Колдунья из Даршивы
Агахак вышел, хлопнув дверью.
Ургит весело расхохотался, колотя кулаком по подлокотнику трона.
– Тебе не кажется, сын мой, что ты и впрямь зашел слишком далеко? – спросила госпожа Тамазина из потайной ниши, откуда она слушала разговор.
– Возможно, мама, – согласился Ургит, все еще смеясь, – но разве это не забавно?
Госпожа Тамазина шагнула из тени и ласково улыбнулась сыну.
– Конечно, забавно, – согласилась она. – Но старайся не злить Агахака. Он может быть опасным врагом.
– У меня полным-полно врагов, мама, – отозвался Ургит и машинально потянул себя за длинный заостренный нос. – Большинство людей меня ненавидит, но я научился с этим мириться. Ведь мне не предстоит переизбрание.
Суровый старый сенешаль Оскатат также шагнул из ниши.
– Что нам с тобой делать, Ургит? – мрачно осведомился он. – Чему только учил тебя Бельгарион?
– Он учил меня, как быть королем, Оскатат. Возможно, я долго не протяну, но, клянусь богами, покуда жив, я собираюсь оставаться королем. Но так как меня все равно твердо намерены убить, то буду наслаждаться жизнью, пока еще дышу.
Его мать вздохнула и беспомощно развела руками.
– С ним ничего не поделаешь, Оскатат, – сказала она.
– Боюсь, что да, госпожа Тамазина, – кивнул седовласый сенешаль.
– Принцесса Прала хочет поговорить с тобой, – обратилась к сыну Тамазина.
– Я к ее услугам, – ответил Ургит. – Сейчас и всегда, если я правильно понимаю условия брачного контракта.
– Только будь полюбезней, – взмолилась Тамазина.
– Хорошо, мама.
Принцесса Прала скользнула в комнату сквозь боковую дверь. На ней был костюм для верховой езды, состоящий из черной юбки, доходящей до икр, белой атласной блузы и лакированных сапог. Каблуки стучали по мраморному полу, словно молоточки. Длинные черные волосы волнами опускались на спину; в глазах светились угрожающие огоньки. В руке она держала свиток пергамента.
– Вы поможете мне, господин Оскатат? – спросила госпожа Тамазина, протягивая руку сенешалю.
– Конечно, госпожа, – отозвался старик, заботливо поддерживая мать Ургита. Оба удалились.
– Что теперь? – настороженно обратился к невесте Ургит.
– Я потревожила ваше величество? – осведомилась Прала, не потрудившись даже присесть в реверансе.
Принцесса сильно изменилась. Она уже не была смиренной и покорной мургской дамой. Ургит чувствовал, что время, проведенное с королевой Сенедрой и графиней Лизелль, испортило ее, а нездоровое влияние волшебницы Польгары проявлялось буквально в каждом движении. Тем не менее Ургит не мог отрицать, что Прала выглядит поистине восхитительно. Ее черные глаза сверкали, пышные волосы подчеркивали белизну кожи. К своему удивлению Ургит обнаружил, что она ему, пожалуй, очень нравится.
– Вы всегда тревожите меня, дорогая, – галантным тоном ответил он.
– Бросьте! – фыркнула Прала. – Вы разговариваете совсем как ваш брат.
– Что поделаешь – семейная манера.
– Вы вставили это сюда? – осведомилась принцесса, взмахивая пергаментным свитком, словно дубинкой.
– Что и куда вставил?
– Это. – Она развернула свиток. – «Условлено, что принцесса Прала из династии Ктэн будет самой любимой женой Его Величества».
– Ну и что в этом плохого? – спросил Ургит, слегка озадаченный гневом девушки.
– Слова «самой любимой женой» подразумевают, что будут и другие жены.
– Это просто обычай, Прала. Не я устанавливал такие правила.
– Так измените их, раз вы король.
– Каким образом?
– Не будет ни других жен, ни королевских наложниц. – Обычно мягкий голос Пралы звучал резко и неприятно. – Вы мой, Ургит, и я не намерена делить вас ни с кем.
– Это ваши искренние чувства? – с робким удивлением спросил он.
– Да! – Девушка воинственно выпятила подбородок.
– До сих пор еще никто не испытывал ко мне подобных чувств.
– Постарайтесь к ним привыкнуть. – В ее негромком голосе слышались стальные нотки.
– Мы исправим эту фразу, – тотчас же согласился Ургит. – Мне не требуется больше одной жены.
