Мятный шоколад

– Теть, у тебя есть жестяное ведро с пластиковой ручкой, и вмятина там еще такая, в форме птички? – вдруг озабоченно спросила Алевтина.
Тетка с беспокойством посмотрела на девушку.
– Ведро? – после некоторого замешательства переспросила она.
– Да, это очень важно. Я имею в виду, дома… ну, в смысле, в нашем доме, – уточнила Аля.
– Ведро… кажется, есть… – неуверенно сообщила тетка.
– А ручка? – возбужденно уточнила Аля.
– Ручка? – испугалась тетка.
– Теть, ну пожалуйста, ответь на мой вопрос, – заныла Аля.
– Конечно, у ведра есть ручка, – категорично заявила тетушка и строго посмотрела на племянницу. – Аля, ты себя хорошо чувствуешь? Голова не болит? Завтра же пойдем делать рентген головного мозга, не исключено сотрясение…
– Тетя, нет у меня никакого сотрясения! – разозлилась Аля.
– Хорошо-хорошо, – постаралась успокоить племянницу Зинаида. – И все же, Алечка, падение с лошади – это…
– Тетя! – взвыла Алевтина.
– За прекрасных дам! – вновь влез Сан Саныч, он уже порядком захмелел и немного осмелел.
– Аля, прошу тебя – не нервничай, – не обращая внимания на Сан Саныча, сказала тетка. – Предположим, у меня есть старое жестяное ведро с ручкой и пластиковой рукояткой, по-моему, даже вмятина там была…
– Фу, слава богу! Значит, простое совпадение, – с облегчением вздохнула Аля и мигом повеселела. – Ой, я же тебе подарок привезла! – спохватилась она. – Только я его забыла дома.
– Ничего страшного. Как она, Москва-то? – улыбнулась Зинаида.
Алевтина не ответила. Они чокнулись, выпили, закусили. Некоторое время Алевтина задумчиво смотрела в окно, потом сказала смущенно и подавленно:
– Москва?… Не заладилось у меня в Москве, тетечка. Я ведь насовсем приехала. Никому я там не нужна.
– Как же так? – изумилась тетка. – Ты же писала, что регулярно снимаешься.
– Это правда, регулярно, – тяжело вздохнула Аля. – Только я такие роли поганые играла, что даже вспоминать стыдно. Ты только не пугайся, на шее у тебя я сидеть не собираюсь. Пару дней отлежусь, в себя приду – и работу буду искать. Я ведь после Москвы на что угодно согласна… Может, на рынке получится пристроиться.
– Да ты с ума сошла, Аля! – возмутилась тетушка. – Раз уж так дело повернулось, есть у меня для тебя работа, так сказать, по твоей специальности.
– По специальности? – удивилась Алевтина.
– Да. Вместе будем работать, в паре. Заказов достаточно, и платят великолепно. В трех соседних городах кладбища закрылись – мест нет, и покойников к нам везут.
– Теть, я ничего не понимаю, – Аля развела руками.
– А что тут непонятного? Люди сейчас, Алечка, очень скупы на слезы стали, расшевелить их надо. Ты же у нас актриса, вот и будешь изображать мировую скорбь и безутешность, – объяснила Зинаида. – Я уже около двух лет плакальщицей работаю и, между прочим, прилично зарабатываю.
– Плакальщицей! – округлила глаза Алевтина.
– Ну да. Работы полно, у нас сейчас аншлаг на кладбище, мне помощница не помешает. Соглашайся, Аля, тем более, как я тебе уже сказала, работа по специальности, – улыбнулась тетушка.
– Теть, это что же нужно делать? Покойников оплакивать? – растерялась Аля.
– Слава тебе, господи, поняла, – тяжело вздохнула тетка. – Только, Аля, хочу тебя сразу предупредить, работа только с виду легкая. Жизнь-то изменилась, заказчик очень привередливый пошел. У каждого свои требования. Но ничего, уверена, ты справишься. Так как? Будешь мне помогать?
– Да, – вяло отозвалась Аля: похоже, выбора у нее не было.
– Вот и чудесно! – обрадовалась тетушка. – Завтра и начнешь.
– Завтра уже?! – испугалась Алевтина.
– А что тянуть? У меня как раз заказ на одиннадцать утра. Посмотришь, как я это делаю, для начала.
– У меня ничего траурного нет, – попыталась отвертеться от слишком скорого мероприятия Аля.
