Алая нить
– Когда ты приступаешь к новой работе? – спросил отец.
Они сидели в саду. То лето было жарким, а старый доктор не любил солнца. Он устроился под большим разноцветным садовым зонтом, им пользовались так редко, что он даже не успел выцвести. Чарли лежал на спине и держал на весу книгу.
– В конце сентября. Чарли, так нельзя читать. Почему ты не сядешь на стул?
– Не нуди, мама, – был ответ. – Мне нравится читать лежа. Правда, деда?
– Мне и самому нравилось, – поддержал его Хью Драммонд. – Жаль, что пришлось оставить старую фирму, – сказал он Анжеле. – Хотя, наверное, лучше не застаиваться на месте.
– Да, – согласилась она. Ей и в голову бы не пришло объяснять ему истинную причину. – Работа мне кажется интересной, и я буду много ездить. Это мне больше всего понравилось, хотя там и платят меньше.
– Вот уж не думал, что ты станешь деловой женщиной, – сказал отец.
– Ничего подобного, – возразила она. – Я только помогаю деловым мужчинам. У меня организаторские способности, и мне это нравится.
Новая работа не имела ничего общего с прежней. Секретарша и личная помощница главы маленькой, но динамичной рекламной компании. И вряд ли здесь возникнут личные проблемы. Ее будущий босс не интересовался женщинами. Он жил со своим партнером. У него была деловая хватка, а у старшего компаньона – деньги. Анжела сочла, что оба они воспитанные, приятны и занятны. «Работать у нас нелегко, миссис Лоуренс, – сказал ей младший, – но гарантирую, что вы не соскучитесь».
Она взглянула на сына, который упрямо читал, держа книгу высоко над лицом, и улыбнулась. В этом возрасте он такой неуклюжий, как будто вырос из самого себя. В следующем семестре его ожидали первые серьезные экзамены.
– Чарли, – вдруг сказала она, – я вот что подумала. Мы могли бы съездить в отпуск. Куда-нибудь за границу. Что скажешь? Поедем?
Он перевернулся и сел, сияя от нетерпения.
– Потрясная идея! А куда?
– Ну, скажем, во Францию – там так солнечно. – Увидев выражение его лица, она спросила: – Не хочешь во Францию? Мы бы взяли с собой твоего приятеля, чтобы тебе не было скучно.
– Да мне не будет скучно, мама. Поедем во Францию, если хочешь. Я же ездил к Лео в Бельгию в прошлом году, а ты оставалась дома.
– Не в этом дело, – сказала Анжела. – Послушай, сынок это отпуск для нас обоих. И я спрашиваю тебя – куда ты хочешь поехать? Скажи.
Минуту он колебался.
– Вообще-то я бы хотел в Америку. Я понимаю, что это жутко дорого, но Джордан ездил туда, когда его сестра выходила замуж. Они были в Нью-Йорке, и он говорит, что это потрясное место. Он только об этом и болтает. Может, мы сможем туда поехать? Хотя бы на недельку?
– Нью-Йорк, – услышала она голос отца. – И что тебе там понадобилось? Эти жуткие дурацкие небоскребы? Чем плоха Франция? Там можно и купаться, и играть в теннис.
– А мне интересно посмотреть небоскребы, – возразил внук. – «Эмпайр Стейт Билдинг», Рокфеллеровский центр. Джордан побывал в голове у статуи Свободы!
– Чарли, голубчик, – сказала Анжела. – Тебе правда туда хочется?
– Ох, мама, неужели можно? Правда? Хорошо бы на недельку, если получится.
– Думаю, мы можем позволить себе и больше, – сказала она. – Но при условии...
– Что угодно, – пообещал он. – Только скажи!
– Что не будешь читать французский перевод вверх ногами по чужой тетрадке. И когда мы вернемся, начнешь как следует готовиться к экзаменам.
– Не волнуйся. Стану первым по всем наукам! Нью-Йорк. Прямо не верится. Ну-ка позвоню Джордану и скажу ему!
– Только не по моему телефону! – крикнул Хью Драммонд вслед Чарли, когда внук кинулся в дом. – Они болтают часами, эти юнцы. Представления не имеют, сколько это стоит. А у тебя хватит денег, Анжела? Я могу немного помочь, если надо. Всегда считал, что Америка – это жуткая дороговизна. Он так и подпрыгивал, верно? Очень разволновался.
– Верно, – согласилась Анжела. – Не беспокойся, папа. У меня есть свободные деньги. Мамины дивиденды в последнее время очень большие. А Чарли заслуживает награды. О нем всегда так хорошо отзываются в школе. Он будет в восторге. Мы едем.
