Морской охотник

— Расскажите лучше, когда вы собираетесь за стеллеровой коровой плыть и куда именно? — спросил у Яманиси Полундра, заметив, что японец снова собирается с ним заговорить.
— Мы планируем начать поиски завтра. А куда именно, мы еще не до конца решили. Завтра мы обязательно поговорим об этом — с картой и всем, что полагается.
— Так когда к вам приходить-то? Утром? А во сколько конкретно? — спросил Полундра.
— Приходите в восемь, — сказал японец. — Или вам рано? Тогда в девять.
— Нет, мне и в восемь не рано, — покачал головой Полундра. — Я приду.
— Хорошо, — кивнул японец.
В этот момент Полундре показалось, что в голосе японца прозвучала очень хорошо скрытая издевка.
Впрочем, как немедленно успокоил сам себя спецназовец, может быть, и правда, всего лишь показалось.
В конце концов, когда оба собеседника говорят на неродном языке, в смысловых и интонационных оттенках разобраться практически невозможно.
— Дядя Сережа! Дядя Сережа! Вставайте!
Полундра приоткрыл глаза. Вообще-то он всегда просыпался практически мгновенно и легко, но сегодня что-то не заладилось — голова была тяжелая, он даже не сразу сообразил, где он и кто его будит.
— Дядя Сережа! Вставайте! Папе плохо!
Полундра окончательно проснулся. Рядом с его кроватью стоял Витя и тряс его за плечо.
«Ну, правильно, мы же после ужина у японцев к Славе домой поехали», — по инерции подумал Полундра. И тут же опомнился — лицо мальчишки было белым как снег — в буквальном смысле слова.
— Что случилось? — Полундра вскочил с кровати.
И чуть не упал. Голова закружилась так, как будто только что с карусели слез, а ноги и руки были вялыми, ватными. И еще сильно болел живот. Полундра оперся на стоящее рядом с кроватью кресло и только благодаря этому удержался на ногах.
«Что это со мной? На похмелье не похоже», — промелькнуло в голове спецназовца.
На похмелье это и в самом деле походило мало.
Полундра вообще практически никогда этим не маялся, — а уж чтобы хоть какие-нибудь последствия были после пьянки, ему нужно было не меньше двух бутылок водки за вечер усидеть. Меньшие дозы закаленный организм русского моряка не брали. Вчера же он выпил куда меньше.
— Папа заболел! Он лежит на кровати, весь горячий и не просыпается! Я его толкал, будил, он что-то бормочет и не просыпается! Дядя Сережа, помогите А то мамы сейчас нет, она к бабушке уехала, а я не знаю, что делать! С папой никогда такого не было!
Вдруг он умрет?!
— Погоди, может, все еще не так страшно, — Полундра подумал, что сопротивляемость к алкоголю у Селезнева может быть и похуже, чем у него, так что не исключено, что капитан-лейтенант просто пьян. — Мы с твоим папой вчера были на празднике…
— Нет! — отчаянно помотал головой парнишка, поняв, что имеет в виду Полундра, до того, как тот успел договорить. — Папа после праздников просто спит!
А сейчас он заболел! Я точно знаю! Да пойдемте, вы сами посмотрите!
Через несколько минут Полундра убедился в правоте Витиных слов. Со Славой в самом деле было что-то не в порядке. Кое-каким основам медицины в спецназе учат, так что распознать признаки болезни и отличить ее от обычного опьянения Полундра мог.
Во-первых, у Селезнева явно была температура под сорок. Во-вторых, он в самом деле не реагировал почти ни на какие внешние раздражители — его состояние было совершенно не похоже на нормальный сон. Скорее уж на обморок. Кроме того, сильно расширился зрачок — когда Полундра оттянул Славе веко, он увидел, что он занимает всю радужку.
Неожиданно Селезнев закричал — не открывая глаз и не приходя в себя, от чего крик показался еще страшнее — Вот! — с отчаянием в голосе сказал мальчишка. — Он уже не первый раз так кричит! Я как раз поэтому и пришел — услышал.
«Интересно, почему я не услышал?» — подумал Полундра. В этот момент его снова шатнуло, пришлось опереться о стену.
«Да что это со мной такое?» — почти со злостью подумал спецназовец. Однако на самобичевание времени не было. Нужно было срочно принимать меры.
