Единственный шанс
— Большое спасибо за подарок, Ченс.
Помахав рукой на прощание, она двинулась прочь, на ходу отряхивая ладонями сзади шорты и крепко прижимая к себе новенькое седло. Ей большого труда стоило не захихикать или не пуститься вскачь. Желание было очень сильным, почти таким же, как понять все-таки причину смущения, которое испытал Ченс после разговора с Маркусом и его приятелями.
Глядя, как она охлопывает себя по попке, Ченс только огромным усилием воли удержал себя от желания помочь ей в этом занятии. Глубоко вздохнув, он чертыхнулся про себя и перевел дух.
Дженни остановилась и обернулась. Любопытство и решительность были наиболее яркими чертами ее характера.
— Ченс!
— Да? — выдавил он, находясь все еще в оцепенении от поцелуя и своих невозможных мыслей.
— Кто такой Логан Генри?
Выражение страсти на его лице мгновенно сменилось другим. Такого Дженни еще никогда не приходилось видеть. Вглядевшись, девушка не на шутку испугалась. Что она натворила? Что сказала? Несколько секунд, когда она ждала ответа, показались вечностью.
— Призрак, — наконец хрипло выдавил он.
— Знаешь, — откликнулась Дженни, — я не верю в призраков.
Ченс молча стоял, обдумывая ее слова. Следующей фразы она не услышала:
— Черт возьми, мне бы тоже этого хотелось.
Глава 2
Движения его были полны силы и изящества. Обнаженный по пояс при полуденном палящем солнце, Ченс даже расстегнул пояс джинсов. Дженни бросилась в глаза белая полоска трусов. Шляпа висела на колу в углу загона, рубашка болталась на жерди ограды.
Темные волосы, завитками спускающиеся на шею, свидетельствовали о том, что он уже пропустил два срока стрижки. Потная спина блестела на солнце, отчего кожа казалась еще более загорелой. Струйки пота стекали по вискам, крупные капли срывались с мощного, твердо очерченного подбородка и падали на мускулистый живот. Крепкий тридцатилетний мужчина в расцвете сил.
Спрятавшись в кустах, окружающих двор, Дженни следила за ним, загипнотизированная чувственной связью, которую ощущала между ними… всегда. Она облизала губы, подсознательно скопировав Ченса, который в тот момент пытался поймать языком каплю пота, упавшую с носа. Но промахнулся, и Дженни тихонько ругнулась про себя, продолжая разглядывать его мощную грудь, по которой струился пот и стекал за пояс джинсов.
Раньше она бы непременно была рядом с ним, вертелась под ногами, болтала, смеялась, давала советы, которые он, как всегда, мягко игнорировал. Дженни сморгнула подступившие слезы. Она скучала по тем временам. Скучала по Ченсу.
Дженни замечала в течение последних двух лет, что, где бы она ни оказывалась, Ченс в то же мгновение старался исчезнуть. Это ее удивляло. Пока она росла, он все время был ее опорой, надежным спутником. Теперь Дженни обижало и сердило его демонстративное пренебрежение ею. Противостояние, казалось, могло стать неразрешимым. Но однажды Генри, пожилой ковбой, который был ей в большей степени отцом, нежели наемным работником Маркуса, в своей обычной скупой манере деликатно объяснил, что Ченс отнюдь не ненавидит ее. Просто она невольно напоминает о том, что ему недоступно.
— Что же ему недоступно? — спросила тогда Дженни.
— Не что, а кто. Ты, — коротко ответил ковбой.
Внезапно все встало на свои места. Дженни настолько свыклась со своей любовью к Ченсу Макколу, что в душе считала его своей собственностью.
Ей казалось совершенно естественным, что, когда она вырастет, его предложение руки и сердца должно последовать автоматически. Мысль о том, что Ченс видит между ней и собой преграду, была ужасна. Она потеряла сон и ночи напролет проводила в размышлениях о том, каким образом повлиять на его сверхчувство социального неравенства. Все было бесполезно. Чем настойчивее она пыталась преодолеть построенную им стену, тем выше та становилась.