Перед отъездом она отправилась в Лондон к своему новому боссу. Контора была в Холборне, занимала три этажа классического старинного здания; внутри чистота, современные картины, у нее хороший кабинет. Босса звали Дэвид Уикхем. Он показал ей помещение и повел наверх.
– Если хотите что-нибудь поменять, миссис Лоуренс, так и скажите. Я убежден, что окружение влияет на качество работы. Если меня тошнит от уродливых обоев, то почему на других они не могут влиять?
– Я не хочу ничего переделывать, – сказала Анжела. – Все сделано с таким вкусом. Не то что там, где я работала раньше.
Он рассмеялся.
– Магазин белья – воображаю! Надеюсь, вы возьмете каникулы, прежде чем приступите к работе. Я же предупреждал, что загоняю вас до потери сознания. – Он со вкусом произносил американизмы – «каникулы» вместо «отпуск».
– Я еду в Нью-Йорк с сыном, – сказала она. – На десять дней.
– Как интересно! Это ваша первая поездка? Вы будете в восторге. Самое живое место на свете. Когда я попадаю туда, мне кажется, будто я заново родился. Где вы остановитесь?
Анжела назвала скромную маленькую гостиницу в Вест-Сайде. Уикхем тут же оценил обстановку. Симпатичная, привлекательная особа, она прекрасно впишется в Нью-Йорк. Но только не эта халупа, именуемая отелем. Он знал ее биографию. Вдова, муж погиб на войне, один сын, воспитывает его сама.
– Чепуха, – заявил он. – Там нельзя жить. Давайте я вам кое-что предложу? Бесплатно. У меня там куча друзей. Предоставьте это мне. Я вам звякну через несколько дней. – Он говорил «звякну» вместо «позвоню».
– Но мне неудобно, – возразила она. – Я ведь еще и к работе не приступила, мистер Уикхем.
– Давайте называть друг друга Анжела и Дэвид, – перебил он. – И не беспокойтесь. Я своего не упущу – я бы хотел, чтобы вы там встретились с несколькими клиентами. Чтобы вас совесть не мучила!
– Замечательно, – сказала она. – Так будет гораздо лучше.
– Я с вами свяжусь, – пообещал он. Глаза у него были проницательные и добрые.
– Спасибо, – сказала она. – Большое спасибо. Мой сын прямо рвется в путь.
– Вы прекрасно проведете время, – ответил он.
Они летели на сверхзвуковом лайнере. Наградой ей был восторг Чарли. Одноклассник Джордан, которым он так восхищался, плыл на занудном старом корабле. А лететь на этом потрясном самолете – просто чудо. Полет был все-таки долгим, и в конце концов оба они заснули. Самолет приземлился рано утром в Айдлуайлде, и прохладный, чистый воздух Нью-Йорка подействовал на них как шампанское. Именно это старое, заезженное клише пришло им на память, но оно было самым подходящим: когда они подъезжали к Манхэттену, кровь бросилась им в голову. Анжела была потрясена не меньше, чем мальчик. Знаменитый небоскреб оказался куда красивее, чем на любой фотографии. Солнце ярко сверкало, отражаясь в реке. Деревья в Центральном парке меняли цвет. Внезапно весь мир наполнился мощью и волшебством. Она обняла сына и прижала к себе.
– Чудесно, правда, милый? Мы замечательно проведем время.
Благодаря заботе Дэвида Уикхема им предоставили маленькую квартирку на Восточной Семидесятой улице: две спальни, гостиная, две ванных комнаты. И даже такая роскошь, как телевизор. Уикхем снабдил их списком хороших недорогих ресторанов, а также достопримечательностей, которые стоит посмотреть. Конторы двух клиентов, с кем она должна была встретиться, находились на Парк-авеню. Она может позвонить им через несколько дней.
Чарли восхищался всем. Он был в восторге от американской еды, американских прохладительных напитков, гамбургеров и кафе-мороженых. Они ходили в музей Фрик, и даже там Чарли восторгался, чтобы сделать приятное Анжеле; к статуе Свободы они подплыли на лодке, поднялись на головокружительную высоту ее огромной головы, откуда открывался вид на Гудзон. Они бродили по Центральному парку, катались на тележке, запряженной настоящей, живой лошадкой. Они гуляли по вечернему Бродвею, любуясь огнями, ходили в кино на самый последний боевик. Они ели китайскую еду и итальянскую, и дни бежали один за другим, пока однажды утром Анжела не решила, что пора отплатить Дэвиду Уикхему за его доброту.