Место отсчета
В одном он был убежден, на суше существо таких размеров жить не способно. Но оно определенно жило, потому что Шир Марамод изобразил, что именно такое существо атакует уже не только город, разрушая дома, сминая башни, но и вносит опустошения в переплетение труб, которое Ростик изобразил как завод Шир Гошодов.
Атака, насколько понял Ростик, не только исходила сверху, но еще и начиналась совершенно неожиданно. Это наводило на мысли. Он поднял голову, нашел наиболее выразительную крышу, увенчанную шаровидной башенкой, скрывающей, очевидно, баллисту, и указал на нее пальцем. Потом со всей выразительностью, доступной после внезапного приступа, поднял брови в вопросительной гримасе.
Шир Марамод кивнул носом, и этот диалог понял даже Квадратный.
– Он говорит, на них скоро кто-то нападет, – пояснил он уверенно.
– Несомненно, – согласился Ростик. – И это вполне достойный результат нашего посольства.
Впрочем, сам он так не думал. Результатом было что-то, чего он пока не мог понять, но что уже угнездилось в его голове. Но пояснять это Квадратному было бы слишком сложно. К тому же и Марамод мог это перехватить. Чувствительность зеленокожего была такой, что он определенно осознавал какие-то мысли людей, даже не стараясь вникать в их жестикуляцию и мимику.
– Ну, если мы чего-то добились, то можно отсюда сваливать, – предложил старшина.
Раскланявшись с Шир Марамодом, он подошел к лошадям. В его взгляде, которым он окинул площадь, крыши и окна домов, появилась настороженность. Он был готов к любым действиям, если кто-то помешает им уехать. Но ничего им не грозило – это было настолько очевидно, что Ростик всерьез задумался о пригодности старшины к таким посольствам.
Подобрав коврик, он раскланялся со своим собеседником. Потом усилием воли заставил себя избавиться от слабости и к лошадям подошел вполне уверенно. Взобравшись в седло, вдруг открыл, что удержать поводья было трудновато. Но с помощью старшины он справился.
Недалеко от ворот к ним подошли двое зеленокожих в одеждах, сшитых из разноцветных лоскутов, что определяло их статус как гораздо более низкий, чем у носящего жемчужно-серые хламиды Шир Марамода. Они проводили ребят за стены.
Но тут вместо того чтобы направиться по уже знакомой дороге на юг, в сторону Боловска, Квадратный довольно решительно свернул направо и повел свою лошадь вдоль городской стены. Ростик поинтересовался:
– Что это значит?
– У нас есть приказ выяснить хоть что-нибудь о заводе. Я хочу его выполнить, – чуть более сухо, чем обычно, ответил старшина.
Ростик спорить не стал. Миновав выгон, они нашли узкую, но наезженную колею, пробитую повозками через вспаханные поля, и двинулись в сторону пологих холмов, между которыми скрывался котлован, в котором, как Ростик помнил, находилось странное сооружение зеленокожих.
Глава 2
Ростик еще не очень хорошо ездил на лошади, поэтому некоторые части тела заставляли его испытывать если не все муки ада, то, по крайней мере, добрую их половину. Жеребцов им с Квадратным выдали всего неделю назад, когда выяснилось, что все кобылы обещают приплод. Это было хорошей новостью, хотя иным горожанам она показалась малозначимой.
Продвигаясь по колее, между только-только пробившимися красно-зелеными росточками, путники все чаще поглядывали в сторону работающих по обе стороны от дороги червеобразных. Никаких надсмотрщиков видно не было, определенно, они крестьянствовали не как рабы на плантациях, а по меньшей мере как колхозники.
Солнце припекало уже с ощутимой вечерней яростью, когда они достигли котлована, на дне которого находился завод Гошодов. Но в сам котлован спуститься им не дали. Откуда-то сбоку прозвучали резкие крики. Повернув голову, Ростик увидел трех зеленокожих Широв, бегущих к ним изо всех сил на своих трех ногах, несущих связку дротиков в коротких левых руках и размахивающих более мощным копьем в правой, мускулистой руке. Но и помимо трех ног, побежка у них была любопытная – уж очень они выворачивали голову, чтобы видеть землю под ногами и одновременно цель движения.
