Момо

И он вынул из багажника другую куклу. Она была такой же величины, как Бэбигёрл, была такой же совершенной, с одной лишь разницей: это был молодой человек! Серый господин посадил вторую куклу рядом с первой и объяснил:
– Это Бэбибой! Для него тоже имеется богатый гарнитур.
И если это все – все – опять станет скучным, тогда мы найдем для Бэбигёрл подружку, и у этой подружки тоже есть гарнитур, который впору только ей одной. А у Бэбибоя найдется подходящий друг, а у того опять друзья и подружки. Ты видишь, никогда не будет скучно! Можно продолжать бесконечно, и всегда останется еще что-нибудь, что ты можешь себе пожелать.
Говоря это, он вытаскивал из багажника машины одну куклу за другой – казалось, его багажник бездонный – и расставлял их вокруг Момо, которая все еще неподвижно сидела на месте и испуганно смотрела на Серого господина.
– Ну? – спросил он наконец, пыхтя сигарой, пуская густые облака дыма. – Поняла ты теперь, как надо играть с такой куклой?
– Поняла, – ответила Момо.
Она вся дрожала от холода.
Серый господин с довольным видом кивнул, затягиваясь сигарой.
– Ты, конечно, хотела бы оставить все эти прекрасные вещи у себя, не так ли? Хорошо, малышка, я дарю их тебе! Ты все это получишь – не сразу, но одно за другим, понимаешь? – и еще много, много чего другого! И тебе не надо за это ничем расплачиваться. Только играть должна ты со всем этим так, как я тебе объяснил. Ну, что ты на это скажешь?
Серый господин улыбнулся ей с нетерпением, но так как Момо ничего не говорила, а только серьезно смотрела на него, он торопливо подсел к ней:
– Теперь твои друзья тебе больше не нужны, понимаешь? У тебя будет достаточно развлечений, если все эти прекрасные вещи будут принадлежать тебе, к тому же ты все время будешь получать все новые и новые, не правда ли? Ты же хочешь этого? Ты хочешь иметь эту замечательную куклу? Ты непременно хочешь ее иметь, не так ли?
Момо смутно почувствовала, что ей предстоит борьба – более того: что она уже втянута в эту борьбу. Но она не знала, как бороться и с кем именно. Ибо чем дольше она внимала странному гостю, тем сильней испытывала к нему то же чувство, что и к кукле: она слышала голос, который говорил, она слышала слова, но не слышала того, кто говорит. Она покачала головой.
– Что такое, что? – спросил Серый господин, приподняв брови. – Ты все еще недовольна? Современные дети, действительно, слишком требовательны! Может, ты скажешь мне, чего этой роскошной кукле еще не хватает?
Момо смотрела в землю, задумавшись.
– Мне кажется, – сказала она тихо, – мне кажется, ее нельзя полюбить.
– Об этом вообще не может быть и речи! – сказал Серый господин ледяным тоном.
Момо посмотрела ему в глаза. Человек навевал на нее страх исходящим из глаз холодом. Вместе с тем ей странным образом было жаль его, хотя она не могла бы сказать почему.
– Но мои друзья… – сказала она, – я их люблю.
Лицо Серого господина передернулось гримасой, словно у него вдруг заболели зубы. Но он тут же овладел собой и улыбнулся.
– Я думаю, что нам надо серьезно поговорить, – сказал он. – Ты должна понять, что к чему.
Он достал из кармана серую записную книжечку и стал в ней листать, пока не. нашел то, что нужно:
– Тебя зовут Момо, не так ли?
Момо кивнула. Серый господин захлопнул книжечку, сунул ее в карман и, кряхтя, сел рядом с Момо на землю. Некоторое время он молчал, задумчиво пыхтя своей маленькой серой сигарой.
– Итак, Момо, выслушай меня! – начал он наконец.
Момо именно этого и хотела. Но выслушивать этого господина было намного труднее, чем всех, кого она выслушивала до сих пор. Обычно она как бы входила в собеседника, ясно понимая, что он хочет сказать и кто он такой. Но с Серым господином это не получалось. Как она ни пыталась его слушать, ей все время казалось, что она проваливается куда-то в пустоту, словно рядом с ней никого нет. Такого с ней еще никогда не было.
