Мабиногион

И вот он увидел, что приближается к прекраснейшему в мире острову, и он проплыл рядом с ним до крайних его пределов и увидел там долины, и холмы, и высокие горы, и цветущие плодородные земли, каких он никогда еще не видел. И после он заметил в море другой остров, еще больший, на котором равнины были шире морей, а горы – обширнее лесов.
И у подножия гор он увидел реку, текущую через эту страну к морю. И возле устья реки стояла могучая и величественная крепость, и ворота ее были открыты. И он вошел в крепость и увидел там обширный зал, потолок в котором казался сделанным из чистого золота, стены были из полированного камня, а двери – из красного золота.
И в зале он увидел ложа из золота и столы из серебра, и на одном ложе сидели двое рыжеволосых мужей, играющих в шахматы. [159] И шахматная доска была сделана из серебра, фигуры же на ней – из красного золота. Одеты были те мужи в парчовое платье, и на головах их были обручи из красного золота, усыпанные самоцветами – красными и белыми камнями, алмазами и рубинами. Hа ногах у них были надеты туфли из кордовской кожи с полосками красного золота.
И возле одной из колонн в этом зале он увидел седовласого старца, сидящего в кресле из слоновой кости с ручками в виде двух орлов, сделанных из красного золота. Hа руках у него были золотые браслеты, а на пальцах – множество золотых колец, на шее надета золотая гривна, а волосы поддерживал золотой обруч. Поистине, величественным был его вид. В руке он держал золотую пластину, из которой вырезал шахматные фигуры.
И напротив его в кресле из красного золота сидела дева. Легче было смотреть на яркое солнце, чем на нее, – так она была прекрасна. И на ней было платье [160] из белого сатина с украшениями из красного золота, а поверх него плащ из золоченой парчи. Волосы ее поддерживал обруч из красного золота с красными и белыми самоцветами и с жемчугами, а вокруг талии обвивался пояс из красного золота. Прекраснейшим зрелищем она была для мужского взора.
И дева, увидев его, встала со своего кресла, и он обнял ее за плечи, и они вдвоем сели в кресло и поместились в нем не хуже, чем она одна. Hо лишь только он обнял деву и приблизил свои губы к ее губам, как от лая собак, и ржания коней, и звона щитов наступило пробуждение.
И, проснувшись, император не знал ни сна, ни покоя из-за девы, виденной им во сне. Hе было части в его теле, до самых кончиков ногтей, которая не была бы охвачена к ней любовью. Тут один из его спутников обратился к нему: «Государь, настало время обеда». Тогда он в печали и раздумье сел на коня и направился в Рим. И на все, что ему там говорили, он не мог ответить из-за великой печали. И так прошла целая неделя. Когда его придворные отправлялись пировать, и веселиться, и кататься на золотых лодках, он не шел с ними. И когда они отправлялись слушать песни и сказания, он не сопровождал их, и хотелось ему только спать, поскольку он надеялся во сне снова увидеть ту, кого полюбил. А когда он не спал, то тщетно мучился, не зная, как отыскать ее.
И однажды сказал ему его паж (который, хоть и звался пажом, был королем среди римлян): [161] «О государь, твои слуги недовольны тобой». – «Почему же?» – спросил император. «Да потому, что уже неделю твои советники и все прочие не слышат от тебя повелений, которые должны получать подданные от своего государя. Это и есть причина их недовольства». – «Ах, юноша, – ответил император, – пусть придут ко мне мудрейшие со всего Рима, и я поведаю им причину своей печали».
И пришли к нему мудрейшие люди Рима, и он сказал им: «О мудрецы Рима! Мне приснился сон, и в этом сне увидел я деву. Из-за нее мне не милы теперь ни жизнь, ни корона». – «О государь, – сказали они ему, – раз уж ты призвал нас к себе, выслушай наш совет. Разошли за три года гонцов в три стороны света на поиски этой девы, и пока ты не получишь от них вестей, пусть надежда питает твое сердце».
