Попранная справедливость

Он высвободил левую руку, и, нащупав сквозь ткань яички Хаустедера, сжал их изо всей силы.
Хаустедер заорал и отпрянул назад. Правая рука Холдена была свободна. Когда Хаустедер отклонился, Холден открытой ладонью с размаху ударил его по лицу и услышал треск сломанного хряща.
Хлынула кровь, и Холден отвернулся, чтоб кровь не попала в глаза. Хаустедер стоял теперь на коленях, и Холден обеими руками ударил его в голову. Удар сбил противника с колен, и он упал. Холден бросился к нему, готовый выключить его ударом левой в челюсть. Но глаза Хаустедера были как стеклянные, и он просто лежал, не шевелясь. Дэвид Холден, держа правую руку наготове и чувствуя, как болит правая сторона лица, встал, пошатнулся, но устоял на ногах. Он услышал, как Рози Шеперд закричала:
— Отлично!
Холден закрыл глаза и встряхнул головой. Что это доказывало? Хаустедер предатель или просто скандалист по натуре?
Он почувствовал, что Рози обнимает его за плечи и гладит его лицо…
«Похоже, неплохая драка, — подумал Петровски. — Жаль, ни у кого нет видеокамеры».
Но он был не единственный, кто не видел драку со стороны.
Когда он отвел взгляд от Холдена и Хаустедера, то понял, что двое других из комитета ячейки исчезли. Петровски побежал через лес туда, где стоял третий микроавтобус. Он увидел, что они оба стоят возле открытой двери микроавтобуса, и каждый из них держит что-то в руках. Но когда один из них повернулся, Петровски понял, что они делали.
— Эй!
Петровски знал, что сейчас некому упереть ему дуло в спину, поэтому он вытащил из кобуры на левом бедре «смит-и-вессон».
— Стойте! — закричал Петровски, поднимая пистолет.
Человек, который обернулся и стоял к нему лицом, соединил вместе два провода, и Петровски выстрелил ему в голову…
Дэвиду Холдену показалось, что он слышал выстрел, но звук утонул в оглушающем взрыве со стороны ближайшего к дороге автобуса. Холден вскочил на ноги. Рози уронила бутылочку с йодом.
— Дэвид!
Огненно-черный шар окутал микроавтобус. Холден схватил кобуру, которая лежала возле дерева, где он сидел, и на ходу вырывая «Магнум», бросился бежать к огненному шару.
Лютер Стил кричал что-то, но из-за рева огня ничего не было слышно.
— Рози! Беги ко второй машине! Убери ее оттуда!
Рози Шеперд бросилась направо, ко второму микроавтобусу, а Холден, зажав в руке «Магнум», застыл на месте.
На земле, примерно в пятидесяти футах от микроавтобуса он увидел Кларка Петровски. Петровски все еще держал пистолет в руке, но тело его было неподвижно, одежда кое-где тлела, а кожа местами обуглилась. Рядом с ним присел Энтони Шоу, один из двоих членов комитета ячейки «Патриотов» Александрии. У него по лицу и по левой руке текла кровь. Он стоял на коленях рядом с Петровски и кричал:
— Если пошевелишься, я взорву второй автобус и твоя девчонка сдохнет.
Дэвид Холден застыл на месте.
Он слышал, как Рози завела микроавтобус и стала отъезжать.
Краем глаза Холден заметил, что подбежал Лютер Стил. Раннингдир, Лефлер и Блюменталь сейчас тоже будут здесь.
Позади себя Холден слышал крик Хаустедера:
— Боже мой, что ты наделал, Шоу!
Шоу, держа два провода на расстоянии дюйма друг от друга, закричал:
— Вы будете сидеть здесь и ждать, ждать, пока не будет уже поздно!
Холден спросил его:
— Значит, ты знаешь, когда они собираются напасть на президента, да?
— Вам, ребята, придется подождать здесь. Ваш человек Петровски еще дышит. Он перестанет дышать, а вместе с ним и вы все, кто стоит рядом!
Армейская куртка на нем была распахнута, и было видно, что он обвязан пакетами с пластиковой взрывчаткой.
— Может, оно того не стоит? — тихо спросил Холден.
— Ты бы умер за эту дурацкую страну, правда ведь? Так вот, черт побери, я умру за то, во что я верю.
Холден услышал, как Хаустедер говорит, как будто плача:
— Господи, что это с тобой? Это прекрасная страна, Шоу.
Хаустедер стоял рядом с Холденом.
— Это самая лучшая страна в мире. Что ты делаешь? Дай мне этот чертов детонатор!
И Хаустедер бросился к Шоу.
Шоу уже почти соединил провода от детонатора. Хаустедер — слава Богу — не успевал.
Дэвид Холден вскинул «Магнум» и выстрелил. Пистолет уже был снят с предохранителя, а курок взведен.
«Магнум» дернулся у него в руке.
Во лбу у Шоу появилась дыра, и он, раскинув руки, упал навзничь, а Хаустедер упал вслед на уже мертвое тело.
Дэвид Холден опустил «Магнум».
 
