Сокрушительное бегство

— Ваур?
— Дракон, — ответил я, не в силах оторвать взгляд от этого величественного животного. Может быть, я первый человек, которому довелось увидеть живую легенду. Считается, что они никогда и не существовали нигде — только как в богатом воображении людей. Всякие птеродактили и птеранодоны не в счет…
Тихона это мало впечатлило, и он принялся гоняться за собственным хвостом.
Дракон скрылся из поля зрения за облаками, а я все не мог вернуться на землю, так сильно меня захватило увиденное.
Нет, ну кто б мог подумать — драконы существуют!
Вот бы приручить такого! Ведь если легенды не врут, а они утверждают, что драконы неподвластны магии, то мне тогда можно возвращаться домой — никакие перевертыши мне не будут страшны. Да я с такой поддержкой… Увы и ах! Мечты, мечты. Удачей будет уже просто выжить в этом мире, а мечтать о возвращении, да еще и триумфальном — это уже слишком.
Что-то со свистом пролетело сквозь крону дерева и со звоном врезалось в серебряный сосуд, сбив его с кочки.
Тихон перекувыркнулся через голову и встал в боевую стойку: крылья топорщатся, хвост трубой, пасть оскалена.
Я тоже сложил пальцы правой руки в пучок и приготовился в случае необходимости метнуть карманную молнию. Правда, с моими силами «стрелой Перуна» только мух жечь, но все же…
Обитель джинна зашаталась и поднялась на манер ваньки-встаньки. Из нее в клубах дыма показалась голова хозяина.
— С возращением.
— Не успел затормозить, — пояснил свое шумное появление джинн.
— С кем не бывает, — успокоил его я.
— Ваур, — добавил Тихон и вернулся к игре с собственным хвостом, в погоне за которым он принялся нарезать круги по близлежащим кустарникам.
Джинн протер закоптившуюся лысину и присел на горлышко кувшина.
— Чем порадуешь? — спросил я, сразу перейдя к делу.
— Поселения здесь есть. Так что прежняя договоренность остается в силе.
— Большие?
— Кто? Желания? Так мы вроде на не очень…
— Поселения.
— Ах, это… Не знаю.
— Что значит, ты не знаешь? Ты их видел?
— Разумеется. Иначе как бы я узнал, что они есть?
— Увидеть — ты их увидел, а сказать, большие ли они, не можешь?
— Да как такое рассмотришь!? Посуди сам: скорость огромная, расстояние тоже, ну что здесь можно разобрать?
— И кто в городах живет, ты тоже, конечно, не узнал?
— Шутишь? Зато здесь драконы есть.
— Знаю.
Джинн удивленно посмотрел на меня.
— Пролетал один, — пояснил я.
— Я тоже одного видел. Нечаянно столкнулся с ним, а он огнем как дыхнет… До сих пор голова раскаленная.
— Может, ты по встречной полосе полетел? А то знаешь как бывает: у них движение левостороннее, а ты думаешь, что правостороннее, вот в результате и столкновение.
— Предупреждать надо, — проворчал джинн, потирая лоб.
— А он и предупредил.
— Это как?
— Мог сожрать, а всего-то дыхнул огоньком.
— Ну, предположим, сожрать меня он не сожрал бы, поскольку нечего — эфемерный дух я… — С треском и топотом сквозь кусты проломился Тихон. Он перепрыгнул через джинна и положил на мои колени свою тяжелую башку, явив моему вниманию зажатый в пасти предмет.
— Что это? — поинтересовался я, пытаясь разжать зубы разыгравшегося демона и рассмотреть наконец его находку.
С горем пополам мне это удалось, и в моих руках оказался небольшой кусочек белой ткани, расшитый зелеными и черными узорами, складывающимися в контурное изображение вставшего на дыбы единорога.
Занятная вещица.
— Тихон, иди ко мне, — окликнул я демона, переключившегося на рытье земли в попытке поймать какого-то жучка. — Где ты это нашел?
— Ваур?
— Отведи туда, — попросил я.
— Меня не забудьте, — напомнил о себе джинн и исчез в сосуде, не забыв закрыть за собой пробку.
Я сунул сосуд в карман и встал на ноги, но никуда идти не пришлось.
Со всех сторон затрещали кусты, и поляну окружили воины в блестящих доспехах и с мечами наголо.