– О, с этим никаких проблем. Этого добра у меня полно. Подберем тебе что-нибудь, не волнуйся, – подбодрила Алевтину тетушка.
– Тогда я домой пошла, – устало сообщила Аля.
– Уже, – расстроилась Зинаида. – А чайку?
– Спасибо, теть, пойду я, – виновато сообщила Аля и встала из-за стола. – Мне еще устраиваться с ночевкой.
– Аля, подожди, я тебе с собой покушать соберу, а потом Сан Саныч тебя проводит, – засуетилась тетушка.
– Нет-нет, не стоит, – решительно отказалась Алевтина и, чмокнув тетушку в щечку, направилась к выходу.
– Аля! – окликнула Зинаида племянницу. – Я завтра с утра к тебе загляну. Завтрак принесу, помогу дом прибрать… Аля!..
Но Алевтина ее уже не слышала. Она торопливо шла к дому. Ей хотелось остаться одной, подумать и постараться переварить необычное предложение.
 
Глава 7 
Генеральная уборка
Хмурое небо скупо и нудно сыпало на землю мелкий моросящий дождь. Под ногами хлюпала вязкая красно-бурая глина, липла к ботинкам, мешала ходить… Волосы стали влажными, выбились из-под черной косынки, растрепались, закрутились в дурацкие спиральки. Старенький прорезиненный плащ, найденный в кладовке, при каждом движении неприятно поскрипывал – цепляющий за душу звук. Это было хуже, чем услышать, как проводят куском пенопласта по асфальту, это было хуже, чем почувствовать на зубах песок, это было хуже, чем испытать, как вместо мела по школьной доске скользит ноготь…
На душе было скверно, под стать погоде. Тетка почему-то так и не зашла за ней с утра. Наверное, ее отвлекли дела, и Алевтина сама пришла к кладбищу немного раньше условленного срока.
В домике гробовщика никого не оказалось. Она несколько раз постучала в дверь, растерянно потопталась на крылечке и, решив, что опоздала к церемонии, направилась искать тетушку на кладбище.
Кладбище было пустынно – ни тетки, ни Сан Саныча, вообще ни души… Что происходит? Куда все пропали?
Аля обошла кладбище еще раз и наткнулась на свежевырытую могилу. Ее темная пасть уже ждала своего вечного постояльца.
Странно, кажется, она уже проходила здесь, но ничего не видела.
Со стороны кладбищенских ворот послышались голоса, и Аля резко обернулась. На металлической каталке мужчина в грязной синей спецовке вез ярко-красный гроб, следом тянулась вереница незнакомых людей, с цветами и венками. Тетки среди них не было, и Аля занервничала. Девушка отошла от могилы и встала немного в стороне, с беспокойством выглядывая среди людей тетушку. Траурная процессия приближалась – никто не плакал, все казались равнодушными и безучастными. Гроб подкатили к могиле, открыли крышку…
– Так, товарищи, кто еще не простился, у вас есть последняя возможность, – по-деловому сказал мужик в грязной спецовке, заметил Алю, сощурился и подошел к девушке.
– Ты, что ль, новая плакальщица? – оглядывая ее с ног до головы, сухо спросил он.
– А… ну… да… кажется, – промямлила Аля, испуганно глядя на мужчину.
– И чего? – насупился мужик.
– И чего? – переспросила Алевтина, практически теряя сознание.
– Ты, блин, чего делать должна? – разозлился мужик.
– Пла… пла… пла… – заикаясь, сообщила Аля.
– Так давай уже, блин, работай, – скомандовал мужик и не очень вежливо подтолкнул ее к толпе.
Во рту вдруг стало сухо. Аля робко подошла ближе, ругая про себя тетку, постаралась внутренне настроиться, открыла рот, заглянула в гроб и заорала во все горло: в гробу лежал продюсер Зеленцов, таращил на нее глаза и показывал язык!!!
– Аля, ну как же так можно, в самом деле, – раздался голос тетки за спиной. Аля обернулась, продолжая орать. Зинаида смотрела на нее с упреком и недовольством.
– Те-етя-а! Те-етя-а! – вопила Аля, но звука собственного голоса не слышала, как рыба, молча открывая рот.
– Аля! Так нельзя, – потрясла ее тетка за плечо. – Почему постель не разобрала? В шкафу чистое белье, подушки, одеяла. Лентяйка! Вставай, я покушать тебе принесла. Сколько же можно дрыхнуть, времени-то уже половина первого!
– Половина первого! – Аля открыла глаза, села на диване и ошарашенно огляделась.