Скиннер

– Нити закупоривают их дыхательные отверстия. Кто-то рассмеялся, Джанер оглянулся и увидел, что все посетители «Живца» выстроились в очередь, а бармен наливает им выпить. Он еще отпил из своей кружки и почти подсознательно заметил, что Кич отошел в сторону и сел за один из столиков. Рейф выглядел уязвимым в подобной компании, но Джанер уже знал, насколько обманчивой была его внешность.
– А твои дыхательные отверстия совсем не закупорены, старый бродяга.
Джанер обернулся и увидел стоявшую за спиной Эрлин.
– Эрлин! – взревел Рон. Он протянул руки и поднял женщину вверх, но очень осторожно. Джанер заметил, что хупер не прилагает ни малейшего усилия, словно имеет дело с фигуркой оригами.
– Осторожнее, Рон! – выдохнула Эрлин. – Я – хупер, но мне всего девяносто лет.
– Ты хочешь разыскать Амбела? – спросил Рон, все еще держа ее над землей. Через мгновение он понял, что делает, и осторожно опустил ее.
– Да, хочу, мы не закончили одно дело. Ты знаешь, где он сейчас?
– Слышал, что он в Саргассах.
– А кто туда направляется? Рон улыбнулся.
– В этом сезоне там отлично ловится турбул. Остальная часть вечера прошла для Джанера, словно в тумане. Он помнил, как Кич вступил в разговор о Джее Хупе – пирате и основателе Спаттерджей, а потом почему-то оказался под столом. Остались смутные воспоминания о том, что Рон забросил его на плечо, затем они долго шли куда-то в темноте, потом он блевал в маслянистое море, перевесившись через леер. Потом наступила темнота.
 
3
В изумрудных глубинах моря медленно полз по поросшему морским тростником и кишевшему приллами каменистому дну моллюск-лягушка, искалеченный забравшейся под панцирь и поедавшей его плоть пиявкой. Он уже утратил инстинкт самосохранения, а так как этот инстинкт был совершенно необходим для существования в беспощадном море, жить ему оставалось недолго. Он подполз к группе, как ему показалось, собратьев и выдвинул стебельчатые глаза. Только увидев узоры на раковинах и почувствовав вибрацию дна, он осознал свою роковую ошибку – его окружали моллюски-молоты. В панике он выпустил ноги и попытался отпрыгнуть, но ущерб, нанесенный пиявкой, был настолько велик, что моллюск только перевернулся на спину. Моллюски-молоты приблизились к неожиданному щедрому подарку и выдвинули похожие на кирки ноги, чтобы раздробить панцирь жертвы. Скоро вода помутнела от кишечного сока, кусочков плоти, перламутровых осколков раковины, в ней, как выброшенная спичка, кружился стебельчатый глаз, который скоро проглотил проплывавший мимо турбул.
Кич расплатился за номер в отеле и в сопровождении чемодана на воздушной подушке покинул Купол, чтобы отправиться в город хуперов. Впереди он увидел Эрлин, тоже со своим чемоданом, поверх которого лежал багаж Джанера. Он не стал догонять ее, вместо этого свернул на боковую дорогу, которая вела из города в лес. Ветви располагавшихся по обеим сторонам дороги грушевидных деревьев дрожали от копошащихся в них пиявок; из луж на огромных, как простыня, росших прямо из земли листьях доносились крики лягушек-кротов. Заросли гнилофаллосов возвестили о своем присутствии задолго до того, как их можно было увидеть, и Кич был вынужден отключить аносмический рецептор в носу. Громко кричала привлеченная ярко-красными листьями вонючих растений пара лунг – птиц, похожих на летающие мешки. Тела их были покрыты редкими маслянистыми перьями, сквозь которые просвечивала синеватая, выглядевшая воспаленной кожа.
Он двинулся дальше по склону, теперь по дорожке из дробленого кварца, которым была посыпана утрамбованная земля, дошел до опушки, потом направился к полосе зеленого песка, усеянного разноцветной галькой. Там он приказал чемодану остановиться и открыться, а затем принялся выгружать его содержимое.
