Моя дорогая Кэролайн (Мой нежный граф)

— Почему ты не хотела выходить за меня замуж? Этот вопрос застал ее врасплох, и она ответила полушуткой:
— Я боялась. Даже такой привлекательный мужчина, как ты, не сумел соблазнить испуганную девственницу.
Он опять поднял глаза, обдумывая сказанное.
— Если на свете есть Бог, Кэролайн, то он послал мне тебя, чтобы наполнить мою жизнь страстью… и жуткими физическими страданиями от ожидания любовной близости.
Она фыркнула:
— Надеюсь, ожидание себя оправдало?
Брент опустил голову и поцеловал ее ногу, потом постепенно начал подбираться губами к только что обмытому месту. Она легонько постучала его по макушке.
— Не надо целовать меня там.
Он посмотрел ей в глаза, сладострастно усмехнувшись.
— Тебе понравится, Кэролайн. Давай попробуем, а потом ты будешь так часто просить об этом, что у меня устанут губы и язык.
Она удивленно смотрела на него. Щеки ее заливал густой румянец.
— Теперь я знаю, — смело сказала она.
— Что именно?
— Господь послал мне тебя по ошибке.
Он вскинул бровь и вопросительно взглянул на жену.
— Ты веришь в Бога, Кэролайн?
— Конечно. — Она помолчала. — А ты?
Он опять макнул полотенце в тазик и небрежно откинулся на кровать, к ее ногам.
— Я не берусь об этом судить. Если Бог и есть, то я никогда его не видел.
На лбу Кэролайн собрались мелкие морщинки.
— Как ты можешь не видеть Бога? Он спас тебе жизнь на войне, он подарил тебе Розалин…
Кэролайн задумчиво смотрела на мужа.
— Я знаю, что он есть, — сказала она, понизив голос, — потому что есть красота. Только всемогущий Господь мог создать такой прекрасный мир. Я каждый день любуюсь красотой, которая есть в радуге, в Розалин и в тебе, мой любимый.
Брент глубоко вздохнул и внимательно посмотрел ей в лицо.
— Ты такая необычная! В тебе чудесным образом сочетаются самые противоречивые качества.
От этих слов у нее участился пульс. Тыльной стороной ладони она откинула со лба прядь волос.
— Ты всегда так романтичен со своими дамами, Брент?
— С какими дамами? — нахмурился он.
— С теми, с которыми ты спал до меня. Он покачал головой.
— Только ты могла заговорить о подобных вещах в столь интимный момент.
Ее охватило любопытство. -
— Ну?
— Что ну?
Он явно не хотел продолжать эту тему, но она не отступала:
— Ты разговаривал с ними по-французски?
— Нет.
Она поморгала.
— Нет? — уточнила она.
— Нет.
— Даже с той француженкой, которая родила тебе ребенка?
Нагнувшись, он поцеловал ее изящную ступню.
— Щекотно! — вскрикнула Кэролайн. Он поднял голову и хрипло спросил:
— Тебе приятно?
Она отдернула ногу.
— Ты не ответил на мой вопрос. — На какой вопрос?
Она закатила глаза и постучала ладонями по кровати.
— Ты знаешь, о чем я спрашиваю, Брент.
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем тебе это знать? Разве тебя волнует мое прошлое?
— Конечно, — призналась Кэролайн, — даже очень. Брент усмехнулся, и она опустила глаза. С минуту помолчав, она тихо спросила:
— А ты мог бы меня отпустить?
— Куда?
Кэролайн пожала плечами.
— Куда-нибудь.
Он взял ее ногу и начал массировать пятку круговыми движениями большого пальца.
— Если ты уйдешь больше чем на неделю, я погибну.
— Вот как?
Ей очень понравился этот ответ.
— Ты уже собралась от меня отдохнуть? Она смущенно улыбнулась:
— Нет… Но я больше не лягу в твою постель, если ты будешь и дальше уходить от ответов.
Брент отпустил ее ногу и, обняв жену за талию, уложил ее на себя.
— Мне приятно, когда ты сверху, Кэролайн, — прошептал он. — Ты такая теплая и мягкая! Мне опять хочется побывать внутри тебя.
От этих слов у нее участилось дыхание.
— О Боже, милорд, где же ваш романтизм?
Он ухмыльнулся и, обняв жену, повернулся так, что она оказалась снизу.
