Знак Хаоса

— Не знаю, — ответил я.
— Разве вы никогда не поднимались и не спускались по ней?
— Нет, — коротко бросил я. — Никогда не было причин проделать такое.
— Я могла подумать, что вы захотите это сделать, так как здесь ступала нога вашего отца.
Я пожал плечами.
— Я сентиментален по иным поводам.
Она улыбнулась.
— Давайте спустимся на берег. Пожалуйста!
— Разумеется, — согласился я, мы шагнули вперед и стали спускаться.
Широкая лестница привела нас вниз футов на тридцать, затем внезапно сузилась. По крайней мере, ступеньки здесь не были мокрыми и скользкими. Где-то далеко внизу я разглядел место, где лестница вновь расширялась, что давало возможность пройти двум людям рядом. Пока, однако, мы спускались гуськом и я испытывал раздражение от того, что Корал каким-то образом очутилась впереди меня.
— Если вы нагнетесь, я перепрыгну вперед, — предложил я ей.
— Зачем? — спросила она.
— Чтобы быть впереди в случае, если вы оступитесь.
— Ничего, — сказала она. — Я не оступлюсь.
Я решил, что спорить не стоит, и позволил ей идти первой.
Лестничные площадки, после которых менялось направление, следовали без всякой системы, вырубленные там, где очертания скал разрешали такой поворот. Поэтому некоторые марши были длиннее других, и путь вел нас по всему фасаду горы. Ветры теперь дули намного сильнее, чем наверху, и мы старались держаться так близко к склону горы, как только позволял рельеф. Да и не будь там такого ветра, мы все равно делали бы то же самое. Отсутствие перил заставляло держаться подальше от края. Случались места, где горная стена нависала над нами, словно пещера, а в иных местах мы шли по каменным выступам и чувствовали себя открытыми со всех сторон. Ветер несколько раз хлестнул мне плащом по лицу. Я выругался, вспоминая, что местные жители редко посещают исторические места собственного края. И я начал понимать их мудрость. Корал спешила вперед и мне пришлось увеличить скорость, чтобы нагнать ее. Впереди уже виделась лестничная площадка, обозначавшая первый поворот пути. Я надеялся, что она там остановится и скажет мне, что передумала насчет необходимости этой экспедиции. Но такого не случилось. Она свернула и продолжала спускаться дальше. Ветер украл мой вздох и унес его в какую-то сказочную пещеру, предназначенную для стенаний обманутых.
И все же я не мог иногда не поглядеть вниз и не вспомнить об отце, поднимавшемся по этим ступеням, мечом прокладывая себе путь. Не хотел бы я такого попробовать, по крайней мере пока не истощились более хитрые возможности. Затем я подумал, насколько мы ниже уровня самого дворца…
Когда мы, наконец, добрались до площадки, после которой лестница расширялась, я поспешил догнать Корал, чтобы иметь возможность идти рядом. В спешке я налетел на какую-то корягу и споткнулся на повороте. Ничего особенного. Я сумел выбросить руку и обрести устойчивость. Меня, однако, изумила чуткость Корал к изменениям звука моей походки, а также ее реакция на это. Она вдруг бросилась назад и развернулась всем телом вбок. Когда она это сделала, ее пальцы соединились с моей рукой и она оттолкнула меня к скале.
— Ладно! — выдохнул я из быстро пустеющих легких. — Со мной все в порядке.
Она поднялась и отряхнулась, пока я восстанавливал равновесие.
— Я услышала… — начала было она.
— Я понял. Но я просто зацепился каблуком. Вот и все.
— Я не могла этого знать.
— Все прекрасно. Спасибо.
Мы принялись спускаться по лестнице бок о бок, но что-то изменилось. Теперь у меня затаились подозрения, которые я никак не мог рассеять. Во всяком случае, пока. Пришедшее мне на ум было слишком опасным, если я окажусь прав.
И поэтому я сказал:
— Карл у Клары украл кораллы.
— Что? — переспросила она. — Не понимаю.
— Я сказал «Какой приятный день для прогулки с хорошенькой женщиной!»
Она действительно покраснела. Затем последовало:
— На каком языке вы это сказали… в первый раз?
— На английском, — ответил я.
