В омуте блаженства
Джессика встряхнула головой, чтобы избавиться от раздумий, и снова посмотрела на образец:
– Слишком много персикового...
– Верно. Слишком много. Есть у вас что-нибудь еще? – спросила она декоратора.
– Миссис Каванетти, – запротестовал мужчина, – мы уже просмотрели все образцы, что у меня были. Я все же думаю, что первый образец мог бы...
– О, первый был ужасен, просто ужасен! – Изабелла вскинула руки. – Я не могу поверить, что у вас нет чего-нибудь получше!
– Конечно, миссис Каванетти! Мы посмотрим еще один. Уверен, что он превосходен.
– Клянусь! – Изабелла перекрестилась. – Рождество уже через одиннадцать дней, а обоев еще нет. Это возмутительно!
Молодой человек стал неистово рыться в своих образцах, в то время как она осыпала его потоками брани. Джессике стало жаль декоратора. Изабелла мучила его уже несколько часов.
– Действительно, миссис Каванетти, – вступилась Джессика в надежде облегчить его участь, – дом выглядит превосходно.
– Да? – Изабелла взглянула на нее. – Я так много работала, чтобы привести его в порядок к Рождеству, но только Господу ведомо, сколько неприятностей я пережила.
– А что вы скажете вот об этом? – Декоратор достал образец, соответствовавший вкусам Изабеллы.
Изабелла сжала губы:
– Ну вот, этот как раз подходит к ковру.
– И он соответствует розе на картине. Взгляните, превосходно. – Он приставил образец к стене. – То, что надо, миссис Каванетти. Не знаю, как мы не остановились на нем в самом начале.
– А мы могли бы это сделать?
Джессика взглянула на пакет, который держала в руках. Он запотел. Кофейный торт, вероятно, уже остыл. Ей стадо скучно слушать, как Изабелла и декоратор снова взялись обсуждать каталог. Наконец Изабелла отпустила его и повернулась к Джессике.
– Благодарение Богу, с этим покончено! Джессика улыбнулась и достала торт:
– Думаю, это вам должно понравиться после испытанного вами стресса. Изабелла взяла торт:
– Как ты внимательна. – Она присела возле стола, на котором стояла ваза с гладиолусами, и даже не заглянула внутрь пакета.
– Как мистер Каванетти?
– Достаточно хорошо в его положении, если не будет рецидива. – Изабелла тихо повернулась и взглянула на Джессику:
– Должна сказать, что ничего не могу сказать о появившемся здесь Нике. Ты знаешь, что он вернулся?
– Да.
Изабелла нервно поджала губы:
– Его присутствие повредит Майклу. Ты знаешь, как долго они не виделись. Ник только расстроит отца. – Она поднесла руку к горлу, – Он всегда так действует на окружающих.
– Кажется, он изменился, вы так не думаете?
– Может, только внешне. Но меня он не обманет. Ты не слышала о его неприятностях? Я тебе расскажу. Я бы не хотела, чтобы такое случилось здесь. Дрянь, он просто дрянь. Мне очень неприятно об этом говорить – он все-таки сын моего мужа, но он просто отпетый негодяй.
– А что за неприятности?
– Он напал на женщину в Филадельфии.
– Что? – Джессика поперхнулась. – Я не верю.
– Поверь. – Изабелла поправила свой шарфик. – И он назвал себя Коул Николе. Как удобно. Он думает, что стоит изменить имя, и никто не догадается, что он итальянец. – Она холодно рассмеялась. – Что он будет теперь делать? Снова изменит его, чтобы никто не узнал о совершенном им преступлении?
– Не могу поверить, что Коул способен на нечто подобное.
– Ты плохо его знаешь. Ты была подростком, когда он уехал.
– Но все-таки...
– Эти футболисты думают, что они единственные в своем роде, что им все дозволено и что они выше закона. Но теперь Ник получит по заслугам.
– Его будут судить?
– Нет, хотя хорошо было бы. Надеюсь, что его все-таки засадят на несколько лет. Я даже хочу, чтобы это случилось поскорее, чтобы он не вернулся сюда и не потревожил моего бедного мужа.
Джессика была удивлена и шокирована новостью о неприятностях Коула. Он не был похож на типа, способного напасть на женщину. Однако она действительно плохо его знала. Джессика не была даже уверена, что он играет в футбол в профессиональной команде. У нее не было фактов, чтобы не верить в случившееся, но внутренний голос говорил обратное.
