Приручение страха

 
Глава 2. Древо страха
Откуда у страха ноги растут.
Позвольте представить моего друга и собеседника, публициста Георгия Игоревича Дарина (ГИЛ). Уже довольно давно мы ведем разговоры на разные темы и публикуем их частично в печати, в моих книгах и на интернет-сайте (www.levi.ru).
Георгию Игоревичу сейчас 38 лет, живет в Москве, женат, двое детей. По образованию – математик.
Увлечения: литература, психология, театр, музыка, шахматы, айки-до… Я все перечислил?
ГИД – Еще практическая философия, компьютеры и собаки. И еще русский язык. Я его очень люблю.
В.Л. – Я тоже. Да, надо еще заметить, что хотя в наших беседах обычно спрашиваете вы, а я отвечаю, но иногда и наоборот.
Сказывается, наверное, мой профессиональный уклон: привычка молча слушать.
– А мой профессиональный уклон – лезть не в свою тарелку. Заполнил Стест, оказался Гаммой, а думал, что Бета. Всегда хочется большего.
– Почему бы и нет.
Страх – ум незнания?
ГИД – Владимир Львович, мне часто кажется, что страх – это пожизненная проблема практически каждого человека. По крайней мере, у меня дело обстоит именно так. Я избавился от некоторых страхов, зато оставшиеся стали особо заметными и обидными… Посему еще раз хочу спросить вас: что такое страх, зачем страх?
– Иронически говорят: сила есть – ума не надо. На самом деле ровно наоборот. Ум есть – сила найдется и будет использована. Так же можно сказать: ум есть – страх не нужен. И более того: противопоказан. Кому помогает страх на войне?.. Только противнику.
Страх – ум незнания. То существо Гомо Сапиенс, которым, по идее, призван стать каждый рождающийся, должно, как лапу на руку, как детский крик на членораздельную речь, заменять страх на ум. Страх, как и ярость, – наследие нашей природы: древнейший защитный ответ всех живых существ на опасность или на ее возможность.
Реакция непроизвольная, сродни судороге. Страх есть даже у простейших: когда одноклеточная амеба ощущает угрозу жизни, она выстрелообразно испускает из себя содержимое своей протоплазмы, стараясь уменьшиться, сжаться, как бы исчезнуть. Ящерица лишает себя хвоста, страус прячет голову…
– Владимир Львович, но ведь у современного человека количество страхов явно превышает количество возможностей быть съеденным. Почему?..
– Охранительные функции природы всегда избыточны. Природа не верит техническому прогрессу, внутри мы остались такими же, как и миллионы лет назад… И, кроме того, хотя сейчас и уменьшилась вероятность быть съеденным физически, зато увеличился черный список других опасностей.
– В том числе, для меня это уж точно, опасность быть запуганным до смерти. Хотя бы медицинской рекламой.
– Вот-вот. Помните басню про медвежью услугу? С искренним желанием помочь своему хозяину Мишка прибил на его лбу надоедливого комара – ну и хозяина самого в придачу. Такую-то вот любезность и оказывает нам обычно наш страх…
– Басню помню. А также помню случай, заставивший убедиться, что медвежья болезнь бывает не только у медведей. У вас в офисе жил, помнится, макак Яша, у меня на пиджаке до сих пор остается его метка…
– Ну да, он испугался вашей попытки познакомиться… И познакомил вас с содержимым своего кишечника. Эта форма реакции страха свойственна также лисам, хорькам, черепахам, некоторым людям…
– А вот у моей маленькой дочки реакция обратная. Когда сильно пугается и тревожится – возникает запор, иногда многодневный…
– И так часто бывает. Две стороны одной медали, называемой спазмом. То, что мы с вами ощущаем как тревогу, страх, панику, и есть спазм, многоэтажный спазм, – сжимается все: мышцы тела, сосуды, бронхи, диафрагма, желудок, кишечник, сердце… Бывает и страховая реакция, обратная спазму: разжатие, непроизвольное расслабление, парализация…
– Мы с женой как-то решили порасспросить друг дружку, как кто чувствует страх. Я признался, что ощущаю стеснение дыхания, сердце прыгает, шею и лопатки будто что-то стягивает, ну и еще… некоторое неудобство в области мочевого пузыря… А у жены начинают дрожать коленки, тошнота, шум в ушах – как бы глохнет и вся покрывается красными пятнами… Значит, во всем «виновато» тело?
