Разрушитель Империи

— Теперь они знают, на что мы способны.
— Они и раньше знали, — отозвался Трол. И принялся растирать колено. Оно вдруг дико разболелось, словно он только что незаметно для себя получил ещё одну рану.
 
Глава 4
Ибраил летел рядом с Тролом, и Возрождённый отчётливо понимал, что маг накачивает его какой-то подкрепляющей силой. Очень тонкой, словно бы незаметной, но действенной. Он не мог даже осознать, что с ним творит колдун.
Его способность ощущать мир от этого не возрастала, он не чувствовал, что становится сильнее, увереннее, яснее духом. Но лететь теперь было проще, и пустыня не навевала уныние. Тем более что и горы приближались.
И всё-таки с этим состоянием следовало что-то делать. Он попробовал медитировать, но получил две довольно явно выраженных волны недовольства. Одна пришла, как ни странно, от Доры. Фламинго завертела головой и даже разок заорала. Ей ответили другие птицы. Трол мельком удивился, насколько сильный характер оказался у его птицы и насколько ей подчинены остальные фламинго их стаи.
Вторая волна пришла от мага. Он дал отчётливо понять, что Троловы эксперименты ему мешают, хотя и непонятно, чем именно. Тогда Трол попробовал просто размышлять, но понял только, что ни на что не годен. Но это было ясно и раньше.
Слишком много он воевал, слишком плотно стыковались события последних трёх лет, слишком мало у него оказалось сил. Или ни один человек не мог бы так воевать и каждый на его месте устал бы? Он подумал, что Учитель ни за что не дал бы привести себя к такой слабости. Но потом и эта мысль показалась для него слишком сложной. Он задремал.
Сон, короткий и не очень внятный, пришёл к нему как бы со стороны. Это было что-то глубокое, бездонное, дышащее смертью и завершением всего, что только бывает на свете. И оно вздымало невероятные, чрезвычайно мощные потоки магии. Оно даже клубилось, словно туман, который они видели около капища д'Авола в горах Новолунгмии. Только тот туман стоял на месте, как вода в запруде, а эти полосы сами собой расходились по свету, затмевая солнце, напитывая всё окружающее давящей, невыносимой болью.
Трол пробовал сосредоточиться, но не понял, ни где находится источник этой магии, ни почему она имеет такое свойство. Оставалось только удивляться, как вообще этот мир может существовать, если магический туман расползается так далеко и долго… Может быть, тысячи лет?
А в его сознании возник другой, уже привычный сон, от которого у Трола задрожала левая рука, от которого он захотел избавиться, но не сумел. Это были всё те же огромные, тёмные, яростные, безжалостные глаза, которые рассматривали его с неба. Только глаза, за которыми даже не угадывалось лицо. Трол собрался, как требовалось, наверное, для самого важного, может быть последнего, боя, и всё-таки заставил себя проснуться.
Он оглянулся. Птицы так же мерно взмахивали крыльями, лица спутников были почти спокойны. Если бы не Ибраил… Маг едва не вываливался из седла, то ли от внезапного ужаса, то ли из-за слабости, возникшей в итоге его непонятного колдовства. Трол попытался встряхнуться и коснулся рукоятей мечей. Они были тут, но показались чужими, словно он никогда прежде не держал их в руках, никогда ими не сражался.
Трол подлетел к магу, нарушив строй. Почему-то ему не хотелось сейчас использовать ментальный язык. Он посмотрел на Ибраила, собираясь спросить его, понял ли тот, что видел Трол. Маг заговорил, не дожидаясь вопроса:
— Это что-то очень сильное, в чём не просто разобраться.
— Но хотя бы примерно ты знаешь, с чем нам придётся иметь дело?
Маг не знал, что следует ответить. Он догадывался, но не решался словами выразить эту главную, единственно верную догадку. Дора снова крикнула, потому что лететь не попадая в уже взвихрённый идущей впереди птицей воздух было тяжело. Она ворчала. Трол вернулся в строй.
На полуденном привале Ибраил был молчаливее Келги. Даже Кола это почувствовал и пробормотал, вероятно пытаясь хоть что-нибудь понять:
— А пока неплохо у нас получается. Так бы и дальше…
— Вряд ли, — хладнокровно отозвался Лукас. — Они что-то затевают.
Хотя он не был тренирован для самых простых магических операций, он ощущал опасность. Наёмник чувствовал, что к ним приближается армия, по-настоящему обученная и получившая самые жёсткие приказы. Уйти от такой будет нелегко, но и сражаться с ней их силами невозможно.