– У нас мир, правда? – вполголоса спросил Квадратный.
– Несомненно, – подтвердил Ростик. – Никакой стрельбы.
– Понятно, – кивнул старшина. – Тогда так.
И он поднял руки. Ростик с облегчением сделал то же самое. Но конь его задергался, и он сумел поднять только одну руку. Надеясь, что жест его будет понятен, он дополнил его улыбкой, но она не подействовала. Эти зеленокожие, как все стражники всех миров, были настроены круто. Они заставили людей спешиться, сесть на землю спиной к спине, потом долго переговаривались, осматривали лошадей, ощупывали их сумки, даже позвякивали их автоматами.
Последнее нервировало Квадратного больше всего. Да и Ростику пришлось потрудиться, чтобы выглядеть спокойно. В конечном итоге, именно эта тактика принесла успех.
Откуда-то издалека, может быть, даже из города появился новый зеленокожий субъект, в более широкой тоге, чем у стражи, и уверенным голосом приказал копейщикам отойти от людей. Затем этот командир стал показывать ребятам на какой-то холм в отдалении.
Сначала Ростик не понимал, в чем дело, потом на самой верхушке увидел камень, обозначающий, должно быть, границу территории Гошодов, зону их влияния, предел их цивилизации среди прочих окрестных земель.
Ребята взобрались на лошадей и покатили в сторону указанного холма, следуя за тремя Ширами, которые уверенно шагали вперед. Разумеется, им и не нужно было оборачиваться. Ростик почти физически ощущал тяжелый взгляд заднего глаза Широв, его немигающего, давящего внимания и нечеловеческого спокойствия.
Ростик постарался отвлечься от этого глаза. Он посмотрел на покорную фигуру старшины, на небо над головой, на камень впереди… Внезапная идея стукнула Ростика.
– Интересно все-таки, зачем им эти камни нужны? – спросил он, обращаясь, разумеется, к старшине.
– А что, хороша идея, – отозвался тот. – Нужно будет сделать такую же разметку.
– И кому она будет сигнализировать, что именно тут проходит линия, за которой старшина Квадратный открывает огонь?
– Да всем, всему свету!
– Те, кто захочет ее перейти, перейдут и так. А те, кто будет бояться Квадратного, все равно не заметят какой-то камень.
– Будет нужно – заметят.
Ростик покачал головой, хотя старшина не мог этот жест не увидеть.
– Чтобы заметить, нужно думать, как ты, как Ширы, как Махри, наконец.
– Тогда зачем они это сделали?
– Мне тоже хотелось бы это понять, – отозвался Ростик.
Старшина вздохнул. Разговор этот его явно не устраивал, он считал его слишком уж абстрактным.
– Ты бы лучше об этом подумал, – он едва заметно указал глазами на переплетение непонятных форм, похожих на гнездо гигантской птицы Рох из персидских сказок, все еще виднеющихся сбоку.
– Отсюда ничего не поймешь, и стараться не буду, – решительно ответил Ростик.
– А для чего оно все-таки может служить?
– Я почти уверен, что это перегонный завод.
– Спирт? – Старшина усмехнулся, как почти все солдаты при мысли об этом химическом соединении, потом посерьезнел. – Интересно, подойдет их топливо для наших машин?
– Мы лишь предполагаем, что это химзавод, но наверняка ничего не знаем. И в любом случае ситуация еще не созрела для полноценной торговли.
Старшина сел очень прямо, задумчиво почесал подбородок под ремнем своей каски. Определенно он задумался о других, не торговых возможностях разжиться топливом. Но Ростик решил эти возможности не обсуждать, и диалога об аннексиях не получилось.
Они подтащились к камню, установленному на верхушке холма. Трое сопровождающих Широв остались стоять у его подошвы. По их невыразительным зеленым лицам Ростик не мог сказать, чувствуют ли они облегчение после выполненного задания, или, наоборот, жалеют, что двое уродливых – всего-то две ноги и две руки – чужаков так и не попробовали применить силу. Впрочем, в последнем Ростик и сам усомнился, Ширы не выглядели существами, склонными к кровопролитию. А вереница воткнутых в землю камней подтверждала прямо-таки биологическую тягу к умеренности и самоограничению.