Просто друзья

— Не знаю, как вы тут живете, — ворковал отец, — среди такого шума и грязи, как можете наслаждаться жизнью в клетках, которые вы называете квартирами.
— Я вас понимаю, — многозначительно вторила ему Кэндис, будто сама родилась в загородном особняке, вылизанном до стерильности бессчетной армией слуг.
— Все выглядят такими усталыми и затюканными. Я не имею в виду вас, дорогая. Вы — счастливое исключение. Работа, работа, работа — только о ней эти янки и думают, даже по воскресеньям. — Джек-старший жестом указал на группу мужчин в деловых костюмах с пластиковыми визитками на лацканах пиджаков.
— Папа, это японские бизнесмены.
— Пусть так. В наши дни янки может стать кто угодно. Если даже не умеет говорить по-английски.
— Хотелось бы мне как-нибудь побывать на Юге, — театральным шепотом, словно по секрету, сообщила Кэндис отцу, перегнувшись через стол. — Столько истории и столько красивых деревьев!
— Попросите Джека взять вас с собой.
— Джек, свозишь меня к себе домой? — Кэндис обернулась к нему, обдав запахом духов. — Твой отец говорит, что у вас красиво.
Джек глотнул пива:
— Посмотрим.
Северная Каролина — штат в самом деле красивый, окаймленный океаном с одной стороны и горами с другой. Штат зеленых холмистых долин. Джек любил свою родину, но не смог бы там жить. Когда он изредка приезжал домой, груз исторической памяти давил на него. Это касалось не только страны, но и семьи. Жить в городе, где все тебя знают по имени, где твоя фамилия — пропуск к любым привилегиям и одновременно позорное клеймо, где ты постоянно рискуешь наткнуться на кого-то, кто нянчил тебя или танцевал с твоей матерью в день ее первого причастия, или же знал твою безумную тетушку Милли, которая слышала голоса, или встретить того, чей прапрадедушка сражался с твоим прапрадедушкой за какой-то городишко. Для Джека, когда он вырос, такая жизнь стала подобна существованию в роскошном сумасшедшем доме, в комнате с мягкими стенами и смирительной рубашкой, надетой на воображение, где невозможно ощутить реальность своего существования.
Они немного поболтали, пока Кэндис потягивала шампанское, и, когда ее бокал опустел, Джек-старший подозвал Джорджа и попросил устроить для нее приват-тур по отелю.
— Мужской разговор, — подмигнув, пояснил он Кэндис. — Вы понимаете.
— Конечно.
— Умница. Так что позаботься о ней, Джордж, хорошо?
Джек-старший с трудом оторвал взгляд от округлого зада Кэндис:
— Симпатичная девица.
Джек кивнул.
— Не похожа на этих твоих нью-йоркских карьеристок.
— Нет.
— Мне кажется, это не та, с которой я разговаривал, когда звонил тебе на прошлой неделе, — с британским акцентом? — хитро прищурившись, спросил отец.
— Ты разговаривал с Фреей. Она временно живет у меня на квартире.
— Ого!
— Она просто друг, папа.
Отец хмыкнул и принялся помешивать лед в стакане.
— Ну так скажи мне сын, как у тебя дела?
— Отлично.
— Закончил книгу?
— Почти. Последнее время у меня много журналистской работы. Только за нее сейчас и платят.
— Мисс Холли все высматривает твои статьи в журна-лах, знаешь ли. — Мисс Холли — учительница литературы, преподававшая Джеку до четвертого класса, теперь вышла на пенсию, но подрабатывала в архивах Публичной библиотеки Оуксборо. — Слышал, у нее собралась целая коллекция. Конечно, она сейчас совсем дряхлая.
Джек что-то буркнул и махнул рукой, давая понять, что ему безразлично, чем сейчас занимается мисс Холли. Он очень хорошо знал, как в округе восприняли новость о том, что он двинул на Север, чтобы стать — кем бы вы думали — писателем! Нью-Йорк был в их глазах логовом дьявола, и, попадая туда, нормальные люди превращались в диких свиней. Писательство — это по меньшей мере эксцентрично, а по большому счету — малодушно. Южная Каролина, штат, который потерпел сокрушительное поражение в войне, а для южан Гражданская война все еще оставалась свежей раной, не мог позволить себе плодить малодушных неженок. Джек чувствовал, что они все ждут, когда он вернется домой, поджав хвост, признается, что с него довольно дурацких литературных опытов, остепенится и осядет, как все нормальные люди. Никто из них не имел представления, как трудно написать роман.
