В омуте блаженства

– Кто вы талой, черт побери? – Винченцо вытирал свой нос.
– Восс, это Коул Николе! – узнал его более высокий из головорезов. – Коул Николе из «Сент-Луис-буллз».
– Я сын Майкла Каванетти. Я присутствовал здесь в последний раз, когда вы предлагали помочь нашему винному заводу. Отец сказал нет, а теперь я говорю нет.
– Ты не имеешь права! – прошипел Френк. – Не имеешь законного права!
– И ты тоже, – возразил Коул, – не имеешь, пока отец жив. Он хозяин дома и президент компании. Он скорее даст отрезать себе руку, чем вступит в сделку с корпорацией. – Он повернулся к мачехе:
– И ты знаешь это, Изабелла.
Изабелла стояла прямо и смотрела на Коула:
– Френк, вызови полицию.
– Да, Френк, вызови полицию, – вставил Коул. – А я позвоню моим друзьям из «Сиэтл-тайме» и расскажу им, что вы затеваете. Посмотрим тогда. Изабелла Каванетти приглашает мафию на северо-запад! Хорошая карьера ожидает Френка, Изабелла. Дадим имени Каванетти немного паблисити.
Изабелла стала белой, как мраморная статуя:
– Ты не посмеешь!
– Испытай меня, Изабелла.
Винченцо вернул окровавленный платок своему высокому напарнику, который засунул его в нагрудный карман.
– Мы не хотим никаких неприятностей, миссис Каванетти. – Он подтянул свой галстук. – Может быть, вы снова поговорите с вашим мужем. И освободитесь от этого гунна. – Он показал головой на Коула. – Тогда и поговорим.
– Нет, не поговорите! – заявил Коул. – Вон? Сейчас же! – Он шагнул к Винченцо. Тот какое-то время колебался, но затем повернулся и вышел из комнаты, приказав жестом своему напарнику следовать за ним.
– Мистер Винченцо, подождите? – позвала Изабелла.
Коул схватил ее за руку:
– Сейчас же успокойся. Изабелла. У тебя ничего не выйдет.
Джессика слышала, как хлопнула входная дверь и кто-то начал аплодировать. Все обернулись на звуки. Это была Шон, она прислонилась к косяку и улыбалась, продолжая хлопать в ладоши.
– Прекрасно, Коул! – воскликнула она и подняла большой палец.
Джессика стояла на балконе бунгало, глядя на гостевой дом. Гнилые перила были умело починены, на них можно было опираться без опаски.
Больше всего ей хотелось поговорить с Коулом, сказать ему, что все понимает и будет на его стороне. Джессика сжала руки в кулаки, вспомнив, какой скандал разгорелся между Каванетти, когда мистер Винченцо покинул дом.
Изабелла взъярилась на Коула. Джессика еще никогда не видела ее такой. Даже Френк, который редко показывал зубы, дал выход своей злобе на Коула. Поведение Каванетти смутило ее, обеспокоенная тем, что ей приходится быть свидетелем такого скандала, она не могла уйти, не прервав их. Джессика попыталась всех успокоить, но Изабелла только отмахнулась от нее. В конце концов, Коул выскочил из дома и, продолжая кричать, вскочил в машину.
Он поздно вернулся домой. Джессика узнала об этом, увидев, как зажегся свет в его комнате. Она смотрела на освещенный прямоугольник, и ее сердце начало сильно биться. Что она может сделать? Если она не продаст землю, то отец останется без средств. Тут было не до сентиментальностей.
Джессика тяжело вздохнула. Она должна перестать беспокоиться о Коуле и заняться своим телескопом. Едва Джессика собралась это сделать, как заметила темную фигуру, стоящую в тени.
– Брат Козимо! Он прошел вперед:
– Добрый вечер, мисс Ворд.
– Давно вы здесь стоите?
– Несколько мгновений. – Он высвободил руки из рукавов. – Достаточно для того, чтобы увидеть, что вы взволнованы.
Джессика откинула назад волосы. Она не собиралась ни с кем обсуждать свои неприятности, особенно с Козимо Каванетти.
– Глядите, – сказала Джессика, показав рукой на перила:
– Их починили.
– Я беспокоился, что кто-нибудь может упасть.
– Вы хотите сказать, что это вы их починили?
– Да, работа была нетрудной.
– Тогда спасибо, брат Козимо. А я собралась нанять плотника.