— Вот что, Витя, — Полундра старался говорить уверенно, короткими, четкими фразами. — Похоже, твой отец и правда заболел. Но ты не волнуйся. Ничего страшного не случится. Сейчас я его отвезу в госпиталь, там ему помогут Завтра с ним наверняка уже будет полный порядок.
Парнишка всхлипнул.
— Ну, не распускай нюни! — прикрикнул на него Полундра, прекрасно понимая, что сейчас верным будет именно такой, чуть грубоватый, тон. — Ты же мужчина — вот и возьми себя в руки!
— А он точно выздоровеет?
— Не беспокойся. Так, а у вас на острове «Скорая помощь» есть?
— Конечно, — кивнул мальчик.
Полундра подошел к телефону, набрал 03. Ответили ему после первого же гудка — Полундра даже удивился такой оперативности. Он-то был уверен, что будить дежурную придется долго.
— Да? — раздался в трубке женский голос.
— Девушка, нужна машина «Скорой помощи». Человеку очень плохо. Высокая температура, не приходит в сознание…
На том конце трубки послышался сдавленный вздох.
— Еще один… Послушайте, у вас нет никакой возможности довезти его до госпиталя самому? У нас только одна машина и до вас уже четыре вызова на очереди.
— Четыре вызова? — Полундра очень удивился. Он думал, что в такой глуши, где народу живет мало и стариков почти нет, «Скорую» беспокоят максимум раз в неделю.
— Да! — резко отозвалась дежурная. — Сами не знаем, что случилось! И у всех температура и бессознательное состояние, как и у вас. Так можете вы своего больного сами довезти?
Полундра знал, что машина у Селезнева есть.
Правда, никакого права садиться за ее руль он не имел — ни прав на вождение с собой, ни доверенности, но в таком экстренном случае на права можно и наплевать.
— Довезу. Говорите ваш адрес.
— Какой еще адрес?
— Ваш адрес. Клиники вашей.
— Вы что, где госпиталь, не знаете?
— Мать вашу так! — не выдержал Полундра. — Да, не знаю! Нездешний я, недавно приехал!
— У нас и адреса-то нет, — растерянно сказала девушка. — Послушайте, вы хоть причалы где, знаете?
— Да.
— Оттуда днем госпиталь видно. Он слева, небольшой такой модульный домик. Найдете?
— Найду, — решительно ответил Полундра, подумав, что если не найдет, то не постесняется кого-нибудь из аборигенов разбудить и заставить все показать. Так уж точно быстрее будет, чем ждать, пока «Скорая» по четырем вызовам съездит.
— Так, — сказал Полундра Вите, повесив трубку. — Теперь я пойду, подведу к дому машину, а потом ты поможешь мне его туда отнести.
Сказать оказалось проще, чем сделать. Полундра недооценил свое недомогание. Руки и ноги его еле слушались, в голове словно дятел поселился, задавшийся целью продолбить лоб изнутри, а в желудке постоянно вспыхивала режущая боль.
«Да что же это за ерунда такая? — думал Полундра. — Четыре, а если считать со Славкой, то и пять вызовов „Скорой“, со мной тоже какая-то непонятная дрянь. Уж не эпидемия ли здесь какая-нибудь начинается? Только этого не хватало…»
Без помощи мальчишки Полундра мог бы и не дотащить Селезнева до машины. И это Павлов, который со стокилограммовым грузом на спине стометровку за пятнадцать секунд пробегал! Однако когда организм разлаживается, все становится не так просто.
Видимо, поэтому до него не сразу дошло, что госпиталь на острове один, а значит, тот самый, где они накануне были. Садясь за руль, Полундра уже понимал, что помощь понадобится и ему самому.
Но в госпитале оказалось не до него. Туда свезли уже пять человек, Селезнев стал шестым. А еще через несколько минут после него привезли седьмого.
Главу администрации Прибрежного — Берегова. Теперь, если считать и Полундру, вся русская делегация, встречавшая японцев, оказалась в госпитале.
Полундра, которому уже чуть полегчало, сразу это заметил, — собственно говоря, кроме него, заметить это пока было и некому. Все, кто мог бы, находились не в том состоянии, а медики о составе делегации ничего не знали, да и вообще, не до посторонних мыслей им в тот момент было. Вдвоем — врач и медсестра — они пытались как-то справиться с семью поступившими одновременно тяжелыми пациентами.