Кровь Амбера

— А как насчет Далта?
— С ним расплатились какой-то добычей из Замка — добра там явно хватало с избытком — и он собрал все свои войска и вернулся туда, где обычно ошивается.
Я тоже снова пригубил вина и отрезал кусок сыра.
— А как получилось, что ты оставался тут все эти годы? Такая жизнь кажется довольно тяжелой.
Он кивнул.
— На самом деле потому, что я не знаю дорогу домой. Нас сюда привели странными тропами. Я думал, что найду их, но когда принялся за дело, то не сумел найти ни одной. Полагаю, я мог бы просто пойти куда глаза глядят, но тогда, вероятно, заблудился бы совершенно. Кроме того, я знаю, что смогу здесь прожить. Через несколько дней посады отстроятся, и в них вернуться крестьяне, кто бы не победил. А крестьяне думают, что я святой, молюсь здесь на верху и предаюсь самосозерцанию. Стоит мне спуститься вниз, как они стекаются ко мне целыми толпами, просят благословения и дают столько еды и вина, что хватает надолго.
— А ты святой?
— Просто прикидываюсь, — откровенно признался он. — Они от этого счастливы, а я сыт. Однако, не болтай об этом.
— Конечно не буду. Да они бы все равно не поверили.
— Ты прав.
Я поднялся на ноги и немного прошелся по тропе, чтобы еще раз посмотреть на Замок. Лестницы валялись на земле, и я заметил значительное увеличение количества мертвецов. Никаких признаков борьбы за стенами я не разглядел.
— Открыли уже ворота? — окликнул меня Дэйв.
— Нет. По-моему, тех, кто ворвался не хватило для решения этой задачки.
— А то черно-зеленое знамя где-нибудь видно?
— Я его нигде не наблюдаю.
Он поднялся и подошел, неся обе бутылки, передал мне мою, и мы оба выпили. Штурмующие стены войска начали отступать от прилегающего к стенам района.
— Как ты думаешь, они отступают или перегруппировываются для нового нападения? — спросил он у меня.
— Пока не могу сказать.
— Что бы там ни было, а ночью внизу найдется немало добычи. Задержись, и у тебя будет все, что только сможешь унести.
— Мне любопытно, — вернулся я к интересующей меня теме. — Почему Далт снова стал нападать, если он в хороших отношениях с королевой и ее сыном?
— Думаю, что только с сыном, — уточнил он, — а его там нет. А мамаша, говорят, настоящая сука. И, в конце концов, этот парень ведь наемник. Может статься, Касман нанял его выступить против нее.
— А может быть, ее там даже нет, — предположил я, не имея ни малейшего представления о скорости течения здешнего времени, но вспоминая о своей недавней встрече с этой дамой. Воспоминание о ней вызвало, однако, странную цепочку мыслей.
— А как, кстати, звать-то принца? — спросил я.
— Ринальдо, — ответил он. — Он такой рослый рыжий парень.
— Так она его мать! — невольно сорвалось у меня.
— Именно так и становятся принцами, — рассмеялся мой собеседник. — Заимев в матери королеву.
Но тогда это означало, что…
— Бранд! — воскликнул я. А потом добавил: Бранд из Амбера!
Он кивнул.
— Ты слышал эту историю?
— В общем-то нет. Только то, что общеизвестно. Расскажи мне ее всю.
— А чего рассказывать-то? Она заарканила себе принца Амбера по имени Бранд, — снова стал рассказывать он. — Ходили слухи, что они познакомились, совершая вдвоем какое-то магическое действо, и это была любовь с первой крови. Она хотела удержать его, и я слышал разговор, будто они действительно поженились во время какой-то тайной церемонии. Но его не интересовал трон Кашеры, хотя он был единственным, кого она могла бы согласиться посадить на него. Он часто путешествовал и подолгу отсутствовал. Я слышал разговоры, что именно он в ответе за случившиеся много лет назад Дни Тьмы, и что он погиб в то время в великой битве между Амбером и Хаосом, от рук своих же родственников.
— Да, — подтвердил я, и Дэйв бросил на меня странный взгляд, полуозадаченный, полуиспытующий.
— Расскажи мне еще о Ринальдо, — быстро попросил я.
