Морской охотник

Лодке удалось проплыть еще чуть больше мили.
Потом двигатели окончательно отказали. Глубина была небольшой, метров двадцать, но выбора не было, и Ниияту отдал приказ затопить «1-400» здесь.
До берега капитан и два его оставшихся в живых подчиненных добирались вплавь. Они рассчитывали найти любую советскую базу и атаковать ее — без надежды на победу, просто для того, чтобы погибнуть с честью. У капитана был револьвер «намбу», у офицеров — карабины. Поскольку русские наверняка не подозревали о них, да и большого гарнизона на острове быть не могло, шансы громко хлопнуть дверью перед смертью у японцев были.
Однако шансы эти не оправдались. Когда японцы по колено в воде брели к берегу, на котором расположился обширный птичий базар, на вершине сопки, находившейся метрах в пятидесяти от берега, появилось несколько фигур в советской форме МГБ с автоматами наперевес. Американский пилот оказался не столь уж беспечен — на всякий случай он проинформировал союзников о подбитой субмарине, и МГБ оперативно организовало засаду.
Японцы были совершенно обречены. На секунду все застыли — японцы от безысходности, а советские автоматчики — ожидая приказ. Через несколько мгновений приказ им был отдан:
— Стреляй! — махнул рукой лейтенант МГБ. В самом деле, зачем им возиться с пленными? Их тут, на Командорах, и держать негде, и кормить нечем, да и вообще, Япония со дня на день капитулирует — о том, что это уже произошло, лейтенант еще не знал.
Воздух разрезали несколько коротких автоматных очередей. Солдаты стреляли прицельно, экономно расходуя патроны. Все три японца, как подкошенные, повалились в мелководье. Лейтенант неторопливо подошел проверить, все ли мертвы. Двое, помоложе, лежали неподвижно, лицами в воду. Убиты. А вот третий, постарше и наверняка выше званием, был только ранен. Он барахтался в воде, стараясь, чтобы ему не захлестывало рот, что-то непонятно тараторил по-своему и тыкал рукой в сторону моря.
Лейтенант не понимал по-японски. Он уловил только повторившееся раз пять слово «фугу». Он знал, что это такая рыба, вроде бы очень ядовитая. Но поскольку рыба в этот момент его совершенно не волновала, лейтенант спокойно поднял пистолет и выстрелил японцу в голову.
Так тайна секретного рейда «I-400» к Панамскому каналу и спецоружия, с помощью которого японцы собирались поставить США на колени, ушла на дно Тихого океана вместе с самой субмариной и ее экипажем. Кто бы мог подумать, что это еще не конец истории? Что этой тайной заинтересуются почти через шестьдесят лет?
 
Глава 2
С моря дул несильный прохладный ветер. Он пах свежестью, солью и немного рыбой. Рыбой, понятное дело, пахло не от самого моря. Этот запах доносился от стоявших у берега рыбацких траулеров и сейнеров. Корабли располагались широкой дугой вдоль длинного бетонного причала. С краю, отделенный от прочих кораблей металлической сеткой, стоял патрульный катер Береговой охраны США. Середина причала была пуста, а в десятке метров от его края, лицом к морю, стоял почетный караул Береговой охраны. Все солдаты были в парадной форме, белых перчатках и выглядели настолько браво, что хоть сейчас снимай в патриотическом фильме о роли спасителей США и всего прогрессивного человечества.
Почему-то большая часть россиян подсознательно предполагает, что все острова, находящиеся в Беринговом море, принадлежат России. Море-то наше!
Но на самом деле это не так. Из двух крупных архипелагов Берингова моря России принадлежит только один — Командоры. А второй — Алеутские острова — является собственностью США и территориально входит в штат Аляска.
Поселок Адак, являющийся административным центром Алеутского архипелага, был расположен на острове Атту. Выглядел поселок совершенно традиционно для этих мест — тундра, сборные домики на возвышенностях, несколько двух — трехэтажных административных зданий. Жившие здесь люди занимались в основном рыболовством и промыслом морского зверя — в этих местах было много трески, сельди и трепанга, а на самих Алеутских островах находились места лежбищ тюленей и моржей. Правда, с этим в последнее время стало трудно — экологи совсем с ума посходили и пытались добычу морского зверя запретить. Впрочем, пока им это не удалось.