Тихон примостился у моей правой ноги и, расправив крылья, грозно рыкнул, предупреждая о наказуемости дальнейшего приближения.
Воины не выказали страха, но все же замерли, прикрывшись щитами и выставив мечи вперед и чуть-чуть в сторону. Не угрожая, но предупреждая.
Какое-то Средневековье.
И что мне делать?
— Здравствуйте, — не найдя ничего более подходящего моменту, сказал я.
В ответ тишина.
Может, они по-русски не понимают? Дикие все же… Или все как один глухие?
Из-за спин воинов вышел некто в богатых доспехах, с гербом на небольшом щите и с опушенным забралом украшенного перьями шлема.
— Кто вы? — Его голос, словно раздавшийся из бочки, показался мне скорее заинтересованным, нежели разгневанным.
— Человек.
— А и то правда, — рассмеялся вопрошавший. — Я имперский князь Торригон Багрон. Страж меча, трона и Великой короны империи Евро.
— Очень приятно. Меня зовут Иван Кошкин. Капитан-магистр космической разведки Славянского Содружества и наследный Хранитель звездного портала № 27-3/МА.
Уточнять тот факт, что на данный момент должность хранителя скорее всего уже занимает моя тетушка как единственный здравствующий представитель семейства Кошкиных, я не стал. К чему посвящать посторонних в семейные неурядицы? А если я все же еще формально числюсь в рядах случайно живых, то данное досадное недоразумение (с моей точки зрения все как раз наоборот: то, что я все еще жив, — чудо) будет устранено в самые кратчайшие сроки. Организуют фиктивные похороны: в гроб — голема-двойника, венки от всех Хранителей порталов Содружества, скупая слеза и дрожь в тетином голосе, скорбно возвещающем миру о вынужденном решении взвалить на свои хрупкие плечи всю тяжесть работы хранителя, и всепоглощающее пламя печи, очищающее бессмертную душу от бренных останков. Это то, что у всех на виду, а в душе терзание: куда подевался этот чертов племянничек? А также новые и новые перевертыши, пускаемые по следу с приказом: найти и уничтожить.
Если князь и удивился услышанному, то ничем себя не выдал. Он отстегнул забрало, явив моему взору гладко выбритый квадратный подбородок, и, сняв шлем, примостил его на гарду меча.
— Этот зверь ваш? — Кивок в сторону Тихона.
— Да.
— Как бы это лучше сказать… — замялся князь Торригон.
— Вы об этом? — демонстрируя слегка влажный от слюны демона платок, спросил я.
— Да.
— Я хотел бы принести свои извинения в связи с выходкой моего подопечного…
— В таком случае прошу следовать за мной, дабы лично засвидетельствовать принцессе свое почтение.
— Так это ее платок?
— Да. Во время прогулки она обронила его на землю, а ваш мутант схватил его и убежал.
— Надеюсь, Тихон не напугал ее.
— Принцессу Викторинию напугать непросто.
Воины, выстроившись в каре, сопроводили нас почетным эскортом (хочется верить, что именно в этом качестве, а не в роли конвоиров) к остановившемуся на привал каравану.
Окованные медными пластинами тяжелые фургоны, в которые впряжены винторогие буйволы, окружают кольцом десяток палаток. Среди них особо выделяется одна — принцессина. Белый остроконечный шатер с вышитыми по бокам единорогами, развевающийся над ним штандарт и две златовласые валькирии, похожие, словно сестры, замершие у откинутого полога. Раньше мне не доводилось встречаться с этими легендарными девами-воительницами из скандинавских легенд, но однажды я видел их на картине одного древнего художника и теперь ни минуты не сомневался — это они, даже если сами об этом и не подозревают.
— Может, мутанта оставим здесь? — предложил князь.
— Хорошо, — согласился я. — Тихон, сиди здесь. Понял? — Демон посмотрел на меня хитрыми оранжевыми глазами и согласно кивнул, не преминув, однако, обиженно поинтересоваться:
— Ваур?
Оставив его вопрос без ответа, мы приблизились к валькириям.
Мой сопровождающий передал свой шлем одному из воинов, а меч вложил в ножны:
— Спросите госпожу, сможет ли она принять путника, пожелавшего выразить ей свое почтение.