Предложение №1
Изучи карту своего страха
Нарисуй телесную карту своего страха.
Как и где страх ощущается? Стеснение дыхания, сердцебиение, побледнение, покраснение, пот, дрожь, головокружение, напряжение и скованность в определенных группах мышц, например лица или брюшного пресса, закладывание ушей?..
Какие признаки самые постоянные? Какие возникают раньше, какие уходят позже?.. В каких случаях как?..
Приучись отслеживать появление этих признаков даже при небольшой степени беспокойства. Это поможет в дальнейшем управлять своим состоянием и при более серьезных колебаниях. Понаблюдай за собой, пригодится!..
– Тело только исполнитель. А кровь с адреналином – посредник… Все наши страхи осуществляются через тело, а рождаются в мозгу, где находится центр страха, состоящий из нескольких «этажей». Мощное министерство, занятое именно этим делом – созиданием чувства страха, сотворением разных страхов… Здесь, в глубине бессознательной психики, запрограммирована их общая родовая основа.
– Какая же?
– Стремление отдалить смерть любою ценой.
– Инстинкт самосохранения?
– Принято говорить так, но это слишком общо – ведь и хороший аппетит, например, и гнев, и половое влечение, и лень – лень даже в особенности – являют собой тот же инстинкт самосохранения.
– Моя лень – инстинкт моего самосохранения? Вот это открытие!
– Лень можно считать страхом траты энергии. Единый инстинкт выживания имеет несколько основных программ. Страх только одна из них.
Джин из бутылки
ГИД – Когда человек начинает осознавать свой страх как проблему?
– Тычками, урывками – с нежнейшего малолетства. Подойти, дотронуться, познакомиться… Пройти, залезть, прыгнуть… Не уступить обидчику, постоять за себя, взять свое, дать сдачи, подраться… Страшно, а хочется; надо, а страшно…
– Кажется, все детство только и делаешь, что всего боишься и пытаешься одолеть свой страх. Да и всю остальную жизнь… А у вас так было?
– Я родился в самый разгул сталинщины, страх насыщал всю атмосферу тогдашней жизни, и я это хорошо помню. Страх впитан с молоком матери…
Тем не менее почти до трех лет я был чем-то внутренне защищен от зловещей атмосферы, господствовавшей вокруг.
Этим «чем-то» была, наверное, родительская любовь. И сама природа, может быть, – мой врожденный характер.
Я ничего не боялся, солнечно верил миру…
Но вскоре – военный ожог, несколько травм, физических и психических, и вдруг я стал бояться почти всего: страх словно прорвался в меня.
Одним из самых запомнившихся страхов был страх перед моим отцом, который угрожал мне наказанием. Совершенно нормальный был у меня папа, хороший, замечательный…
Но, когда он начинал меня воспитывать (а я был очень активный, непослушный, дерзкий иногда), я его боялся, даже не наказания, а именно его самого. Папа не подозревал, какую страшную рану мне наносил, когда угрожающе снимал ремень… пару раз в жизни… Этот страх запечатлелся во мне, и я преодолевал его многие годы.
Папа понял это только потом (и раскаялся), когда я уже смог все объяснить, ведь в детстве многое объяснить невозможно…
Однажды возникший страх у ребенка, как у зверька, сам собой обобщается, переносится с одного источника на другие – уже без реальных причин.
Хотя я был с малолетства физически сильным, ловким, подвижным, но долго не мог найти в себе силу отвечать на агрессию как подобает «мужику».