Кто следит за Амандой?

– Ответьте! – рявкнула Анна.
«Ненавижу эту работу. Ненавижу эту работу. Ненавижу эту работу», – монотонно повторяла про себя Аманда, поднимая телефонную трубку.
– Отель «Метрополитен», – произнесла она нарочито бодрым и жизнерадостным тоном.
– Аманда, слава Богу, я до тебя дозвонилась, – раздался взволнованный голос Летти Монро. – У Томми сильнейший жар. Температура почти сорок! И он такой вялый. Я очень беспокоюсь, Аманда.
Только не это! Летти, соседка Аманды, присматривавшая за ее одиннадцатимесячным сыном, не была паникершей. Аманда на секунду крепко зажмурила глаза.
– Летти, срочно бери такси и вези Томми в отделение экстренной помощи. Я подъеду прямо туда, – приказала она.
– Уже едем, – ответила Летти. – До встречи. – Аманда повесила трубку.
– Анна, – обратилась она к своей начальнице, – мне нужно уй...
Анна уперла руки в бедра и смерила подчиненную суровым взглядом:
– Аманда, за этот месяц ты отпрашивалась уже дважды. Дети болеют, Аманда. Это с ними случается. Я сама вырастила двоих...
«Дети болеют. Это с ними случается...»
– Томми родился на два месяца раньше срока, – прервав босса, сквозь зубы процедила Аманда, одновременно хватая свою сумку и проверяя, хватит ли в кошельке денег на такси. – Он предрасположен к...
Анна, словно отбрасывая ее объяснения, раздраженно взмахнула рукой:
– Возможно, если бы ты кормила грудью, твой ребенок не был бы таким болезненным.
Аманда отшатнулась, словно получила пощечину.
– К твоему сведению, хотя это абсолютно тебя не касается, я кормила...
– Подробности твоей личной жизни меня не интересуют, – отрезала Анна и, вскинув голову, дала понять, что разговор окончен. – Аманда, если ты сейчас покинешь свое рабочее место, мне не останется ничего иного, как освободить тебя от занимаемой в отеле «Метрополитен» должности. Столь частые отлучки, к тому же без соответствующего уведомления, как того требуют инструкции отеля «Метрополитен», ставят нас перед проблемой нехватки персонала.
Нет, Аманда не могла потерять работу. Без работы не будет медицинской страховки, а частые простуды и инфекции Томми вынуждали постоянно обращаться к специалистам. А ее скудные сбережения никак не позволяли Аманде участвовать в паевом страховом фонде.
– Анна, ну, пожалуйста! – Усилием воли Аманда сдержала свое возмущение и уже откровенно умоляла: – Томми очень болен. У него сильный жар, температура под сорок, и он...
– Полагаю, твоя няня вполне способна отвезти его в больницу, – прервала ее Анна. – Если бы каждый раз, когда мой ребенок простужался, я мчалась домой, я бы никогда не достигла своего положения.
Аманде до боли хотелось схватить со стола стакан с водой и швырнуть его в лицо начальнице, но, стиснув зубы, она сдержалась.
– У Томми не простуда, – сказала Аманда. – У него опасный для жизни приступ...
Подняв ладонь в предупреждающем жесте, Анна прервала Аманду:
– Все, хватит. Я и так уже потеряла с тобой десять минут своего рабочего времени. Уже третий раз мне приходится предупреждать тебя относительно твоих отлучек. Освободи шкафчик, верни бейджик, форму и посмотри платежную ведомость, чтобы уточнить сумму расчетной выплаты. Я предупрежу бухгалтерию, что ты зайдешь. Ты уволена.
«Что же ты за чудовище!» – подумала Аманда в оцепенении.
Это происходит не с ней. Этого просто не может происходить.
– Единственное, куда я собираюсь зайти, – это в больницу, – ответила Аманда. Она сняла идентификационную карточку с именем и сунула ее Анне в руку.
– Ой! – вскрикнула та. – Ты меня уколола.
На конторке перед Амандой зазвонил телефон. Аманда схватила трубку, моля Бога, чтобы это была не Летти с известием, что состояние Томми ухудшилось.
Это была не Летти. Звонил один из гостей отеля, собиравшийся сделать заказ в номер.
– Это тебя, – сказала она Анне и, сунув ей трубку, побежала через холл, молясь, чтобы ей удалось поймать такси.
Только на улице на декабрьском холоде она поняла, что забыла надеть пальто и шляпку.
