Дар

Что ж, придется прервать отношения с Томми через несколько недель, соврав, что она встречается с кем-то еще. А потом он вернется в школу, будет заниматься и влюбится там в кого-нибудь — в хорошую девочку, которую можно спокойно привести в дом и представить родителям…
— Эй, о чем ты там думаешь? — прервал Томми ее размышления. Мысли Мэрибет были за миллионы миль от этого места. — Ты такая грустная, Мэрибет. Что-то не так?
Томми понимал, что ее что-то беспокоит, в душе у нее не все в порядке, но он не знал, как выяснить, в чем же дело, — ведь знакомы они были так недолго. Но все равно он бы очень хотел помочь ей.
В первый раз за много месяцев его боль, связанная со смертью Энни, немного утихла благодаря этой рыжеволосой девушке, и теперь он хотел отблагодарить ее за это.
— Нет… похоже, я просто размечталась.
Ничего особенного.
Просто растущий как на дрожжах ребенок в животе, а так все хорошо.
— Пошли прогуляемся?
Они шли по берегу, то балансируя на камнях, то бредя по колено в воде, то пересекая песчаные пляжи. Это было небольшое и очень живописное озеро, и на обратном пути к машине он предложил ей пробежаться наперегонки по песку, однако она не смогла угнаться за ним своими длинными красивыми ногами.
В конце концов они вместе повалились на землю, задыхаясь, хохоча и глядя в голубое небо.
— А ты неплохая спортсменка, — заявил Томми, и она рассмеялась в ответ.
Ей было рядом с ним легко и просто, она воспринимала его как брата или старого доброго друга.
— Я бы тебя догнала, если бы не споткнулась о камень.
— Да ничего ты не споткнулась! Ты от меня отстала на целую милю.
— Ну да, а ты побежал раньше меня… Это нечестно!
Мэрибет звонко смеялась, и лица их были совсем рядом. Томми смотрел на нее, приходя в восторг от каждого ее движения, замирал от звука ее голоса.
— Ничего подобного! — защищался он, отчаянно желая поцеловать ее.
— Нет, нечестно! Ну ничего, в следующий раз я тебя обгоню…
Ему так нравилось поддразнивать ее, лежа рядышком на теплом песке. Томми часто задумывался над тем, что такое близость с женщиной. О, как бы он хотел это узнать… вместе с Мэрибет… но она была столь женственной и столь невинной одновременно, что он просто боялся дотронуться до нее.
Вместо этого он перевернулся и лег на живот, чтобы она не заметила, как сильно нравится ему и как он возбужден.
Мэрибет лежала рядом с ним на спине и внезапно почувствовала что-то странное. Это было ни с чем не сравнимое ощущение, нечто, чего она никогда не испытывала, — как будто внутри ее вдруг раскрыла крылья бабочка.
Ощущение было совершенно незнакомым, но внезапно ее осенило: это ребенок — ее ребенок — подавал первые признаки жизни…
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Томми, потому что взгляд ее на мгновение изменился — как будто ее что-то удивило, а потом до смерти испугало.
— Ничего, — тихо ответила она, пораженная значимостью события, которое только что произошло здесь, на этом песчаном пляже.
Она словно упала с небес на землю, вспомнив, насколько реален ее ребенок. Он живет своей жизнью, и время стремительно бежит вперед, хочет она этого или нет.
Мэрибет уже думала о том, что ей пора отправиться к врачу и выяснить, все ли у нее в порядке, но она никого тут не знала, и, хотя у нее складывались хорошие отношения с Джулией, Мэрибет пока не находила в себе силы, чтобы сказать ей о своей беременности и попросить совета.
— Иногда мне кажется, что ты где-то очень далеко, — сказал Томми.
«О чем она думает в такие минуты? О, как бы мне хотелось знать о ней все».
— Я просто думаю о своих родителях… или о сестре.
— Ты общаешься с ними?
Мэрибет окружали какие-то тайны, недоговоренности, и это было так ново и интересно.
— Я пишу им письма, — сказала Мэрибет. — Так лучше. Если я звоню, мой отец просто свирепеет от звука моего голоса и начинает орать.
— Наверное, ты его очень рассердила, — сочувственно вздохнул Томми.
— Это долгая история. Когда-нибудь я расскажу тебе, может быть, в следующий раз.
Если он будет, этот следующий раз.
— А когда у тебя теперь будет выходной?
Томми не терпелось еще куда-нибудь ее пригласить. Ему нравилось быть с ней рядом, вдыхать аромат ее волос, смотреть ей в глаза и чувствовать мягкость ее кожи, когда она случайно касалась его руки.
Он так быстро нашел с ней общий язык, у них было столько тем для разговоров! Он признавался себе, что Мэрибет нравится ему все больше и больше.
— В воскресенье днем у меня будет пара свободных часов. А потом только в среду.
— Пойдем в кино в воскресенье вечером? — с надеждой спросил он, и Мэрибет улыбнулась.
За ней еще никто так не ухаживал. Никто из ее одноклассников не проявлял к ней интереса, за исключением таких тюфяков, как Дэвид О'Коннор. Она ведь еще ни разу толком не ходила на свидания… даже с Полом. Это было ей в новинку, а потому очень интересно.
— С удовольствием.
— Тогда я заеду за тобой в ресторан, если тебе это удобно, — обрадовался Томми. — А в среду, если хочешь, снова приедем сюда или в какое-нибудь другое место.
— Мне здесь нравится, — со значением произнесла Мэрибет, оглядевшись вокруг, а затем посмотрев на Тома.
В шесть часов, когда солнце уже начало клониться к горизонту, они сели в машину и медленно поехали к городу. Томми хотелось пригласить ее пообедать, но он обещал матери вернуться домой к семи и помочь установить новый книжный шкаф. Кроме того, мама сказала, что она приготовит обед, а это бывало в их семье не так часто.
В двадцать минут седьмого он остановил машину у маленького домика, где жила Мэрибет. Она с сожалением вылезла из кабины — ей не хотелось расставаться с ним.
— Спасибо тебе, — искренне поблагодарила она. — Мне все очень понравилось.
Для нее это был самый счастливый день за последние несколько лет, а Томми уже успел стать самым лучшим ее другом. Не иначе как судьба смилостивилась и послала ей этого мальчика в самый тяжелый период ее жизни.
— И мне тоже, — с улыбкой ответил он, глядя прямо в ее зеленые глаза. Они словно светились изнутри, и Томми стоял напротив нее, как загипнотизированный, с трудом удерживаясь от того, чтобы не поцеловать ее. — Завтра я приду к вам обедать. Ты когда заканчиваешь работу?