Амулет любви

Он почувствовал себя расстроенным — между ними появилась преграда. И все из-за поцелуя. Может быть, утром они забудут о нем.
Вот только бы дожить до утра.
Спустя некоторое время Элисон вошла в гостиную в ночной сорочке и халате, держа подушку под мышкой. Джейс тяжело сглотнул.
Единственное, о чем он мог сейчас думать, это как бы развязать на ней пояс, спустить с плеч рубашку и целовать обнаженную шею.
Она расстелила простыни на диване, села и стала ждать, когда Джейс удалится в ванную и она сможет снять халат.
Когда он снова вошел в гостиную, она уже лежала, натянув простыню до плеч.
— Не бойся разбудить меня утром. Обычно я рано просыпаюсь, — прошептала Элисон.
Он расстелил спальный мешок на полу в метре от дивана. Опустившись на пол, он вытянулся во весь рост и, опершись на локоть, повернулся к Элисон.
— Какие у тебя планы на завтра?
Завтра суббота, но он все равно работает.
— Нет у меня никаких особых планов. Могу просто поколесить вокруг. Мне хотелось посмотреть Альбукерке, но нет карты города.
— Хочешь, свожу тебя туда в воскресенье?
Посмотрим достопримечательности.
— Уверен, что тебе это надо?
— Не было бы надо, не предлагал бы. И хочешь — верь, хочешь — не верь, но в Альбукерке есть места, которых я сам еще не видел.
— Тогда с удовольствием. Один раз съезжу с тобой, потом сама буду, ездить.
Ему совсем не понравилась мысль о ее самостоятельных поездках. Что-то он не припоминал, чтобы она так пеклась о своей независимости, пока была замужем за Дейвом.
Элисон не смотрела на него. Она дотянулась до настольной лампы рядом с диваном и выключила свет.
В темноте Джейс неотступно ощущал ее близость: вытянешь руку — и коснешься.
— Знаешь, Джейс, если ты обычно куда-то ходишь по субботам вечером, я не хочу… нарушать твои планы никоим образом. Я всегда смогу развлечь себя.
— Завтра у меня длинный рабочий день, не меньше чем до семи, поэтому нет никаких планов, — Я могла бы приготовить ужин.
— Как хочешь.
Ему не хотелось привыкать к ее присутствию, привыкать возвращаться домой к ужину.
Он не хотел привыкать ни к чему, что было связано с Элисон Роудс, потому что она все равно вернется к своей жизни в Виргинии.
Откинувшись на спину и заложив руки за голову, он подумал, что его ждет очень долгая ночь.
У Элисон было легко на сердце, когда Джейс вез ее в Альбукерке в воскресенье. Суббота прошла спокойно. Пока Джейс был на работе, она почитала, посидела во дворе, поспала днем, потом приготовила цыпленка на вертеле в духовке. К цыпленку она подала салаты, а на десерт они доели крем из малины. Потом немного поговорили обо всем и улеглись спать.
Утром Элисон поднялась раньше Джейса, приняла душ и оделась первой, чтобы им не путаться друг у друга под ногами.
Джейс привез ее в центр старого города и там оставил машину. Ей сразу же понравилось все вокруг: магазины, рестораны, выставки, саманные дома. Ничего подобного она никогда раньше не видела. В каждом магазине можно было найти какое-нибудь сокровище. Увидев разноцветную керамическую вазу, Элисон тут же поняла, что хочет купить ее для кухонного стола Джейса, и, пока он рассматривал витрины, купила ее и подошла к нему.
— Вот, это для тебя.
Он сильно удивился.
— Тебе не нужно мне ничего покупать.
— Конечно, — улыбнулась она. — Но мне захотелось. Просто прими это в знак благодарности.
Он достал вазу из пакета и внимательно осмотрел ее со всех сторон.
— Прекрасный подарок. Когда буду смотреть на нее, буду вспоминать тебя. — Он опустил вазу в пакет и сунул его под мышку. — Куда теперь пойдем?
Ей было приятно, что он принял ее подарок, сделанный от души.
— Недалеко отсюда я видела букинистическую лавку. Хотела бы поглядеть, что там есть.
Джейс кивнул и открыл перед ней дверь на улицу. Он оставил шляпу дома, но и в голубой рубашке поло, джинсах и ботинках все равно походил на ковбоя.
