Знак Хаоса

— Она будет слишком занята другими делами, — хмыкнул я. — И она может мне понадобиться. Поэтому начинай думать о ней как о части груза.
— Ты уверен, что знаешь, что делать?
— Боюсь, что да.
— Когда ты хочешь туда отправиться?
— Это частично зависит от того, когда будут готовы войска Люка. Почему бы тебе не сходить и не выяснить?
— Ладно. Но я по-прежнему думаю, что ты совершаешь ошибку, переправляясь в такое место с такими людьми.
— Мне нужен кто-то, способный помочь, и жребий, черт возьми, давно брошен, — отрезал я.
Призрак свернулся в точку и сгинул.
Я набрал побольше воздуху в легкие, раздумал глубоко вдыхать и двинулся дальше к ближайшей двери, находящейся немногим дальше по коридору. Добираясь до нее, я почувствовал движение Козырного контакта. Корал?
Я открылся для него. Передо мной снова появился Мандор.
— С тобой все в порядке? — сразу же спросил он. — Нас прервали таким странным способом.
— У меня все прекрасно, — успокоил я его. — А прервали нас способом, который выпадает раз в жизни. Не беспокойся.
— Ты кажешься чуточку взволнованным.
— Это оттого, что приходится страшно долго идти снизу наверх, когда все силы вселенной сговорились затормозить меня.
— Не понимаю.
— Сегодня был тяжелый день, — пояснил я. — До скорого.
— Я хотел бы еще немного поговорить с тобой об этих грозах и новом Лабиринте, и…
— Позже, — твердо сказал я. — Я жду вызова.
— Извини. Спешить незачем. Я свяжусь потом.
Он прервал контакт и я протянул руку к щеколде. Одновременно я думал, будут ли все довольны, если я превращу Призрак в автоответчик.
 
Глава 7
Я повесил плащ на Ясру, а пояс с оружием на столбик кровати. Почистил сапоги, вымыл лицо и руки, откопал самую шикарную белоснежную рубашку сплошные кружева, манжетики, парча и тесьма — и надел ее, заправив в серые брюки. Потом почистил щеткой темно-пурпурный пиджак, тот самый, на который я однажды наложил заклятье, заставляющее носящего его казаться более обаятельным, остроумным и заслуживающим доверие, чем в действительности. Для применения пиджака случай казался вполне подходящим.
Когда я причесывал волосы, раздался стук в дверь.
— Минутку, — отозвался я.
Я закончил причесываться, а затем подошел к двери, отодвинул засов и открыл ее.
Там стоял Билл Рот, одетый в коричнево-красное, выглядящий словно стареющий кондотьер.
— Билл! — Я стиснул ему руку и ввел к себе. — Рад видеть тебя. Я только что освободился от нехороших хлопот и собираюсь отправиться за новыми. Я не знал, находишься ли ты во дворце или еще где. Собирался проведать, как только немножко разберусь с делами.
Он улыбнулся и дружески ткнул меня в плечо кулаком.
— Я буду на обеде, — ответил он. — И Хендон сказал, что ты тоже будешь там. Однако я подумал, что лучше будет зайти к тебе и прогуляться вместе, поскольку там будет это посольство из Бегмы.
— О! У тебя есть какие-то новости?
— Да. Есть какие-нибудь свежие сведения о Люке?
— Я только что говорил с ним. Он заверяет, что вендетта закончена.
— Есть какая-нибудь вероятность, что он захочет посетить слушание, о котором ты меня спрашивал?
— Судя по его тону — нет.
— Очень жаль. Я проделал кучу исследований, и для защиты в деле о вендетте есть кое-какие хорошие прецеденты — например, был случай с твоим дядей Озриком, ополчившимся на весь королевский род Карма из-за смерти своего родственника по материнской линии. Оберон, между тем, поддерживал тогда с Кармой особенно дружеские отношения, а Озрик убрал троих. Однако при слушании дела Оберон оправдал его, основывая свое решение на предыдущих случаях, и пошел даже еще дальше, вынеся своего рода общее постановление.
— Оберон также отправил его на особо опасную войну, — перебил я, — с которой он и не вернулся.
— Об этой части дела я не знал, — сказал Билл, — но в суде он выкрутился отлично.
