Братство по оружию
– Минутку, – я задумываю гениальный ход, – надо бы опробовать. Патроны есть?
– Конешна. Пойтемте.
Мы выходим обратно во двор, Тыну собственноручно заряжает рожок, протягивает его мне, а сам бежит к остаткам штакетника. Поковырявшись в снегу, извлекает из грязи старый резиновый сапог и водружает его на столб. Как я понимаю, в качестве мишени.
Передёрнув затвор, я целюсь, даю залп очередью, но промахиваюсь. Но мне это и не важно, главное, чтобы нас услышали те, кому положено.
– Дай-ка сюда, – Жора отнимает у меня автомат и, прищурившись, открывает беглый огонь от бедра. Тяжело раненный штакетник окончательно заваливается на землю вместе с сапогом.
– Учись… На стрельбы ездить надо.
Вот обязательно ему комментировать.
Вильгельм Телль. Хорошо, если господа не знают, что такое стрельбы. Для непосвящённых объясняю, раз в полгода мы ездим в тир сдавать зачёты. Это и называется «стрельбы». Я последнее время данное мероприятие игнорировал.
– У вас вся партия здесь? – уточняю у Тыну.
– Та, та, конешна…
В принципе, наша миссия выполнена. Где оружие – установлено, налётчики тоже. Правда, не вывели из-под удара секретного человека, но такой задачи нам и не ставили. И раз группы захвата не появилось, остаётся спокойно возвращаться за деньгами. Только куда? Не в префектуру же? Мы с Крисом такую ситуацию не предусматривали, а поэтому не обговаривали.
Черт! Упустим компаньонов, а то и сами по пуле получим за подлый обман. Или контузию от гранаты. На сей раз настоящую контузию. Ничего не остаётся, как ждать. Только чего? Незаметно сюда даже ниндзи-черепашки не подберутся, а уж про спецслужбы и говорить нечего, какими бы крутыми они ни были. У ребят полный погреб железа, займут круговую оборону, хрен подступишься.
– Ну что, берете? – Тыну прерывает мои логические рассуждения.
– Берём. Нормальные стволы.
Эстонский компаньон, по-прежнему улыбаясь, лезет в карман куртки и достаёт «лимонку».
Ох, мама! Все-таки прокололись! «И моё сердце остановилось, моё сердце замерло…»
– Это фам, – Тыну протягивает мне гранату, – бесплатно. Сюрприз. Как это говорится – бонус.
«…Отдышалось немного и снова пошло». Ты б её ещё ленточкой перевязал подарочной, Санта-Клаус.
Я благодарю доброго Тыну и трепетно принимаю гранату. Герасим собирает гильзы, чем, наверно, вызывает некоторое удивление у собравшихся. Один я понимаю, что это ментовская привычка. После стрельб гильзы требуют сдавать, во избежание утечки боеприпасов. Пара смелых ворон катаются со скользкой крыши на лапах, словно с ледяной горки, не обращая на происходящее ни малейшего внимания.
Тыну исчезает в своей хижине, сказав, что положит автоматы на место и тут же вернётся. Гарик начинает предлагать мне плотские удовольствия на предстоящий вечер. Культурная программа не отличается оригинальностью. Алкоголь, баня и продажные женщины. Нет, чтобы в исторический музей пригласить. Я в целях конспирации соглашаюсь. Подчёркиваю – исключительно в целях конспирации.
Однако женщины и алкоголь это замечательно, но что делать сейчас? Возвращаться в Нарву?.. Я прислушиваюсь. Кроме отдалённого карканья – ничего. Антон не проявляет никакой агрессии, наоборот, его узкие глазки наполнены детской радостью. «Наконец-то продали…»
Покручивая на пальце ключи, на пороге появляется Тыну, принимается запирать замок. Просит Антона поджать дверь, та сильно скособочена и не встаёт на место. Гарик закуривает…
И в этот момент…
Нет, никто не выскочил из-под земли и никто не свалился с неба. Это было бы слишком фантастично и неправдоподобно…
– Всем стоять! Руки на стену! Милиция!
Угадали, кому принадлежит голос? Правильно, серьёзному парню Герасиму. Широко раскинув ноги, он прижимает к плечу автомат и целится в застигнутых врасплох компаньонов. Признаюсь честно, я сам испугался его грозного баса и в первую секунду тоже хотел бежать к стене. Но вовремя спохватился. Вороны на крыше замирают. Ну, Герасим, ты и коварен…
Тыну с Антоном, не двигаясь, осторожно оглядываются назад.
– Ты чего, братишка?