— Может быть, это и неромантично, зато откровенно, моя милая женушка.
Она тихо засмеялась и сказала:
— Я уверена, что те же слова по-французски звучат романтично.
— Едва ли.
— Поговори со мной по-французски, — тихо попросила Кэролайн.
Брент покачал головой, и она провела пальцами по его волосам.
— Ты не можешь вспомнить ни одного романтичного слова?
— Я помню много романтичных слов, — похвастался он, уткнувшись носом в ее шею.
— Ну пожалуйста, Брент!
Он поцеловал ее в щеку, приподнял голову и перекатился на бок, чтобы не давить на нее всем телом.
— Английский — мой родной язык, Кэролайн. Французский — это работа.
— Но…
Брент приник к ее губам. Его лицо стало задумчивым.
— Слова такие же, только звучат приятнее. Но смысл — это главное. — Он провел по ее губам кончиками пальцев.
— Значит, ты никогда не говорил по-французски с другими женщинами?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Тебе действительно интересно?
Она кивнула и обхватила его руками за шею, будто для того, чтобы он не сбежал.
Он вздохнул и поцеловал ее в кончик носа.
— Я разговаривал по-французски с мамой Розалин, потому что других языков она не знает. Однако я не общался с ней, пока мы занимались сексом. Да и вообще, нам особенно не о чем было говорить. — Он приложил ладонь к ее щеке. — К тому же мы проводили в постели не больше пятнадцати минут. Раз уж ты так любопытна, моя дорогая Кэролайн, позволь мне сказать, что, кроме нее, у меня было только две.
Она тупо уставилась на него.
— Что — только две?
Он смущенно усмехнулся и понизил голос:
— Только две другие дамы.
Ее глаза удивленно округлились.
— Но ты же мужчина.
— Ну и что? — засмеялся он.
Она еще крепче обняла шею Брента и пробежала пальцами по его волосам.
— Ничего. Просто мужчины склонны к постельным развлечениям. Это поддерживает их мужественность. Сегодня я поняла, какое это сильное удовольствие. Неужели мужчина твоего возраста, неженатый, мог не иметь никаких желаний?
— Для меня на первом месте была моя работа, Кэролайн. На протяжении нескольких лет я посвящал ей почти все свое время. К тому же, если честно, женщины были для меня чем-то второстепенным. Потом во Франции я встретил маму Розалин… впрочем, о ней тебе все уже известно.
— Понятно, — сказала она с улыбкой, убрав волосы с его щеки. — А две другие дамы?
Он усмехнулся:
— Что именно ты хочешь узнать? Кэролайн заглянула ему в глаза.
— Кто они?
Он обхватил рукой ее грудь. Она затрепетала. Нежно поигрывая ее соском, Брент тихо ответил:
— Первая была дочерью горничной моей матери.
Кэролайн смотрела на него во все глаза, и он опять усмехнулся;
— Ей было девятнадцать, а мне семнадцать. Как-то в дождливый день она соблазнила меня в конюшне. Все было очень неуклюже, но она знала, что делает. Мы умудрились заняться этим восемь раз за два дня, и нас никто не поймал, а потом она уехала из поместья… надо думать, на поиски других мужчин. Больше я ее не видел.
— Восемь раз? — изумилась она. — Ты делал это восемь раз за два дня?
— Мне было семнадцать лет, Кэролайн, — объяснил он. В ее глазах светилось острое любопытство.
— А сейчас ты можешь делать это так же часто? Он начал медленно поглаживать ее ногу своей.
— Не знаю, но можно попробовать, малышка.
Ее мысли вернулись к более насущным вопросам.
— А что, если она от тебя забеременела? — Нет.
— Откуда ты знаешь? Брент нежно сжал ее сосок.
— Если бы это было так, ее мать потребовала бы компенсации от моей семьи.
Она нагнулась и нежно поцеловала его в губы. Он ответил на поцелуй, стиснув ее в объятиях.
— А кто была третья? — прошептала она.
— Третья была ты, — без колебаний ответил он. Кэролайн улыбнулась:
— Значит, ты никогда не спал с красавицей Полин Синклер?
Он быстро лег на нее, погрузив пальцы в роскошные локоны.
— Кто тебе сказал, что она была красавицей? Кэролайн решила не уклоняться от правды: