Морские титаны

— И что же?
— Союз заключен, я взял на себя обсудить и принять условия, акт подписан, вот он.
С этими словами он достал из-за пазухи кусок очищенной от шерсти оленьей кожи, покрытой странными иероглифами вроде кабалистических знаков, которые служат индейцам письменами. Понять их очень легко, когда имеешь к ним ключ.
Хосе подал кожу Лорану, который тотчас подписался на ней и дал подписаться товарищам.
— Что вы делаете? — спросил индеец.
— Как видите, подписываюсь, вот и готово. Он отдал акт.
— А условия?
— Раз их принял ты, принимаем и мы. Впрочем, ты сообщишь нам эти условия.
— Вот они, я полагаю их выгодными.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Валла-ваоэ готовы в случае войны выставить тысячу пятьсот воинов, пока же вы можете располагать тысячей воинов союзного войска. По моему распоряжению после взятия Пуэрто-Бельо пятьсот человек валла-ваоэ рассыпалось по всему перешейку, чтобы перехватывать испанских курьеров и не позволить им пробраться в Панаму. Можете быть уверены, ни один не проскользнет.
— Отлично, вот славное распоряжение!
— Еще тридцать разведчиков, число которых, однако, может быть увеличено по мере необходимости, составят эстафетную цепь между пунктом, который вы займете, и Сан-Хуаном, где расположится штаб-квартира Монбара. Вы убедитесь на деле, как быстро будут доставляться известия.
— Очень хорошо, дальше.
— Остальные воины останутся под моей командой и будут наготове исполнить ваши приказания… Довольны ли вы, капитан?
— Ваши распоряжения превосходны, менять ничего не нужно.
— Тем лучше! А теперь о требованиях моего племени.
— Говорите.
— Две тысячи ружей с двадцатью зарядами пороха и пуль на каждое, две тысячи сабель и две тысячи кинжалов.
— Согласен! Требование вполне обоснованное. Вооруженные таким образом, ваши единоплеменники могут не опасаться испанцев.
— Правда, их прежнее оружие вовсе не страшно белым, железо они ковать не имеют, испанцы же остерегутся снабдить их хорошим оружием или наставлением, как им воспользоваться.
— Понятно; это все?
— Нет, они желают, чтобы вы прислали на несколько дней кого-нибудь из ваших собратьев выучить их обращаться с огнестрельным оружием.
— И это условие я принимаю, находя естественным и справедливым, любезный друг, нет ли еще чего?
— Есть, но они боятся, что вы откажетесь это исполнить.
— Все-таки скажите, мы увидим.
— Ониговорят, видите ли, что не всегда же вы будете снабжать их порохом и пулями, а когда их запас истощится, ружья не могут им служить.
— Само собой разумеется, но стоит им захотеть, и это затруднение будет устранено.
— Каким образом?
— Пусть сами готовят порох и льют пули, черт возьми!
— Как! Вы согласились бы, капитан?..
— Открыть им секрет? С превеликой охотой! — с живостью перебил Прекрасный Лоран. — Разве они не будут пользоваться этими средствами обороны против наших общих врагов — испанцев? Напротив, нам это на руку, — засмеялся капитан. — К тому же порох делать легко, в здешнем краю есть все, что для этого требуется, то есть сера, селитра и уголь, вам только надо научиться смешивать эти три вещества, это будет несложно, достаточно увидеть раз или два. А свинец, чтобы лить пули, вы будете брать у испанцев, вот и все. Желаете вы еще что-нибудь?
— Нет, капитан, мне остается только от души вас поблагодарить.
— Полноте, сперва еще нужно все исполнить. Когда вы отправляетесь?
— Сейчас, если возможно. Чем быстрее я окажусь в дороге, тем скорее отыщу дочь.
— И то правда. Бартелеми, отбери четырнадцать из самых смышленых твоих товарищей, и все пятнадцать отправляйтесь к Хосе.
— Сейчас отобрать?
— Конечно, наш друг ждет.
— Мигом будет сделано. Бартелеми вышел.
— Ты уверен, что никто вас не подкараулит?
— Ручаюсь, мы пройдем большим подземельем.
— О! Тогда я спокоен. Лошади у вас есть?
— Я поставил шестнадцать в тайных конюшнях.
— Можете ли вы взять с собой мулов, не рискуя привлечь внимание?