Отец подозвал официанта, чтобы заказать еще выпивки. На этот раз Джек заказал бурбон и прокручивал в голове речь, которую собирался произнести: о дороговизне жизни в Нью-Йорке, о несовместимости журналистской работы и работы над беллетристикой, о его уверенности в том, что он у порога большого успеха, если бы только у него было чуть больше времени. Но не успел он придумать, с чего начать, как отец непринужденно откинулся на стуле, положил свои наманикюренные руки на стол и заговорил:
— Я рад, что нам представился шанс пообщаться, сын. В «Мэдисон пейпер» произошли некоторые изменения, и я думаю, было бы правильно ввести тебя в курс того, что происходит в бизнесе, даже если ты никогда не проявлял к нему большого интереса.
— Не то чтобы мне было неинтересно, папа, только я…
— Я знаю. Ты выбрал другое. Вот почему я и хочу ввести тебя в курс дела.
Отец говорил о новых рынках и о конкуренции с иностранцами, о трудовом праве и налогах. О том, как дорого модифицировать производство и как легко угодить в банкроты. О преемственности в управлении. О том, что один из членов правления умер, другой ушел на пенсию… Джек перестал слушать. Он знал, куда клонит отец. Так и есть, Джек-старший начал пространно говорить о поисках нового члена правления, со связями в бизнесе, кому он мог бы доверять.
— Отец, остановись! — Джек поднял ладонь. Он улыбался, чтобы подсластить пилюлю, которую собирался преподнести отцу. — Я знаю, что я — старший сын, что ты заботишься о моем благе, но я тебе не помощник.
Отец был в шоке, и Джек-младший добавил:
— Прости, папа.
Но тут Мэдисон-старший разразился хохотом.
— Ты! — воскликнул он. — Помощник!
Теперь настала очередь Джека испытать шок.
— Но разве ты не об этом просил?
Отец справился с приступом веселья:
— Джек, ты живешь в Нью-Йорке десять лет. Что ты знаешь о нашем бизнесе?
Джек уставился на отца, чувствуя себя на удивление глупо.
— Конечно, если ты хочешь вернуться домой, я постараюсь найти тебе место. — Отец нахмурился. — Но хорошо оплачиваемую должность я тебе не могу обещать. У тебя нет соответствующих навыков.
— Ну, возможно, и нет. Но… — Джек осекся. — Тогда зачем ты столько всего мне наговорил?
— Ты должен знать, что со следующего месяца я ввожу Лейна в правление.
— Лейна? — Джек представлял своего брата не иначе как в футбольной форме с набитыми ватой плечами и в шлеме, надвинутом на лицо.
— У него никогда не было таких хороших оценок, как у тебя, но он разбирается в деле. У него хорошая деловая хватка.
Лейн? Насколько помнилось Джеку, Лейн никогда ни в чем не разбирался.
— Было время, когда я надеялся и верил, молился о том, чтобы ты вернулся домой и стал работать в «Мэдисон пейпер», но ты не вернулся, а сейчас уже поздно. Время упущено. Бизнес есть бизнес. Я человек ответственный — у меня есть обязательства перед моими рабочими и перед обществом. Мне нужно передать дело в надежные руки.
Джек кивнул, но в голове его все шло кувырком. Лейн в своей комнате повесил на стену голову дикого кабана — обозначив приоритеты. Он подписывался на журналы для автолюбителей. От Лейна, когда ему едва исполнилось восемнадцать, забеременела одна из дочерей Данфорта, и ее пришлось по-тихому отправить на аборт в другой штат, потому что в Каролине аборты запрещены.
— До сих пор я вам обоим выплачивал содержание, чтобы помочь стать на ноги. Лейн учился газетному делу, а ты… ну, я думаю, ты тоже учился своему «ремеслу». — Джек-старший прищелкнул языком при последнем слове. — Конечно, Лейн моложе, но теперь он будет получать стипендию от правления, так что здесь все по-честному.
— Что ты хочешь этим сказать?