Торговцы жизнью
Внезапно он увидел, что в пилотском кресле справа от Казаринова кто-то сидит. Ростик пригляделся, но понять, кто это, не сумел.
– Ким, второго пилота у Казаринова знаешь?
– Серегин подсунул нам какого-то техника. Все никак не хочет примириться, что лодку Фарида мы не смогли отремонтировать и отвести на аэродром.
– Понятно, – Ростик кивнул. – Мне и самому жалко.
– Знаешь, если дело так серьезно, как мне рассказали, – подал голос Пестель, – я бы взял побольше людей.
– Мы много чего помимо людей взяли, и так перегрузились, – объяснил Ким.
Потом они замолчали окончательно. Ким работал, Пестель пытался ему помогать. На такой скорости, с какой они ползли по небу, это было еще возможно. И в общем, это было правильно, Ким экономил силы обоих пилотов и гребцов для решающего рывка, когда опасность станет более очевидной.
На траверзе Чужого города Ростик вдруг почувствовал странное напряжение. Привыкнув доверять ему за год жизни в Полдневье, он не стал его изгонять, а внимательнее осмотрелся. Снова и снова он сканировал небо вокруг машин и наконец нашел.
– Ким, две штуки, на два часа.
Ким заохал, потом затих. Ростик видел со своего места, как пилот вытянул свою шею, как напряглись его плечи.
– Ничего не вижу. – Он тихо выругался. – А… Теперь вижу.
– Где? – забеспокоился Пестель. – Покажите!
– Как их покажешь? – удивился Ким. – Разве что протаранить? Так лодку жалко.
– Рост, у тебя бинокль с собой? – волновался Пестель, не обращая внимания на подначки.
Ростик отдал бинокль не сразу, а только минут пять спустя, когда изучил, может быть, все остальное небо. Потом, как мог, попытался описать Пестелю, как нужно смотреть, чтобы видеть прозрачных тварей.
Черви держались поодаль. Потом пошли на сближение. Ростик оглянулся. Во второй машине ничего не видели. Зато наконец-то их увидел Пестель. От этого почему-то заворчал сзади Винторук.
– Да, здорово! – признал биолог. – Никогда бы не подумал.
– Больше-то не видно? – с тревогой спросил Ким.
Ростик, который уже всю голову себе отвертел и даже шлем снял, отозвался:
– Пока нет. Я скажу, если замечу.
Они пролетели еще с час, черви держались менее чем в полукилометре, но не ближе. Вдруг Пестель спросил:
– Рост, ты видел и других червей. Как тебе эти-то?
Ростик подумал, потом стал объяснять:
– Мне кажется, движения у них не очень быстрые. Много складок. И стали менее прозрачными, чем прежде. Может, голодают?
– Хорошие новости, – мрачно высказался Ким. Он принял слова друга на веру. – Ты только стрелять в них не вздумай.
– Нет, конечно, – отозвался Ростик.
Напряжение в кабине сгустилось почти до ощутимой субстанции. При желании его можно было отрезать ножом и рассовывать по карманам. Именно тогда-то Ростик и добавил:
– Кажется, они даже не подкрепления ждут. Просто болтаются, потому что не понимают, что тут делают.
– Они разумны? – быстро спросил Пестель.
– Откуда же я знаю? – удивился Ростик.
– Ну, я думал, твои необыкновенные способности… – Он замолчал, потом покряхтел. – В общем, если надумаешь что-нибудь, не стесняйся, говори. Я все приму к сведению.
– Мне кажется, пока они по каким-то своим причинам атаковать не станут, – твердо произнес Ростик и замолчал совсем.
Столкновения с воздушными червяками в самом деле не случилось. Даже над Одессой они повели себя скромно и, как позже сказал Ким, с достоинством, словно и не было ночной стрельбы, которую устроил Антон.
Так что лодки сели без проблем. И словно бы они этого только и ждали, черви выстроились в кильватер и ушли над заливом в сторону дварского берега.
Во второй лодке их даже не заметили. А у Ростика зародилась мысль, что Казаринов считает его и Кима паникерами или болтунами.