– Безусловно, мой господин. Весьма разумное решение.
– Естественно – все королевские решения разумны. Так говорится в исторических трактатах.
Прала изо всех сил пыталась оставаться серьезной, но не выдержала, рассмеялась и бросилась в его объятия.
– О, Ургит! – воскликнула она, прижимаясь лицом к его груди. – Я так люблю тебя!
– В самом деле? Удивительно! – Внезапно ему в голову пришла ослепительная идея. – Как ты относишься к двойной свадьбе, дорогая?
Прала слегка отстранилась.
– Не понимаю.
– Я ведь король, верно?
– Чуть в большей степени, чем до знакомства с Бельгарионом, – кивнула она.
Ургит не обратил внимания на колкость.
– У меня имеется родственница, – сказал он, – а после женитьбы я буду очень занят.
– Еще как, любимый, – согласилась принцесса.
Ургит нервно кашлянул.
– Как бы то ни было, – продолжал он, – я не собираюсь проводить все время в обществе упомянутой родственницы. Не лучше ли выдать ее замуж за какого-нибудь достойного парня, который всегда ею восхищался?
– Я не вполне понимаю тебя, Ургит. Не знала, что у тебя есть родственницы.
– Только одна, моя принцесса, – усмехнулся он.
Девушка уставилась на него.
– Ургит!..
– Я король, – продолжал он величавым тоном, – и могу делать что хочу. Моя мать слишком долго оставалась одинокой, не так ли? Оскатат любит ее с детских лет, да и ей он тоже нравится. Если я прикажу им пожениться, думаю, они не станут возражать.
– Блестящая мысль, Ургит! – воскликнула Прала.
– Это у меня от драснийских предков, – скромно признал он. – Сам Хелдар не мог бы придумать лучший план.
– Просто великолепно! – почти взвизгнула принцесса. – Таким образом, у меня не будет под боком свекрови, которая может воспротивиться, когда я всерьез начну над тобой работать.
– Работать надо мной?
– Только слегка, любимый, – успокоила Прала. – У тебя есть несколько дурных привычек, а твои вкусы в одежде совершенно ужасны. Что заставляет тебя носить пурпурное?
– И это все?
– В следующий раз я захвачу список.
Но в этот момент мысли Ургита были уже далеко.
* * *У его императорского величества Каль Закета Маллорейского было занятое утро. Большую часть времени он провел наедине с Брадором, министром внутренних дел, в маленьком кабинете с голубыми драпировками на втором этаже дворца.
– Эпидемия идет на спад, ваше величество, – доложил Брадор, когда была затронута тема чумы. – За прошедшую неделю новых случаев не зафиксировано, а многие заболевшие уже выздоравливают. План обнесения стеной каждого района города, очевидно, сработал.
– Отлично, – кивнул Закет и перешел к следующему вопросу. – Есть новые сведения из Каранды?
Брадор порылся в своих бумагах.
– Менха не видели уже несколько недель, ваше величество. – Министр внутренних дел позволил себе усмехнуться. – Эта «чума» также пошла на спад. Демоны исчезают, а фанатики утрачивают пыл. – Он немного помолчал. – Это всего лишь догадка, ваше величество, так как в том регионе у меня нет агентов, но беспорядки, кажется, перемещаются к восточному побережью. Вскоре после исчезновения Менха нерегулярные отряды карандийцев вместе со стражниками храма Урвона и его чандимами пересекли горы Замада, и все сообщения из Воресебо и Ренгеля прекратились.
– Урвон? – переспросил Закет.
– Очевидно, ваше величество. Я бы сказал, что апостол и Зандрамас в скором будущем могут сойтись лицом к лицу. У меня большое искушение предложить позволить им самим разобраться друг с другом. Не думаю, чтобы миру будет не хватать кого-либо из них.
Ледяная улыбка мелькнула на губах Закета.
– Да, Брадор, – сказал он. – Это и впрямь большое искушение, но мы не можем поощрять подобные вещи – хотя бы из чисто политических соображений. Эти королевства – часть империи и находятся под защитой трона. Поползут дурные слухи, если мы станем праздно наблюдать, как Урвон и Зандрамас рвут на части друг друга, а заодно и всех тех, кто попадется под горячую руку. В Маллорее только я могу использовать военную силу. – Император перелистал бумаги на столе, взял одну из них и нахмурился. – Полагаю, лучше заняться этим. Куда вы поместили барона Васку?