– Эстонский волк тебе братишка! Андрюха, обыщи их!
Гарик спокойно продолжает курить, будто ничего не произошло.
– Спокойно, мужики. Филипп сказал, Геру клинит иногда. Контузия. Его не трогать, главное. Какая тут, в задницу, милиция?
– А-а-а-а, – успокаиваются ребята, опуская руки, – бывает. Гер, мы свои, свои… Опусти автомат.
Жора с немым укором глядит в мою сторону, не опуская оружия. Интересно, что он собирается делать дальше?
– Я сказал, к стене!
Гремит залп, летят щепки.
Я машу руками, мол, лучше не спорить. Делайте, как велено. Гарик нехотя выбрасывает не докуренную сигарету и встаёт к стене.
– Филипп, ты его успокой, блин. Нам ещё за деньгами ехать, да и поляну с баней приготовить надо.
Не перестану удивляться, насколько оптимистичен человек по своей природе. Всегда верит в лучшее. Так, наверно, и должно быть.
На всякий случай достаю подаренную «лимонку».
– Я не Филипп.
– Я вообще-то тоже не Антон… Какая разница? Мужики, правда, время дорого. Поехали.
Я не успел отреагировать на услышанное, потому что в этот момент…
Да, вот теперь это не кажется фантастическим и неправдоподобным… Иногда они появляются…
Во двор врываются люди в чёрном. «Команда-9». По всему фронту атакуют противника, не давая ни малейшего шанса на сопротивление. Демократия в действии. Смерть оккупантам! Нет, что ни говори, ещё много общего у наших народов… И никакими визами нас не разделить.
Когда несчастного, едва дышащего Тыну грузят в машину, он бросает на меня детский, обиженный взгляд. «Ну как же так? Мы вам фанату подарили, от чистого сердца, а вы?»
Скажу откровенно, мне немного становится стыдно, и я опускаю взгляд на окровавленный снег…
* * *– Вы извините, мужики, – Крис наливает нам обжигающий кофе, – я брелок проверить забыл. Там батарейка слабая. По улицам мы вас немного поводили, а на трассе потеряли. Машин мало, прижиматься опасно, заметили б они. КПП вы не пересекали, значит, где-то за рудниками свернули. Там есть пара деревень. На повороте следы свежие. Стали прикидывать, что делать, а тут стрельба. В машины попрыгали – и к вам.
– Вовремя. Мы уже хотели их кончать, – Жора добавляет в кофе ликёр, – с вас четыре бутылки «Ванна Таллина».
– Почему четыре?
– Таможня. Больше нельзя.
– Никаких вопросов, сделаю. Я с шефом договорился, вечерком в тир прокатимся, постреляете, из чего душа пожелает. У нас там целый арсенал. А хотите, в Таллин на экскурсию свозим. Ладно, пока отдыхайте, я послушаю, что там эти говорят.
Крис оставляет нас наедине, сам уходит в соседний кабинет работать с задержанными разбойниками. Мы пьём кофе и молчим. Так бывает после напряжённого трудового дня.
– Интересно, у них есть показатели? – я прерываю молчание.
– А как же. Вчера ж Крис объяснял. Коэффициенты какие-то, он ещё сам не разобрался. Куда ж без показателей? Миром правит статистика.
– Стародубу надо б позвонить. Волнуется, наверно. Скажем, что активно ищем, но пока тишина.
– Звони.
Я набираю номер на служебном телефоне Криса и докладываю начальнику, что племянник не найден, несмотря на интенсивные меры. Да, да, вся эстонская полиция на ушах, будем связываться каждый час.
Я кладу трубку. Возвращается Крис с глубокой озабоченностью на лице. В руках чей-то российский паспорт.
– Мужики… Он нашёлся.
– Кто?
– Потеряха ваш… Вот.
Крис протягивает мне паспорт. Открываю. Картофельный нос Антона. «СТАРОДУБ КОНСТАНТИН…»
Да, он же говорил, что не Антон. Интересно, какие ещё сюрпризы принесёт нам эстонская земля? Я протягиваю паспорт Гераси… тьфу ты, Георгию. Тот пытается решить головоломку, но, как и я, ответа не находит.
– Тыну действительно учился в Питере, в техникуме, но ушёл с первого курса. Со Стародубом они приятелями были, в ночном клубе познакомились. Три недели назад позвонил ему, так, мол, и так, есть отличный вариант. Стародуб приехал в Нарву, они на пару склад и накрыли. Оружие сразу сбыть не удалось, пришлось остаться и даже институт бросить.