– Теперь этого не нужно делать, мисс Ворд.
– Как я могу отблагодарить вас?
– Называйте меня Козимо.
– Хорошо. – Она нервно пожала плечами. Что может быть страшного, если она подружится с ним?
Он не казался опасным:
– А вы должны звать меня Джессика.
– Хорошо. – Она услышала легкую иронию в его голосе. – Пойдем со мной, Джессика. Я хочу поговорить с тобой там, где не очень холодно.
Монах повернулся и вошел в темную дверь. Джессика посмотрела в его сторону, удивляясь, что повинуется такой просьбе. Но она в долгу перед Козимо и наконец сможет уделить ему немного времени и внимания. Она прошла в кабинет. Он жестом пригласил ее сесть. Огонь потрескивал за каминной решеткой, бросая отблески на темную одежду монаха, но ни отблеска не падало на его лицо. Джессика села.
– Это ты развел огонь? – спросила она, протягивая свои озябшие ноги к огню.
– Я взял на себя такую смелость.
– Очень приятно.
Джессика услышала звон стекла, когда откидывалась на подушки. Козимо появился сбоку с двумя стаканами вина рубинового цвета и протянул один ей. Его манеры были полны покоя и благородства, так что она не осмелилась сказать ему, что не пьет.
– Благодарю, – проговорила она. Козимо кивнул и сел на стул рядом с ней так, чтобы отблески огня достигали лишь его груди. Монах поднял свой стакан, который оказался в тени капюшона. Джессика смотрела на него и ждала, когда тот заговорит.
– Это превосходное каберне «совиньон», – объяснил он. – Славное санкт-бенедиктинское вино, ему очень много лет.
Джессика посмотрела на прекрасную жидкость в стакане. Она увидела оттенки малины и янтаря. И вправду – превосходное вино.
– Ты не попробуешь каберне?
– Я не пью спиртного.
– Почему?
– Я всегда думала, – она любовалась вином, – что пить необязательно.
– А, – ей снова почудилась ирония в его голосе. – Ты когда-нибудь слышала, что сказал Платон о вине?
– Нет.
– Он назвал его великим подарком человеку. Джессика вопросительно посмотрела на вино.
– Даже Платон не убедил тебя? – усмехнулся Козимо. – Может, тебе привести его целебные рецепты?
– Какие целебные?
– Вино содержит витамины, минералы и специальное свойство, уменьшающее полноту. Красное вино, как это каберне, содержит дубильную кислоту и другие кислоты, убивающие бактерии. Хорошее вино известно как лекарство от тифа.
– Ты тянешь меня за ногу, – улыбнулась Джессика.
– Тяну за ногу?
– Шутка.
– Поверь, Джессика, не тяну. Нет причин бояться вина.
Она тряхнула головой:
– Я видела, что люди творят, когда напьются, я не хочу стать такой же.
– Умеренность – ключ к мудрости в жизни, Джессика. Один стакан каберне не сделает тебя дурочкой, поверь мне.
Она снова посмотрела на вино. Джессика могла обонять сладкий аромат малины, исходящий из стакана.
Козимо снова усмехнулся:
– Или ты боишься, что вино развяжет твой язык?
Джессика вскинула голову. Или она более восприимчива, чем большинство людей, или более откровенна, чем предполагала. Она пристально посмотрела на Козимо, желая проникнуть в неясные тени его лица и увидеть, какое выражение сопровождает этот богатый голос.
– Если у тебя есть что-то, что ты не хочешь разглашать, – продолжал Козимо, – то лучшей компании, чем священник, тебе не найти.
– Ты не священник, сам сказал. Джессика подняла стакан. Никто не назовет ее трусихой. И она покажет Козимо, что на дне ее стакана не будет никаких признаний. Она выпила.
Вино легко пролилось в нее, сладкое и удивительно свежее, терпкое, но не крепкое. Джессика была поражена медовой сладостью каберне. Она всегда считала, что вино должно быть крепким и кислым.
Козимо откровенно рассмеялся над ее удивлением:
– Тебе понравилось?
– Да, – ответила она ему улыбкой и покрутила стакан между пальцами. – Совершенно не то, что я думала. – Она снова отпила, потом еще.
Монах кивнул и наполнил ее и свой стаканы. Видя, как он берет графин, Джессика испытала приятное чувство. Это было ощущение тепла, отличное от тепла, которое дает огонь. Она расслабилась и взяла стакан, который Козимо подал ей.