В конце концов от отчаяния Дженни перестала обращать на него внимание. Это оказалось самой трудной задачей, которую ей довелось решать в жизни. У нее появились круги под глазами, она начала неудержимо терять вес. Хуана, заметив бледность девушки, норовила почаще выставлять ее на улицу под щедрое техасское солнце. Но это приводило лишь к тому, что она вновь оказывалась в непосредственной близости от человека, который завладел ее сердцем. Поэтому и сейчас подглядывала за ним как завороженная.
Ченс, с длинным шлангом в одной руке и большой мыльной тряпкой в другой, шаг за шагом обходил свой грузовичок-пикап, смывая пыль и присохшую грязь с его бортов и кабины. Была суббота, четвертая суббота месяца. Сегодня вечером он собирался отправиться в город и забыться в дикой атмосфере одного из местных баров. У него не было особых предпочтений. Нынче это мог оказаться один клуб, в другом месяце — иной. Иногда он встречался с женщиной, иногда — нет. Они ничего не значили в его жизни, но временами были необходимы. Большую часть последних лет Ченс провел в безуспешных попытках перестать думать о дочке своего босса, в которую имел несчастье влюбиться. Он проводил бессонные ночи, представляя, что под его горячим, исстрадавшимся телом — Дженни, а не проклятый матрас.
Воспоминания о прошлом и социальное неравенство заставляли Ченса держаться от девушки на расстоянии. Но на ранчо «Три Т», где бы он ни работал, все напоминало о ее существовании. Она стала неотъемлемой частью его жизни. Тем не менее признаться ей в любви было абсолютно невозможно. Настолько же невозможно, как и представить, как сильно она сама любит его.
В отношениях с отцом ничего не менялось. Маркус делал вид, что заботится о Дженни, но почему-то в те моменты, когда дочь в нем нуждалась, его не оказывалось рядом.
Когда девушка закончила последний класс средней школы, именно Ченс вместе с родителями других выпускников стоял с кинокамерой у ступеней парадной лестницы. Дженни получала диплом. Он запечатлел этот момент. От улыбки, с которой она направилась в его сторону, у него замерло сердце.
Маркус пропустил выпускной бал. В тот момент он находился в одной из своих очередных поездок. Прерывать ее не пожелал, хотя предложил нанять профессионального фотографа, чтобы сделать снимки на память.
И подарил дочери по случаю окончания школы новую машину. От услуг фотографа Дженни отказалась, но автомобиль и велеречивые извинения благосклонно приняла. Отец был ей не нужен. У нее есть Ченс.
Впереди учеба в колледже и пугающее напоминание о том, что Дженни скоро покинет «Три Т». Возможно, это и к лучшему.
С одной стороны, Ченс страдал, что больше не сможет ее видеть, с другой — испытывал странное облегчение: ведь сам стремился сохранить определенную дистанцию в их отношениях. Только вышло все не так. После первого семестра девушка нашла учебное заведение поближе к дому и перевелась туда.
До того как Дженни приехала на Рождество, он даже представить себе не мог, как она страдает от разлуки с ним и как он сам соскучился по ней.
— Чем-то вкусно пахнет, — заметил Генри, распахивая дверь в кухню. Ченс в это время сидел у плиты. Хуана стряпала.
— Сегодня приезжает Дженни, — ответила она, словно этим было все сказано.
Ченс почувствовал холод в желудке. Фраза напомнила о той, образ которой преследовал его долгими бессонными ночами. Дженни!
Ее первый семестр в колледже завершился. Казалось, с тех пор как она уехала в Хьюстон, прошла целая вечность. Он поднялся и, стиснув зубы, подошел к пылающему камину в углу кухни. Как он сможет прожить ближайшие три с половиной года, не видя ее? И тут же возникла еще более пугающая мысль: а что, если она влюбится там в какого-нибудь студента и вообще никогда не вернется домой?
— А где Маркус? — поинтересовался Генри. — Ченс вчера ходил проверять телят и заметил поблизости стаю койотов. Неплохо было бы, как в прошлом году, нанять охотников с собаками и избавиться от этих проныр, пока они сами не избавили нас от молодняка.