В магазине он разговорился с его владельцем, испанцем по происхождению, лет сорока.
Эдисон ходила между полок, выбирая книги.
Она листала томик стихов Роберта Фроста в кожаном переплете, когда к ней подошел Джейс.
— Нашла что-нибудь интересное?
— Была бы моя воля, я скупила бы целый магазин. Люблю старые книги. Отец, бывало, читал мне «Остров сокровищ» и «Робинзона Крузо», а мама — стихи. А какие книги любишь ты?
— Я не очень люблю читать, — ответил он довольно резко. — У нас никогда не было книг дома. Отец читал только комиксы, а если б увидел меня с книгой в руках, сказал бы, что мне лучше потратить время на более полезные вещи: научиться ремонтировать машины или устранять течь в кране. — В его голосе было больше печали, чем горечи.
— Не могу представить жизнь без книг, удивилась Элисон. — Они открывали передо мной мир, спасали от одиночества.
Он пристально посмотрел на нее.
— Я узнал об этом мире по-своему. И мой путь познания очень сильно отличается от твоего.
Она поставила томик Фроста на полку.
— Если хочешь, пойдем отсюда.
Они поездили еще немного по старой части города, а потом поужинали в кафе на открытом воздухе.
— Если ты не устала, мне бы хотелось свозить тебя еще в одно место, — неожиданно предложил Джейс.
— Куда?
— На запад от города.
Что-то в его голосе подсказывало: это особое место и он хочет показать его ей.
— Нет, я не устала.
Пока они ехали, тени стали заметно длинней, и наконец Элисон увидела впереди вздымающиеся вершины. Скоро они покинули город.
Джейс съехал с дороги и затормозил почти у самых скал. На Элисон были босоножки на высоких каблуках, и теперь, помогая ей выбраться из машины, Джейс задержался на них взглядом.
— Тебе придется быть очень осторожной.
— Хорошо, — ответила она и выпрыгнула из машины, опираясь на его крепкую руку.
Он повел ее по тропе, они поднялись по ступеням и остановились на вершине — на ровной, довольно большой площадке. Джейс указал на запад, где небо было как палитра: ярко-оранжевое, бледно-розовое, переходящее в густо-розовое и фиолетовое, и все это на синем фоне.
А в центре, как огненный шар, висело солнце, с каждой секундой медленно опускавшееся все ниже и ниже, заставляя красные вершины скал сверкать и переливаться.
Ничего подобного Элисон даже вообразить не могла.
— Джейс, как красиво!
Они стояли рядом, лицом на запад. Джейс опустил на нее взгляд.
— Я не хотел, чтобы ты уезжала, не увидев заката хотя бы раз.
— Никогда не забуду, — прошептала она и почувствовала на глазах слезы.
Джейс нежно взял ее за подбородок.
— В чем дело?
— Ты оставил мне приятные воспоминания.
— Могу предположить, что у тебя их достаточно.
Элисон попыталась сморгнуть слезы.
— Не так много, как тебе кажется, — прошептала она.
— Что ты хочешь этим сказать?
Она никому не говорила об измене Дейва.
Ей не хотелось жалости, и меньше всего — от Джейса. Измена мужа делала ее слабой и глупой — и вместе с тем очень уязвимой.
— Просто… — начала она и замолчала.
Джейс гладил Элисон большим пальцем по щеке, заставляя ее продолжать:
— Просто, когда теряешь кого-то, вместо счастливых появляются грустные воспоминания.
— Мне очень жаль, что ты его потеряла.
Она почувствовала себя лицемеркой. Злясь и обижаясь на Дейва за предательство, она скучала по нему. А глядя на Джейса, думала, как должна была бы вести себя, чтобы такой мужчина, как Джейс, оставался ей верным. Очевидно, она недостаточно сексуальна, иначе Дейв никогда бы не…
— О чем ты сейчас думаешь? — хрипло спросил Джейс.
Она не могла ему ответить, не могла сказать, что его лучший друг оказался нечестным человеком, что год спустя после смерти мужа она хочет, чтобы Джейс поцеловал ее еще раз.
Ветер раздувал ей волосы. Ей показалось, что Джейс наклонился и собирается ее поцеловать, но он сжал зубы и отступил на шаг.