Изабелла посмотрела на часы:
– Мне неприятно прерывать твой визит, Джессика, но я бегаю по утрам и должна подбросить Френка в аэропорт.
– О, все в порядке, я только хотела спросить, где лежит мистер Каванетти.
– Медицинский центр Вашингтонского университета, но визиты к нему ограничены.
Джессика направилась к дверям гостиной, Изабелла провожала ее:
– Да, кстати. У меня будет рождественская вечеринка в пятницу. Ты тоже приглашена. В восемь часов.
– Спасибо. Это приятно. Изабелла открыла дверь:
– О, ты должна прийти на прием в Фоле Вайнери завтра вечером. Эколоджикал Сосайти устраивает дегустацию и рождественский вечер. Будут местные знаменитости. Тебе будет интересно.
– Вы пойдете в госпиталь к мистеру Каванетти?
– Это одна из тех обязанностей, которые я не могу не исполнить.
Джессика кивнула и направилась к выходу.
– Если вы соберетесь, позвоните Марии. Вы можете отправиться с нами на прогулку в Вудинвил, если захотите.
– Хорошо. Спасибо.
– А теперь прощай. – Изабелла открыла дверь, и Джессика задумчиво спустилась по мраморным ступеням. На последней ступеньке остановилась. Она забыла спросить о монахе.
Роберт Ворд пил на кухне кровавую Мери, когда Джессика вернулась. Она стояла в дверях и смотрела, как отец читает газету, ее присутствия Роберт не ощущал. Наконец он оглянулся.
– А, ты здесь, Джесс. – Он поднялся со стула. – Садись.
Отец даже не заметил, что она прибрала кухню и ванную. Она опустилась на стул и посмотрела на высокий стакан в его руке. Ей хотелось выбросить стакан в окно и покончить с выпивкой раз и навсегда. Но Джессика знала, что он просто нальет другой стакан, как только она выйдет из комнаты.
– Как долго ты здесь пробудешь? До Рождества?
– Да, я уеду после Рождества.
– Это хорошо. У нас уже несколько лет не было семейного Рождества.
Джессика посмотрела на него. Их всего двое, какое уж тут семейное Рождество. Горечь от того, что она потеряла семью, вынуждала ее быть твердой с отцом. Она подняла глаза.
– Меня не будет здесь на Рождество, папа, и ты знаешь это.
Роберт расчесал рукой свои волосы и сделал большой глоток. Его глаза стали влажными, когда он посмотрел на дочь.
– Да? Тебя кто-то пригласил?
– Да. – Она наклонилась, ее руки лежали на столе. – Послушай, папа. Ты целиком предоставлен самому себе. Вес говорит, что ты не продержишься так долго. Я заплатила налоги за бунгало в этом году. Ты можешь потерять дом, если не заплатишь налогов.
– Разве я не заплатил их? Я был уверен, что заплатил.
– Нет. Но есть еще одно дело, которое ты игнорируешь. Где вся почта? Роберт промолчал:
– Какая почта?
– Вес говорит, что много раз писал тебе и ни разу не получил ответа. В конце концов он написал мне, объясняя необходимость аренды.
– У нас нет никакой аренды. – Роберт отмахнулся от нее. – Он, должно быть, что-то напутал.
– Разве Каванетти арендуют виноградник не у нас?
Роберт пожал плечами:
– Да... я подозреваю, что это так. Но они это делают уже так давно, что виноградник уже принадлежит им.
Джессика сжала губы:
– Папа, ты знал когда-нибудь, насколько велики твои активы?
Он отвел глаза:
– Я не люблю бизнеса. Я художник, ради всего святого!
Джессика хотела сказать, что он пьяница, а не драматург, но проглотила эти слова. Вместо этого она вздохнула.
– Папа, ты должен привести свои дела в порядок. Иначе у тебя ничего не останется. – Она перевела дух. – Мы должны посмотреть на условия аренды и выяснить твои права. Или ты можешь продать свою собственность, что даст то, в чем ты нуждаешься.
Роберт прикончил кровавую Мери, пока Джессика ждала его ответа. Вдруг она заметила, что отец смотрит в газету. У него не было желания продолжать разговор об аренде.