Глава двадцать пятая
На семнадцать человек, из них трое водители, осталось всего два микроавтобуса. А Кларку Петровски, который, по-видимому, получил серьезные внутренние повреждения и был в коматозном состоянии, возможно, умирал, была нужна немедленная медицинская помощь.
— Рэнди, Том, вы отвечаете за то, чтобы Кларк был доставлен к врачу. Честер Уэллс наверняка сможет вам помочь. Лютер, ты не против?
Лютер Стил только кивнул. Таким рассерженным Дэвид Холден его еще никогда не видел.
— Десять человек войдут в один автобус, включая водителя, если мы будем дышать неглубоко. Рози, я сам, Лютер и Билл…
— Считайте и меня, — пробормотал Хаустедер.
Холден посмотрел на Хаустедера и потер свою правую скулу. Он посмотрел на него опять, на этот раз на его перемотанный нос.
— Ладно, и ты. Это пять. Выбери еще пятерых лучших из своих людей.
Хаустедер кивнул, потом взглянул на Рози Шеперд.
— Инициалы М.В. означают Мэрион Вэсли.
Он встал и пошел к своим, выбирая людей.
Стил сказал:
— У нас еще есть шансы?
— ФОСА наверняка так думают, иначе Шоу и тот другой не стали бы обматывать себя взрывчаткой, чтобы остановить нас. Никто не знает, как мы собираемся проникнуть в пансионат. У нас есть шансы.
Дэвид Холден встал, все тело у него болело. Правая сторона лица болела от удара Хаустедера.
Рози улыбнулась, глядя, как он с трудом встает.
— Я люблю тебя.
Холден на секунду прижал ее к себе, потом подобрал плечевую кобуру и пояс со второй кобурой и пошел к автобусу.
 
Глава двадцать шестая
Они вместе мылись в душе, занимались любовью, опять мылись, а потом Керни оставил ее в постели, положив на ночной столик автоматический «смит-и-вессон», который достал из тайника в машине.
Было примерно пять часов вечера, но он нашел все, что Линда Эффингем записала в списке — три бюстгальтера, полдюжины трусиков, чулки, комбинацию, сандалии, туфли (вечерние и обычные), джинсы, две юбки и массу разных блузочек.
Женщина возле кассы подозрительно смотрела на него, пока он доставал все это из тележки, похожей на ту, которой пользуются в гастрономах. Его подмывало сказать, что он трансвестит и потерял свой багаж, но он придумал историю получше. В таком городке как этот, если бы она ему поверила, его могли арестовать. Потому он сказал:
— Это было ужасно. Чемодан моей жены был привязан к багажнику на крыше, и веревка лопнула, когда мы ехали в горах. Слава Богу, все ценности были у нее в сумочке.
— Это действительно большая жалость, сэр, — улыбнулась девушка, по-видимому, удовлетворенная объяснением.
— Дело в том, — сказал он, старательно подделывая американский акцент, — что я понятия не имею, какие ей нравятся цвета и все остальное. Поэтому она дала мне список.
Он вытащил из кармана куртки помятый лист бумаги.
— Вы отличный муж, если делаете покупки для своей жены. Большинство мужчин никогда этого не делают.
— Вы очень любезны.
Он заплатил и вышел, держа свертки под мышкой. Теперь, после того, как Линда пришла в себя и им удалось целую ночь проспать спокойно, самое главное было доставить Линду домой и вернуться в Харрингтон. ФОСА и полиция округа, похоже, искренне любили друг друга, раз они с легкостью забыли про несколько убийств.