И гонцы отправились в один конец света, чтобы отыскать деву из сна. Hо, вернувшись через год, они не знали ни словом больше, чем в первый день. И император опечалился, думая, что никогда ничего не узнает о той, кого любит.
И затем другие гонцы отправились в другой конец света. И они, вернувшись через год, также не знали ни словом больше, чем в первый день. И император опечалился еще сильнее.
И тогда король римлян сказал императору: «О государь, отправляйся на охоту туда, где был в прошлый раз, не отклоняясь ни на запад, ни на восток».
И император отправился в путь, и достиг берега реки, где ему приснился сон, и сказал: «Вот здесь я видел сон, и я шел к истокам этой реки».
И тринадцать посланцев императора поехали в этом направлении и увидели там высочайшую вершину, которая, как им показалось, достигала неба. А к одежде каждого был прикреплен знак посланца, [162] чтобы избавить их от опасностей в чужих и враждебных странах. И когда они поднялись на вершину, то увидели за ней обширные земли и могучую реку, текущую к морю. И они сказали: «Вот земля, которую видел наш государь».
И они направились к устью реки и увидели там крепость, окруженную стеной с мощными башнями разных цветов. В устье реки стоял флот, и корабль во главе его. И тогда они сказали: «И это наш государь видел во сне».
И они взошли на этот корабль, и пустились в плавание, и достигли Острова Британии, и плыли вдоль него до берегов Эрири. [163] И тогда они сказали: «Вот цветущая земля, которую видел наш государь».
И они поплыли дальше, пока не увидели перед собой остров Мона и Арфон. [164] И тут они сказали: «Вот остров, что наш государь видел во сне».
И они вошли в устье Сейнта, где стояла крепость [165] и увидели, что ее ворота открыты, и вошли внутрь. Там перед ними предстал обширный зал. «Вот, – сказали они, – зал, который наш государь видел во сне».
Они вошли в зал и увидели двух мужей, играющих в шахматы на золотом ложе. И увидели седовласого старца в кресле из слоновой кости, вырезающего из золотой пластины шахматные фигуры, и увидели деву, сидящую в кресле из красного золота. И посланцы склонились к ее ногам и сказали ей: «О императрица Рима, приветствуем тебя!» – «Друзья мои, – сказала им дева, – я вижу у вас знаки посланцев. Что за шутку решили вы сыграть со мной?» – «Мы не шутим, госпожа. Император Рима увидел тебя во сне и потерял из-за тебя покой. Поэтому ответь нам, отправишься ли ты с нами в Рим, чтобы сделаться императрицей, или ты желаешь, чтобы император сам явился сюда и взял тебя в жены?» – «Друзья мои, – ответила дева, – я верю тому, что вы говорите. Hо если император действительно любит меня, пусть он придет сюда и возьмет меня в жены».
День и ночь посланцы скакали назад, меняя по пути загнанных коней на свежих. Когда они прибыли в Рим, то явились к императору и рассказали ему обо всем, что видели. И они сказали ему: «Государь, мы проведем тебя по морю и по суше до места, где живет та, кого ты любишь, и скажем тебе ее имя, и родство, и положение».
Император немедля собрал войско и отправился в поход, а эти люди вели его. И они достигли Острова Британии, переплыв море, и в сражении отвоевали этот остров у Бели, сына Маногана, и его сыновей, и прогнали их за море. [166] И император направился в Арвон и узнал там место, которое он видел во сне. И когда он увидел крепость Абер-Сейнт, то сказал: «Друзья мои, в этой крепости я встретил свою любовь».
И он вошел в ворота и увидел зал; и там играли в шахматы Кинан и Адеон, сыновья Эудафа, сына Карадауга. [167] И он увидел самого Эудафа, сидящего в кресле из слоновой кости и вырезающего шахматные фигуры. И увидел деву из своего сна, которая сидела в кресле из красного золота. «О императрица Рима, – сказал он, – приветствую тебя!» И он обнял ее, и в ту же ночь она стала его женой.