Мышцы Кича не работали (на самом деле не работала ни одна из частей тела, за исключением половины мозга и одного глаза), даже лишенный остатков плоти, рейф продолжал бы свое существование в виде скелета с двигателями на суставах и другими узлами аппаратного обеспечения на костях и, конечно, стимулятором. Таким образом, комплект средств для выживания состоял из устройства очистки и двух элементов питания для кибернетических механизмов, обеспечивающих его движение. Помимо этих устройств, он достал из чемодана черный кейс, комплект одежды и небольшой пульт дистанционного управления. Кич закрыл крышку, отошел на пару шагов, наставил пульт дистанционного управления на чемодан и нажал кнопку.
Чемодан поднялся на полметра над землей, и крышка разделилась надвое по длине. Эти две половины, вместе с соединенными с ними стенками, сложились, образовав коленчатые крылья. Передняя стенка опустилась вниз под углом сорок пять градусов, и из нее выдвинулся выпуклый экран. Из-под сиденья, появившегося в центре чемодана, выдвинулась вперед рулевая колонка с пультом управления, который оказался непосредственно под экраном. Кич подошел, чтобы отделить от сиденья два цилиндрических ускорителя, открыв антигравитационный двигатель, и установить ускорители на концы крыльев. Задняя часть чемодана раздвинулась, превратившись в багажник, в который Кич сложил свои вещи, прежде чем сесть на только что созданный скутер. Он улыбнулся бы, если б мог.
Рейф коснулся сенсорного переключателя на консоли и заговорил:
– Говорит контролер Сэйбл Кич, хочу зарегистрировать антригравитационный транспорт на внеправительственной планете Спаттерджей.
– В соответствии с моими записями, контролер Кич, – раздался мягкий голос из пульта, – вы мертвы.
Кич замолчал на мгновение – слишком быстро осуществил перехват Блюститель.
– Правильно, – сказал он наконец.
– О, я рад, что мы прояснили этот вопрос, – отозвался ИР с далекой луны Спаттерджей. – Может быть, у вас есть более подробное объяснение?
– Полагаю, мой статус контролера остался неизменным?
– Остался.
– В таком случае я не должен ничего объяснять.
– Не должны.
– Я – рейфикация, – продолжал Кич. – Полагаю, вы выяснили это, если не в тот момент, когда я впервые прошел через ворота контроля, то, по крайней мере, когда я пересекал линию, чтобы оказаться здесь.
– Да, теперь все ясно. Ворота Купола контролировались в то время одним из моих подразумов, и он не посчитал нужным проинформировать меня о вашем прибытии. Мне следует принять соответствующие меры.
– Значит, я имею право использовать антигравитационный транспорт, не так ли?
– Конечно, контролер Кич.
– Спасибо.
Он выполнил диагностику с помощью пульта, переместил рулевую колонку вперед и, подняв тучу пыли, полетел над морем.
Блюститель наблюдал за планетой тысячей пар искусственных глаз с некоторой долей самодовольства. После быстрого сканирования он сосредоточил фрагмент своего внимания на одной паре глаз и контролировавшем их сложном миниатюрном разуме.
На атолле, расположенном на незаселенной людьми стороне планеты, волны лениво накатывались на усеянный нефритовой и кварцевой галькой берег. Недалеко от берега каменистое дно под прозрачными водами казалось живым от движения. Стайки только что родившихся моллюсков-молотов двигались по дну в медленном замысловатом танце, блестя жемчужными спиральными раковинами, между ними, в поисках более легкой добычи, сновали пиявки. Там, где моллюски накрепко вцепились в уходящий в изумрудную бездну склон, возникло волнение, мгновенно привлекшее внимание всех до единой пиявок.
Из кипящей пены возник причудливый силуэт морского конька длиной с человеческое предплечье, пиявки налетали на него, но сразу же отплывали в сторону, наткнувшись на кожу цвета железа. Конек поднялся из моря, замер на поверхности, балансируя на изогнутом хвосте, медленно вращаясь и обозревая окрестности топазовыми глазами. Только при помощи современного детектора можно было обнаружить установившуюся связь, и только разум, превосходящий по интеллекту разум Блюстителя, мог расшифровать разговор.