Кроме мирного населения были на островах и военные, Как раз на острове Атту располагалась опорная база Береговой охраны — ведь ближайшей сушей были Командорские острова, территория Российской Федерации, а еще относительно недавно — Советского Союза. Ходили слухи, что, кроме Береговой охраны, на острове есть и шахты с баллистическими ракетами, но точно этого из местных жителей не знал, никто, вся территория военных — сплошная запретка, поди разберись, что там за колючей проволокой.
Впрочем, слухи про ракеты, скорее всего, были ложными. Ведь военные тоже люди — служили они на базе, но в увольнительную ходили в поселок. Так что всех их местные жители знали. Знали и сколько военных на базе. Получалось, что их в самый раз для Береговой охраны, а на ракетчиков не хватило бы народу. Вот и сейчас — все военные, стоявшие на берегу, были местным жителям прекрасно известны, и все они были из Береговой охраны. Ни одного незнакомца.
В нескольких шагах позади почетного караула располагался военный оркестр — небольшой, всего из четырех человек, но зато старались эти четверо за десятерых. Над причалом разносилась причудливая смесь американских национальных мелодий, которые у оркестра выходили отлично, и какой-то довольно странной музыки, переходя на которую музыканты начинали играть медленнее и неувереннее. Эта музыка явно была восточной, но при этом не такой, какую обычно подсовывают любителям экзотики в китайских салонах, а скорее военной, маршевой. Перед строем стояла группа штатских людей официального вида. С ними был человек в полицейской форме, со звездой шерифа на груди и еще один военный — командир подразделения Береговой охраны в звании капитан-лейтенанта. Именно к нему раздраженным голосом обратился самый важный из штатских:
— Дуглас, что играют ваши люди? Это совершенно не похоже на японскую музыку!
— Господин мэр, это настоящая японская музыка, — ответил офицер. — Просто она не древняя. То, что мы сумели найти из древней, ребята в жизни не сыграют.
— Они и это-то еле играют! — буркнул другой штатский.
— А что вы от них хотите? Совершенно новая для них музыка, а времени на подготовку было всего два дня. К тому же они у меня далеко не виртуозы, сами понимаете.
Невысокий толстый человек в деловом костюме, которого офицер назвал мэром, недовольно поморщился. Его раздражала необходимость торчать на берегу и встречать этих идиотских японцев. Тоже мне, великие птицы — ученые-океанографы. Какую-то редкую морскую тварь они ищут. Даже как она называется, он запомнил только с четвертого раза.
А сейчас, кажется, опять забыл. Но из центра штата приказали встретить гостей с полным уважением, вот и приходится стараться.
— Джейк, подтвердите господину мэру, что музыка японская, — обратился командир отряда Береговой охраны к стоявшему рядом с ними высокому старику с военной выправкой.
— Японская, — кивнул старик. — Это их марши.
— Марши… — недовольно протянул мэр. — Торчи тут на этом ветру, слушай их дурацкие марши. Тоже мне, великое удовольствие!
Ветер с моря действительно подул сильнее.
Джейк Меллинг слегка повернул голову, подставляя ему левую щеку. В отличие от мэра, ему нравились эти прохлада и свежесть. Он в который раз мысленно похвалил себя за то, что в свое время не поддался на уговоры дочери и не остался жить в Лос-Анджелесе.
Большой город — не для него. Старый моряк, даже после того как выходит в отставку, все равно остается моряком, в мегаполисе он зачахнет.
Джейк негромко хмыкнул, вспомнив, как округлились глаза дочери, когда он сообщил ей о своем решении отправиться после выхода в отставку на Алеутские острова. «Как же ты там будешь жить, папа?» — так она тогда, кажется, сказала? Ничего, живет. Вот уже сколько лет. И на здоровье не жалуется, несмотря на возраст.