Прощай, поэт.
Данло нарочно попрощался так, чтобы исключить возможность их новой встречи, и зашагал назад через толпу. В тесноте горячих, взволнованных людских тел, под светом новой звезды, он шел к Фонтану Фортуны. Зондерваль уже собирал пилотов. Они все были там – Лара Хесуса, Ричардесс, Запата Карек, Леандр с Темной Луны и даже легендарный Аджа, бывавший то мужчиной, то женщиной и превосходивший, по общему мнению, всех пилотов, когда-либо выходивших из стен Академии.
Данло, не боясь замочить рукав, окунул свой бокал в фонтан и выпил, чокаясь со своими товарищами и брызгая красным вином на голые, без перчатки, пальцы. Они заговорили о своей священной миссии, и Зондерваль назвал имена ста пилотов, которые вместе с ним проведут тяжелые и базовые корабли на Тиэллу, новый дом Ордена. Остальные, включая Данло, будут искать затерянную планету Таннахилл. Каждый из них, руководимый своим гением и судьбой, войдет в нехоженый, неведомый Экстр, ища примет и открытий, которые приведут миссию к ее цели. Данло же отправится к самым диким, самым гибельным звездам. Там он найдет своего отца и задаст ему один простой вопрос. То, что Малаклипс Красное Кольцо может последовать за ним на своем корабле, не имеет значения. Данло нечего бояться того, что воин-поэт убьет его отца. Если отец действительно бог, как может даже самый опасный из людей причинить ему вред?
Данло допил свое вино, посмотрел на сияющую новую звезду и подумал: а как же смогли люди причинить вред этим прекрасным и ужасным созданиям, на которые всегда смотрели, как на богов?
Глава 2
ОКО ВСЕЛЕННОЙ
Вселенной око я – лишь чрез меня
Величие свое дано узреть ей.
Перси Биши Шелли
На следующий день Данло повел свой корабль в Экстр.
Алмазная “Снежная сова”, длинная и грациозная, насчитывала двести футов от носа до кормы. В полете она напоминала светящуюся иглу, прокалывающую мультиплекс – эту мерцающую ткань объективной реальности, пролегающую между звездами, эту подкладку пространства-времени. Многие корабли миссии повернули к звезде – и планете Тиэлла.
Данло всегда поражало, как много здесь звезд: холодных, красных и оранжевых, и горячих голубых гигантов, и многотысячных желтых, горящих ровно и верно, как солнце Старой Земли.
Никто не знал, сколько звезд сияет в линзе Млечного Пути.
Астрономы Ордена утверждали, что в галактике их не меньше пятисот миллиардов – они держатся плотными скоплениями близ ядра и расходятся спиралями вдоль рукавов. При этом в туманностях наподобие Рудры и Розетты все время рождаются новые звезды, формируясь из жара, космической пыли и силы тяжести. Сто поколений звезд сменилось до того, как возникло солнце Невернеса.