— Конечно, можем.
— В таком случае вы возьмете с собой два ящика с ружьями, саблями и кинжалами, словом, человек на сто оружия, а кроме того, два ящика с порохом и пулями. Ты ведь знаешь, где все это?
— Знаю, капитан, вы поступаете великодушно.
— Просто исполняю свой долг и более ничего. Он сел, написал письмо и запечатал его.
— Вот два слова к Монбару, повидайся с ним при первой возможности, дай ему подробный отчет о том, что мы сделали и что сделал ты сам, он выдаст тебе все оружие и боеприпасы, которые означены в договоре. Через неделю твои воины должны быть в состоянии принять деятельное участие в экспедиции.
— Положитесь на меня.
Спустя полчаса Хосе простился со своими друзьями и уехал в обществе Бартелеми и четырнадцати хорошо вооруженных буканьеров.
События начинали следовать одно за другим со страшной быстротой, чтобы в конце концов привести к чудовищной катастрофе.
Испанцы же продолжали пребывать в полнейшей беззаботности.
 
ГЛАВА V. Как Лоран вступил в перестрелку, когда вовсе этого не ожидал
По прибытии в Панаму Лоран как следует обосновался в своем доме и зажил на широкую ногу. Молодой человек слишком хорошо знал высокомерный нрав испанцев, чтобы допустить ошибку и избрать скромный образ жизни или же напускной простотой во вкусах заставить смотреть на себя косо.
В Испании — и еще больше в испанских колониях — внешний вид, наружность значат все.
Даже дом губернатора, хоть и славился во всей провинции своей роскошью, не мог состязаться в великолепии с Цветочным домом.
Высокое положение в обществе налагает известные обязанности. Граф де Кастель-Морено, племянник вице-короля Новой Испании, должен был с честью нести имя своих благородных предков. Двадцать лошадей стояло у него в конюшне, тридцать слуг, лакеев, ездовых, привратников, поваров, садовников, конюхов и Бог весть кого еще, в ливреях с галунами по всем швам, наполняли дом.
Прислуга эта, поставленная вначале Тихим Ветерком в числе всего двадцати человек, впоследствии, при побеге из тюрьмы пленников, захваченных доном Пабло, увеличилась на треть и целиком состояла из флибустьеров, смелых молодцов, присутствие которых было рассчитано на случай, если потребуется их содействие.
После отъезда Бартелеми и его товарищей число прислуги в графском доме сократилось до двадцати человек.
Уезжая из дома, Лоран брал с собой десять человек с Мигелем Баском во главе, остальные десять под командой Данника должны были сторожить в отсутствие капитана дом, в который, конечно, возбранялось входить всем посетителям, кроме тех, кому был известен некий определенный знак. Разумеется, это условие не распространялось на Тихого Ветерка и его экипаж; эти люди вольны были входить и выходить когда им угодно.
Данник был удачно выбран для точного соблюдения этого строгого предписания: достойный исполин принадлежал к той породе верных бульдогов, которых не возьмешь ни угрозой, ни лаской, а полученное ими приказание они исполняют в что бы то ни стало, буквально, без рассуждений.
На другое утро все было готово к отъезду. Оседланных лошадей держали под уздцы на дворе, они то и дело ржали от нетерпения. Десять слуг в блестящих ливреях, вооруженных с ног до головы, ожидали только приказания господина, чтобы вскочить в седло.
Изысканный завтрак был подан в гостиной, обставленной зеленью.
Часам к восьми утра пеон дона Хесуса Ордоньеса прибежал объявить о скором прибытии своего господина.
Мигель Баск, уже получивший инструкции, тотчас вскочил на лошадь и поскакал навстречу асиендадо.
Мигелю было поручено пригласить его с дочерью слегка перекусить перед дорогой, так как ехать придется весь день и до позднего вечера.
Дон Хесус, на великолепной лошади, с четырьмя слугами, также верхами и хорошо вооруженными, и с четырьмя пешими пеонами, с достоинством представлял креольскую аристократию. Немного позади на мулах-иноходцах, буквально погруженные в волны кисеи, ехали донья Флора и прелестная дочь губернатора дона Рамона де Ла Круса, которая непременно хотела ехать с подругой. За ними также на мулах ехали три-четыре камеристки — метиски, находившиеся исключительно при молодых девушках.