— Мне не придется напоминать об этом Люку, — сказал я.
— О какой части дела?
— И той, и другой.
— Это не главное, зачем я пришел к тебе. Происходит кое-что и в военном плане.
— О чем ты говоришь?
— Куда легче будет показать тебе, — объяснил он. — Это займет лишь минуту.
— Ладно. Пошли, — согласился я и последовал за ним в коридор.
Он пошел впереди, направляясь к черной лестнице, спустился и свернул у ее подножия налево. Мы прошли мимо кухни и последовали по коридору, свернувшему в глубину дворца. Когда мы проходили по нему, я услышал сверху грохот и взглянул на Билла. Тот кивнул.
— Вот это-то я и услышал раньше, — сообщил он мне, — когда я проходил мимо. Вот поэтому-то я и решил идти этим путем. Здесь все вокруг вызывает у меня любопытство.
Я кивнул, понимая это чувство. Особенно когда понял, что звуки доносятся из главной оружейной палаты.
В центре этого находился Бенедикт, разглядывавший ноготь большого пальца через дуло винтовки. Он сразу поднял глаза и наши взгляды встретились. Вокруг него передвигалась дюжина ратников, переносивших оружие, чистивших его, расставлявших его.
— Я думал, ты в Кашере, — удивился я.
— Был, — обронил он.
Я дал ему возможность продолжать, но так ничего и не дождался. Бенедикт никогда не славился болтливостью.
— Похоже, ты готовишься отражать нападение, — заметил я, зная, что порох здесь бесполезен, а имевшиеся у нас боеприпасы действовали только в районе Амбера и определенных примыкавших королевств.
— Всегда лучше упредить опасность, — вымолвил он.
— Ты не хотел бы уточнить? — попросил я.
— Не сейчас, — ответил он, дав ответ вдвое длиннее предвиденного мною и подающий надежду на будущее просвещение.
— Нам следует окапываться? — продолжал допытываться я. — Укреплять город? Вооружаться?
— До этого не дойдет, — отрезал он. — Иди туда, куда шел.
— Но…
Он отвернулся. У меня возникло ощущение, что разговор окончен. Когда он проигнорировал последующие несколько вопросов, у меня появилась уверенность и, пожав плечами, я повернулся к Биллу.
— Пошли, поедим, — предложил я.
Когда мы вернулись в коридор, Билл тихо спросил:
— Имеешь ли ты какое-нибудь представление о том, что это значит?
— Далт близко, — предположил я.
— Бенедикт был с Рэндомом в Кашере. Далт, возможно, причинил беспокойство именно там.
— У меня такое ощущение, что он ближе.
— Если Далт захватил в плен Рэндома?
— …Невозможно. — От этой мысли я почувствовал легкий холодок. Рэндом когда угодно может козырнуться сюда… Нет. Когда я говорил о защите Амбера, а Бенедикт сказал: «До этого не дойдет», у меня сложилось впечатление, что он говорит о чем-то близком и скором. И о чем-то, с чем он, по его мнению, может справиться.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — согласился он. — Но он сказал тебе также, что не будет строить укрепления.
— Если Бенедикт считает, что нам не нужно строить укрепления, то значит нам не нужно строить укрепления.
— Вальсировать и пить шампанское, пока не грянут пушки?
— Если Бенедикт говорит, что можно…
— Вы действительно доверяете этому парню. Что бы вы без него делали?
— Были бы более нервными.
— Извини меня, — покачал он головой. — Я не привык иметь дело с живыми легендами.
— Ты мне не веришь?
— Мне не следовало бы тебе верить, но я верю. В том-то и беда.
Он замолчал, и мы свернули за угол и направились обратно к лестнице. Затем он добавил:
— Когда я был рядом с твоим отцом, дело обстояло так же.
— Билл, — когда мы начали подниматься по лестнице, сказал я, — ты знал моего родителя еще до того, как он восстановил свою память, когда он был просто обыкновенным Карлом Кори. Возможно, я выбрал к этому делу неправильный подход. Ты можешь вспомнить о том периоде его жизни что-нибудь, способное объяснить, где он сейчас?
Он на миг остановился и посмотрел на меня.