– Единственное, что важно в этой жизни, – говорил Серый господин, – это желание чего-нибудь добиться, чем-то стать, что-то иметь. Если человек умеет добиваться успеха, если он становится все более заметным, если он имеет больше, чем другие, то все остальное, так или иначе, приложится: дружба, любовь, семья и так далее. Ты уверена, что любишь своих друзей. Давай-ка подойдем к этому вопросу по-деловому.
Серый господин выпустил изо рта несколько колечек дыма. Момо втянула босые ноги под пиджак и закуталась как могла.
– Первый вопрос: что имеют твои друзья от того, что ты существуешь? – снова начал Серый господин. – Приносит им это какую-то пользу? Нет. Помогает им это продвинуться по службе, больше зарабатывать, как-то улучшить свою жизнь? Конечно, нет. Поддерживаешь ли ты их в стремлении экономить время? Напротив. Ты их от всего удерживаешь, ты груз на их ногах, ты разрушаешь их преуспевание. Может быть, ты этого еще не осознала, Момо, но ты мешаешь им просто тем, что ты есть. Да, ты их враг, хотя и невольный! И это ты называешь словом «люблю»?
Момо не знала, что ответить. Об этом она еще никогда не думала. Какое-то мгновение она даже начала сомневаться: может быть, Серый господин прав?
– Вот поэтому-то мы и хотим защитить твоих друзей от тебя, – продолжал Серый господин. – И если ты их действительно любишь, ты нам в этом поможешь. Нам хочется, чтобы они кое-чего достигли. Мы их истинные друзья. Мы не можем спокойно смотреть, как ты удерживаешь их от всего, что для них важно. Мы хотим позаботиться о том, чтобы ты оставила их в покое. Потому мы и дарим тебе все эти прекрасные вещи.
– Кто «мы»? – произнесла Момо дрожащими губами.
– Мы – представители Сберкассы Времени, – ответил Серый господин. – Я – агент номер БЛВ(553)ц. Я лично не имею против тебя ничего, но Сберкасса Времени шутить не любит!
В этот момент Момо вдруг вспомнила обо всем, что рассказывали ей Беппо и Джиги об экономии времени как о заразе. Ее вдруг осенила страшная мысль: что Серый господин со всем этим связан. Ей страстно захотелось, чтобы оба ее друга оказались сейчас рядом. Она еще никогда не чувствовала себя такой одинокой. Но несмотря ни на что, она не даст себя запугать! Момо собрала воедино всю свою силу, всю храбрость и ринулась в эту темноту и пустоту, за которой прятался Серый господин.
Он наблюдал за ней краем глаза. Изменения в ее лице не ускользнули от него. Он иронически улыбнулся, прикуривая новую сигару от догоравшей старой.
– Не утруждайся понапрасну, – сказал он, – с нами тебе не справиться.
Момо не сдавалась.
– Разве тебя никто не любит? – спросила она шепотом.
Серый господин вдруг покривился и как-то осунулся. Потом он ответил ей серым голосом:
– Должен признаться, что никогда не встречал никого похожего на тебя, правда, никогда! А я знаю много людей. Если б таких, как ты. было больше, мы должны были бы закрыть свою Сберкассу и превратиться в ничто: где бы мы взяли средства к существованию?
Агент замолчал. Он уставился на Момо, пытаясь побороть что-то, что он не мог понять и с чем не мог справиться. Его лицо еще больше посерело.
Когда он опять начал говорить, казалось, что это происходит против его желания, будто слова сами из него вырываются и он не может их задержать. Лицо его при этом все больше и больше искажалось – от ужаса перед тем, что с ним происходит. Наконец Момо услышала его истинный голос:
– Мы должны оставаться неизвестными, – услышала она, – никто не должен знать, что мы есть и чем мы занимаемся… Мы заботимся о том, чтобы ни один человек не сохранил нас в своей памяти… Только оставаясь неизвестными, можем мы продолжить свое дело… тягостное дело – отнимать у людей их жизни: по часам, по минутам, по секундам… Мы хватаем ваше время… мы его накапливаем… мы жаждем его… Ах, вы не знаете, что это такое – ваше время!.. Но мы, мы это знаем, и мы высосем вас до костей… Нам нужно все больше… все больше и больше… ибо и нас становится все больше… все больше… все больше…