Глава 12
В башенке, из которой Антон должен был вести отвлекающий огонь и где так и осталась пушка губисков с грудой стреляных «гильз», их друга не оказалось. Ростик походил по зданию и вдруг нашел… гильзу от автомата. Она лежала на полу, тусклая от подпаленной смазки, и красноречиво свидетельствовала о какой-то угрозе, о которой они раньше не догадались. Потом они нашли еще несколько гильз, лежащих так, словно кто-то молотил очередями… Тогда Ким не выдержал, достал старинный «наган», боек которого приходилось взводить при каждом выстреле, и пальнул в окошко пару раз, хотя было сомнительно, чтобы Антон не заметил, что они прилетели.
Когда стало ясно, что даже на выстрелы, сделанные в воздух, никто не отзывается, решили разбиться на три группы. Одной, которую возглавил Ким, поручили организацию безопасного лагеря. Конечно, базу решили устроить из гостиницы, тем более что под галереей, открытой Кимом, места хватило бы еще для десятка лодок.
Второй группе, во главе с Казариновым, предоставили возможность осмотреть водопровод, при необходимости прочистить его, наладить связь с Боловском и, если возможно, найти место для солнечного телеграфа, сигналы которого пробивались бы в Чужой город. А вот Антоном должна была заняться третья команда. Ее Ростик взял на себя. Как самого опытного следопыта, он вытребовал себе Квадратного, а за умение видеть в темноте – Винторука.
Бакумуру пришлось объяснять, что они должны сделать, минут десять. Волосатик тряс головой, изображая непонимание или крайнюю сложность задачи, показывал куда-то вверх и произносил какое-то долгое слово, очень похожее на детское «мны-ы». Так толком и не осознав, что проповедовал им Винт, они отправились в поход.
На этот раз у них был фонарик-жучок, почти такой же, каким некогда пользовался Ким в Чужом городе. А может, это был тот же самый, просто он прошелся по рукам и оказался у того, кому был нужнее. Ростик спросил:
– Ты где этот фонарик раздобыл?
– От одного раненого… получил, – нахмурился Квадратный. Было очевидно, что говорить ему на эту тему не очень хочется.
– Выменял? – не успокоился Ростик.
– Получил, – отозвался старшина и шагнул вперед с таким выражением, что даже бакумуру стало бы понятно – разговор окончен.
Соседние к башенке дома остались в том самом виде, что и во время поиска баллист против червей неделю назад. Даже те же ставни оказались подняты, которые им поддались тогда. И все же что-то было не так. Ростик не мог это выразить, но он чувствовал…
Это было похоже на место, где побывал кто-то очень тебе неприятный. И следа он не оставил, и запаха вроде никакого не ощущается. Но ты знаешь, что он тут был, и поэтому сами стены сделались другими, сам воздух заставлял насторожиться.
Ростик потряс головой. Он понимал угрозу, исходящую от кого-то. Скажем, тот страх, ужас, который наводила на мир стая саранчи, или взгляд, которым их в болотах выискивали бегимлеси. Но вот так – ничто посреди ничего – этого он не понимал. И даже не хотел объяснять старшине.
После трех или четырех домов Винторук нашел еще одну гильзу в подвале. Это был довольно странный подвал, какие часто, как оказалось, строили зеленые – общий свод под несколькими домами, чтобы можно было пройти в несколько строений сразу. Или получить помощь от соседей, или оказать поддержку. Гильза лежала посередине узкого прохода, словно Антон собирался тут принять бой с неизвестным противником.
– Опять одиночный выстрел, – подал голос Ростик. – Интересно, куда?
Старшина подошел к противоположной стенке, пошарил по ней широким лучом фонарика. И нашел след от пули. Она царапнула потолок и ушла в самый верх квадратной колонны, поддерживающей какую-то арку.
– Они что, были такими высокими? – спросил старшина.
– Кто? – не понял Ростик. Не получив ответа, он продолжил: – Вообще-то я думал, он бьет по стае шакалов. Но это…
– Плохо подходит под шакалий рост, верно?
Ростик кивнул и повернулся к бакумуру, который стоял от них чуть в сторонке, оглядываясь с интересом, но, пожалуй, чуть подавленно.
– А ты ничего нам показать не хочешь?