— Я его никогда не изучала. И говорила вам про это, когда мы беседовали об «Алисе».
— Я помню. Просто причуда с моей стороны.
Берег, к которому мы спускались, был полосатым, как тигр, и местами сверкал. Вдоль него тянулись волнистые линии пены и птицы кричали и пикировали на выброшенные волнами водоросли. На некотором расстоянии от берега наблюдались паруса. А на юго-востоке далеко в море рябила небольшая завеса дождя. Ветры прекратили шуметь, хотя еще налетали с силой, способной сорвать плащи.
Мы молча продолжали спускаться, пока не достигли самого подножья. Затем сошли со ступеней, пройдя несколько шагов по песку.
— Порт в том направлении, — я показал налево, на запад. — А в той стороне располагается церковь, — добавил я, указывая на темное здание, где отслужили панихиду по Каину и где матросы молились иногда о безопасном плавании.
Она посмотрела в обоих направлениях, а также оглянулась на пройденный нами путь.
— Кто-то еще захотел последовать нашему примеру, — заметила она.
Я поднял взгляд и увидел неподалеку от вершины лестницы три фигуры, но они стояли, словно прошли небольшое расстояние по лестнице, чтобы полюбоваться панорамой. Цвета Льювиллы никто из них не носил.
— Наверняка какие-нибудь туристы, — решил я.
Она понаблюдала за ними еще несколько минут, а затем отвела глаза.
— Разве здесь нет каких-нибудь пещер? — поинтересовалась она.
Я кивнул направо.
— В той стороне, — ответил я. — Есть несколько. Людям периодически удается заблудиться в них. Некоторые из пещер весьма красивы. В других просто бродишь во тьме. А иные представляют собой всего-навсего неглубокие расщелины.
— Я хотела бы осмотреть их.
— Разумеется, нет ничего легче, идемте!
Я зашагал к пещерам. Люди на лестнице не шевелились. Они, похоже, по-прежнему смотрели на море. Я не думал, что это контрабандисты. Этим делом, кажется, не занимаются средь бела дня там, куда может забрести любой. И все же я радовался, что моя подозрительность растет. В свете недавних событий это могло оказаться подозрением полезным. Конечно же, главный объект моих подозрений шел рядом, пиная носками сапог плавник, вороша яркую гальку, смеясь — но в данный момент я не был готов что-нибудь предпринять на этот счет. Скоро…
Она вдруг взяла меня под руку.
— Спасибо, что пригласили меня прогуляться, — поблагодарила она. Мне очень понравилось.
— О, мне тоже. Рад, что так получилось. Не стоит благодарностей.
Это заставило меня невольно почувствовать себя слегка виноватым, но если моя догадка верна, то ничего плохого не произошло.
— Я думаю, мне понравилось бы жить в Амбере, — заметила она на ходу.
— Мне тоже, — отозвался я. — Мне никогда по-настоящему не удавалось прожить здесь достаточно продолжительное время.
— О?
— Полагаю, что по-настоящему так и не объяснил, сколько времени я провел на Отражении-Земле, где учился в колледже и занимался той работой, о которой вам рассказывал… — начал я, и внезапно из меня посыпались новые детали моей автобиографии, чего обычно я старался избежать.
Сперва я не был уверен, что правильно поступаю, рассказывая, а потом сообразил, что мне просто хотелось с кем-нибудь поговорить. Даже если мое странное подозрение правильно, это не имеет значения. Внимательная слушательница заставила меня почувствовать себя увереннее, чем я чувствовал себя в последнее время. И, прежде чем я успел это понять, уже пустился рассказывать об отце — о том, как этот человек, которого я едва знал, в спешном порядке изложил мне длинную повесть о своей борьбе, о своих проблемах, о решениях этих проблем, словно пытаясь оправдаться передо мной, словно это было для него единственной возможностью рассказать мне все; и о том, как я слушал, гадая, что он мог приукрасить, и какие чувства он испытывал ко мне…
— А вот и пещеры, — уведомил я ее, когда мы, наконец, приблизились, и это заставило меня прекратить смущающие излияния. Она начала говорить что-то по поводу прекращенного монолога, но я просто добавил: — Я видел их только раз.