К вечеру того же дня птицы неожиданно устали, все разом. Они приземлились, хотя наездники всё ещё пытались протащить их хотя бы немного дальше. Даже Корк был ещё способен работать, но фламинго на этот раз дружно пошли вниз, и Дора не пыталась удерживать их в воздухе.
Трол занялся обихаживанием птиц вместе с Келгой и принцем. Он расседлал их, вычистил как умел, хотя краем глаза заметил, что его работа не очень нравится Келге и она на всякий случай, пробуя остаться незаметной, переделывает то, что уже якобы выполнил Трол. Он усмехнулся про себя, но от птиц не отошёл. Помимо прочего, он пытался понять, что случилось с летунами. Но так и не разобрался.
После ужина Ибраил принялся колдовать, хотя ему следовало бы выспаться. Но представлять расположение противника на земле было необходимо, вот этим он и занимался. Или ещё чем-то, чего Трол не улавливал. Когда все, кроме него и Трола, уснули, маг поднялся со своей кошмы, задул свечу, при свете которой возился с книгой Ублы, и подсел к Возрождённому.
— Трол, тут что-то не то… — Маг вздохнул. — Мы не готовы к этому походу. Мы не понимаем, во что ввязываемся.
— Ты так говаривал и раньше.
— Раньше ты был свежее и мы знали, что должны делать, либо понимали, на что нас толкает противник. Сейчас же — нет ни одного из этих условий.
— Когда мы обсуждали поход, ты не очень-то возражал. А сейчас, — Трол посмотрел на мага, но его темновое зрение стало совсем слабым, — уже поздно. Позади нас гораздо больше врагов, чем впереди. Ты это и сам знаешь.
— Пожалуй, — согласился маг нехотя. — Собственно, мы их застали почти врасплох, они не знали, что мы решимся на этот поход. Думаю, в горы всё-таки проскочим.
— Вот тебе и ответ.
— А что будет потом?
Трол отвернулся и попробовал уснуть. Хотя после того, что он перенёс во время полёта, спать казалось опасно.
Это был совсем другой страх, нежели тот, с которым он привык справляться перед боем. Это было что-то иррациональное, почти как с ведьмой-привидением. Но не менее сильное. Ему даже пришлось вспомнить, что он с нумидской колдуньей всё-таки справился, а значит, есть вероятность, что он справится и на этот раз… Вот только с чем?
На следующий день перед путешественниками во всей своей мощи предстали горы. К счастью, на этот раз птицы не капризничали и пролетели даже большее расстояние, чем обычно им удавалось в пустыне. К тому же и местность стала более привлекательной. Появилась трава, настоящая, зелёная, даже высокая — почти по колено. К вечеру Трол вдруг с необычайной остротой почувствовал где-то слева ручей. Он оглянулся, пробуя внушить Ибраилу, что это удачное место для стоянки. Но маг лишь усмехнулся.
— Тут пасут скот какие-то местные племена, вряд ли это безопасное соседство, — он говорил на ментальном уровне медленно, тщательно артикулируя каждую мысль, словно разуверился в способности Трола понимать этот язык. Потом добавил, успокаивая: — Впереди будут и другие ручьи.
Воды тут и в самом деле хватало. Конечно, не как в Лунгмийских горах, но пустыня кончилась. Миль через пять Трол снова почувствовал небольшой пруд, вполне чистенький, который можно было бы даже счесть оазисом, если бы там росло что-нибудь, кроме травы. И если бы там обитало что-то крупнее змей и черепах.
Стоянка на этот раз получилась роскошной. Во-первых, люди и птицы наконец-то смыли с себя надоевшие песок и глину. Во-вторых, они наполнили бурдюки свежей водой, хотя, разумеется, не так тяжело, как перед перелётом через пустыню. Но всё-таки наполнили. Неуютно было пускаться в путь без воды, они ещё не привыкли к мысли, что теперь почти повсюду, если постараются, сумеют отыскать ручей или даже речушку, сходящую с гор и бесследно исчезающую под палящим солнцем в песчаных барханах. А в-третьих, они сумели разжечь костёр из старой травы, кусков окаменевшего кизяка и остатков тех дров, которые Келга прихватила с собой. Теперь их можно было жечь, впереди начинались настоящие заросли, и уж дрова-то можно было раздобыть при желании.