Рыцарь

— Успокойся, девочка. — Иэн положил свои огромные руки ей на плечи. — Я делаю это все только ради тебя, ради твоего блага. И, если хочешь знать, король Эдуард сам лично назвал твоего суженого.
— Что? — Тэсс растерянно оглянулась. — Но ведь король уже одобрил мужа, выбранного мне отчимом. Как мог Эдуард назвать другого, если он уже дал слово Мак-Ли?
— В этом-то и состоит вся сложность ситуации, — заметил Иэн, теребя цепочку на груди. — У Эдуарда Мак-Ли давно уже как бельмо на глазу, с тех пор как тот обосновался в Ремингтоне.
Все эти пять лет он делал вид, что беззаветно предан королю. Но это только на поверхности, и Эдуард отлично знает, что собой на самом деле представляет Мак-Ли. Он изгнал всех арендаторов-англичан, да и войско у него состоит сплошь из шотландцев. А теперь коварный Мак-Ли решил испытать терпение короля, задумав твою помолвку со своим сыном. Откажись король одобрить выбор твоего отчима, это дало бы Мак-Ли повод начать против него войну. А что такое война на границе — известно всякому. В нее немедленно оказался бы втянутым и король Шотландии. Одобрив выбор Мак-Ли, король Эдуард избежал войны, но одновременно он как бы поддержал права Мак-Ли на Ремингтон.
— И что же, сейчас король Эдуард собирается нарушить слово, данное им Мак-Ли? Не даст ли это тому основание начать войну?
— Нет, если Эдуард сделает вид, что о твоем браке ему ничего не известно. — Иэн улыбнулся, этот хитроумный план ему был явно по душе. Надо же, и среди англичан попадаются умные люди. — Но неизбежна война между твоим супругом и отчимом. Эдуард окажет твоему супругу всяческую поддержку, но прямого вмешательства будет избегать. Тогда и у короля Александра не будет оснований вмешиваться.
— И кто же, по мнению короля, сможет противостоять Мак-Ли?
— Твой суженый — один из храбрейших баронов, приближенных к королю, — с энтузиазмом воскликнул Иэн. — Признайся, барона ты не ожидала?
— Нет, — медленно ответила'Тэсс. — Пока король не одобрил выбор Мак-Ли, я думала, он отдаст меня за одного из безземельных рыцарей. Их много таких, путешествующих с турнира на турнир. Это ведь необычно — отдавать такое большое приданое богатому человеку.
— Да, твой суженый далеко не беден. Его владения не меньше твоих. И главное, он умеет защитить то, что ему принадлежит. Король Эдуард отдает твою руку единственному человеку, способному вышвырнуть Данмора —Мак-Ли за пределы Англии. Ты выходишь замуж за барона Монтегю. Этот барон…
— Палач? — в ужасе воскликнула Тэсс. — Я должна связать свою судьбу с Палачом Уэльса?
— Придержи язык, детка. — Иэн выпрямился, глаза его сверкнули. В мгновение ока добродушный дядя превратился в грозного рыцаря. — Я не намерен слушать, как ты оскорбляешь человека, за которого тебе предстоит выйти замуж. Ты наслушалась глупостей. Барона уважают все, кому дорога эта страна, кто сражался за нее. А враги, конечно, его ненавидят. Будь у меня возможность самому сделать выбор, лучшего мужа я бы тебе не пожелал. Для меня в тысячу раз спокойнее видеть на своей границе барона Монтегю, чем этого шакала Мак-Ли, точащего зубы на мои владения. А кроме того, ты считаешь, что Мак-Ли выбрал тебе лучшего мужа?
— Ты прекрасно знаешь, кого он выбрал.
— Правильно. Своего собственного сына Гордона. Только я сильно сомневаюсь, мужчина ли он вообще.
— Выбор короля вряд ли лучше для меня, — прошептала Тэсс.
И что же такого она сделала, что король уготовил ей подобную судьбу? Каждый от Шотландии до Нормандии знает, кто такой барон Монтегю. Непобедимый рыцарь, прославившийся на многих турнирах, покрывший себя неувядаемой славой в Крестовом походе, А после войны в Уэльсе его имя стало и вовсе легендарным. Правда, рассказы о его деяниях вовсе не героические. Совсем нет. Его всюду называют Палачом Уэльса с руками по локоть в крови.
Для Тэсс это был дьявол во плоти. Люди Мак-Ли упоминали его имя только шепотом и при этом крестились. Тэсс было известно, почему его так называли. Лучше бы ей этого не знать. Палач Уэльса не брал пленных. Пройдя по дорогам Уэльса, он повсюду оставлял за собой горы трупов.
Возможно, конечно, что многие из этих рассказов сильно преувеличены, но в каждой сказке есть доля истины. Но к чему сейчас докапываться до истины? По тону своего дяди и по тому, как он держится, было ясно: решение принято, и любые возражения с ее стороны — напрасная трата времени. Она решила выслушать Иэна до конца, а потом обратиться за помощью к святому отцу. Уж он-то должен помочь. И тогда, к тому времени, когда прибудет жених, она уже окажется под защитой церкви, и никто ей уже страшен не будет.
— Эдуард выбрал барона Монтегю, и нам надлежит исполнить его волю, — продолжил Иэн. — Отец Олвин, духовник короля в его молодые годы, свершит обряд венчания и затем вышлет в Лондон экземпляр брачного договора. Что же касается Мак— Ли, то ему будет сказано, что барон Монтегю похитил тебя, предполагая вначале получить выкуп, а потом изменил намерение и решил на тебе жениться.
— Мак-Ли пойдет на все, чтобы вернуть меня. Если это ему удастся, то брак мой будет аннулирован. И где же тогда будет король со своим планом?
Иэн нахмурился, признавая справедливость ее слов, но терпеливо продолжал уговаривать девушку.
Кенрик понимал гаэльский достаточно хорошо, чтобы следить за ходом разговора, но на самом деле он вроде бы и не слушал. Его глаза блуждали вдоль толстой золотистой косы, вплоть до самого ее конца, и дальше — от невероятно тонкой талии к округлым бедрам. Он вообразил, как это чудесно — коснуться пальцами косы, этого шелковистого чуда, а затем не спеша расплести ее и… в руки потечет чистое золото.
Некоторое время он тешился этой мыслью, пока не задался вопросом: какого же все-таки цвета ее глаза? Такой гипнотический темно-лиловый, почти фиолетовый отблеск дают очень редкостные драгоценные камни, но ему еще никогда не приходилось видеть, чтобы у женщины были такие глаза. Леди Ремингтон слегка повернула голову, и ему удалось еще раз ненадолго увидеть ее лицо. Эти дивные глаза были упрятаны под завесу густейших, слегка приспущенных сейчас ресниц. А эта царственная осанка, это прекрасное владение собой. Однако он заметил, что при слове «замужество» уголки ее рта опустились. Но это пустяки. Зато какой рот — само совершенство. Очаровательно изогнутая верхняя губка и нижняя, чуть припухшая… Сладостные губы. О, что это, должно быть, за счастье — почувствовать их у своих губ! Боже, как он желал сейчас коснуться ее, твердо зная, что эта бархатистая кожа столь же нежна на ощупь, как и на вид. Приоткрыв рот, Тэсс кончиком языка облизнула губы. От этого движения, одновременно и невинного, и вызывающе сладострастного, у Кенрика вновь перехватило дыхание. А от взгляда на ее дивный профиль его бросило в дрожь.