— Да больше уже, собственно, нечего рассказывать, — ответил он. — Она родила его, и, как я слышал, немного обучила его Искусству. Он не очень-то хорошо знал своего отца, ведь Бранд так часто и подолгу отсутствовал. Рос порядочным шалопаем. Много раз убегал из дому и шатался с отпетыми висельниками…
— Ребятами Далта? — догадался я.
— Говорят, участвовал в набегах, — кивнул он, — даже когда его мать обещала награду за головы многих из них.
— Минуточку. Ты говоришь, что она и в самом деле ненавидела этих разбойников и наемников…
— «Ненавидела», возможно, неподходящее слово. Прежде ее вообще не волновало их существование, но когда с ними подружился ее сынок, то, по-моему, она просто взбесилась.
— Она считала их дурной компанией?
— Нет, по-моему, ей не нравилось, что всякий раз поругавшись с ней, он убегал к ним, и они принимали его.
— И все же, по твоим словам, она позаботилась расплатиться с Далтом за счет казны Замка и позволила ему убраться восвояси, после того, как они вынудили ее выступить против Шару Гаррула.
— Угу. И в то же время, к тому же, между Ринальдо и мамочкой вышел большой спор именно по этому вопросу. И она под конец уступила. Именно так я слышал от пары парней, присутствовавших при этом. Один из немногих случаев, когда мальчик действительно дал ей отпор и победил, как утверждали они. Собственно, поэтому-то эти парни и дезертировали, так как она приказала казнить всех свидетелей их спора. Только им и удалось срыться.
— Крутая дамочка…
— Точно.
Мы вернулись к месту, где сидели, и поели еще немного. Скорость ветра увеличилась, и на море начался шторм. Я спросил у Дэйва о больших собакообразных тварях, и он сообщил мне, что целые стаи их будут, вероятно, пировать сегодня ночью, пожирая павших в битве. Такие звери водились в этой местности издавна.
— Мы делим добычу, — сказал он. — Мне нужна еда, вино и любые ценности. А им нужны только покойники.
— А какой тебе прок от ценностей? — поинтересовался я.
Он вдруг явно встревожился, словно я обдумывал возможность ограбить его.
— О, на самом-то деле добра не так уж и много. Просто я всегда отличался бережливостью, — он врубил задний ход. — К тому же, никогда нельзя сказать наверняка, что может пригодиться.
— Это верно, — согласился я.
— А как ты попал сюда, Мерль? — быстро спросил он, словно желая отвлечь мои мысли от его добычи.
— Пешком.
— Это звучит как-то не так. Сюда никто не приходит по доброй воле.
— Я не знал, что иду сюда. И не думаю, также, что надолго задержись здесь, — добавил я, увидев, что он взял ножик и поигрывает им. — Нет смысла спускаться вниз и напрашиваться в гости в такое время.
— Это верно, — заметил он.
Уж не думает ли старый болван действительно напасть на меня для защиты своего тайника с сокровищами? Он уже имел достаточно времени, чтобы спятить пожив здесь один в вонючей пещере, притворяясь святым.
— Ты захотел бы вернуться в Кашеру? — предложил я ему. — Если бы я вывел тебя на верную тропу?
Он бросил на меня быстрый взгляд.
— Ты не так уж много знаешь о Кашере, — сказал он, — иначе не задавал бы мне этих вопросов. А теперь ты говоришь, будто можешь отправить меня домой!
— Как я понимаю, тебе не хочется?!
— Уже нет, — вздохнул он. — В общем-то не хочется. Теперь уже слишком поздно. Мой дом здесь. Мне нравится быть отшельником.
Я пожал плечами.
— Ну, спасибо тебе, что накормил, и спасибо за все новости. — Я поднялся на ноги.
— Куда ты теперь? — спросил он.
— Думаю, прогуляюсь немного, посмотрю, а потом отправлюсь домой.
Я попятился, отступая и глядя на сумасшедшие огоньки в его глазах.
Он поднял нож и сжал рукоять. Затем опустил его и отрезал еще один кусок сыра.
— Вот, можешь взять с собой немного сыра, если хочешь, — предложил он.
— Да нет, не надо. Спасибо.
— Просто хочу сберечь тебе деньги. Счастливого пути.
— Ладно. Счастливо оставаться.
Всю дорогу при спуске с тропы я слышал, как он смеялся. А потом смех заглушил ветер.