Аманда судорожно взмахнула рукой, подзывая такси.
«Пожалуйста, ну, пожалуйста! – умоляла она фортуну и всех святых. – Похоже, сегодня не мой день», – думала она, тяжело дыша, когда мимо одна за другой проносились занятые пассажирами желтые машины.
Поймать такси в Среднем Манхэттене [1] всегда было непросто, тем более в час пик и в праздничные дни. Улицы были заполнены ньюйоркцами и снующими, словно муравьи, туристами.
Аманда поежилась в своей тоненькой униформе. Если она не сумеет быстро найти такси, ей придется потерять еще больше времени, возвращаясь за пальто, которое осталось в шкафчике в помещении для работников на почасовой оплате, расположенном на цокольном этаже.
«Пожалуйста, ну, пожалуйста!» – вновь молила она, изо всех сил вытягивая руку и выискивая взглядом свободное такси.
Есть! Машина затормозила прямо перед отелем, почти у того места, где стояла Аманда.
– Спасибо, – прошептала она в темнеющее небо и бросилась к машине. Схватив ручку дверцы, Аманда приготовилась рвануть ее на себя, как только сидящие внутри соберутся покинуть такси.
«Пожалуйста, побыстрее!» – мысленно кричала она пассажирам, которые никуда не спешили. Мужчина копался в бумажнике, а женщина, прижав к уху серебристый мобильный телефон, смотрела в другую сторону.
Пока мужчина расплачивался и ждал сдачи, Аманда решила, что завтра, поскольку ей все равно придется вернуться за пальто, она попытается поговорить с Анной. Возможно, завтра эта миссис Скрудж [2] будет в лучшем настроении и хотя бы в честь праздника в ее сердце найдется капля сочувствия к ближнему.
«Ну скорее», – мысленно торопила Аманда парочку в такси. Наконец мужчина повернулся, чтобы открыть дверцу, и Аманда тут же распахнула ее. Мужчина выбрался из машины и протянул руку, чтобы помочь выйти даме, которая так и не рассталась со своим телефоном.
Аманда оцепенела, увидев свою сводную сестру Оливию Седжуик.
Ни разу не взглянув в сторону Аманды, которая как вкопанная застыла у дверцы машины, Оливия стремительно шагнула через бордюрный камень, продолжая обсуждать по телефону какой-то макет. Пока Аманда стояла, разинув рот от удивления и все еще придерживая дверцу такси, мужчина что-то вложил ей в руку, догнал Оливию и пара вошла в отель.
Аманда разжала пальцы и увидела пятидолларовую банкноту.
«Ну, разве это не унизительно?» – подумала она, быстро усаживаясь в такси и называя водителю адрес. Спутник Оливии явно принял одетую в униформу Аманду за консьержку, в обязанности которой входило приветствовать прибывающих гостей.
Водитель включил счетчик, и машина отъехала от тротуара. Аманда посмотрела в окно и успела заметить, как Оливия и ее спутник здороваются с хорошо одетыми людьми, сидящими на обитых плюшем диванчиках в холле отеля. Перед тем как машина свернула на дорогу с оживленным односторонним движением, и она потеряла сестру из виду, Аманда успела заметить, что Оливия, улыбаясь, обменялась с кем-то рукопожатием.
Ну и ну! Оливия Седжуик собственной персоной. Неприятное чувство, очень похожее на зависть, шевельнулось в душе Аманды, удивив ее. Ей казалось, что она уже смирилась с тем, что отец и сестра вычеркнули ее из своей жизни.
«Когда же я видела ее в последний раз? – вспоминала Аманда. – А Айви? Она ведь тоже приходится мне сводной сестрой. Однако единственное, что нас связывает, – это общий отец, Уильям Седжуик, – обладатель титула «меня-нельзя-беспокоить-грузом-отцовства»».
Прошло много лет с тех пор, как она разговаривала со своим отцом, но Аманда могла назвать точную дату, когда она в последний раз беседовала со своими сестрами. Это замечательное событие произошло одиннадцать месяцев назад, в тот самый день, когда снежным январским утром появился на свет ее сын Томми.
Роды были преждевременными, и ей позволили лишь взглянуть на него, а потом быстро увезли в блок интенсивной терапии новорожденных. И, прежде чем Аманде вновь разрешили увидеть ребенка, ее охватило необычайно сильное желание не только иметь семью, но и воспитать своего сына среди близких людей, поэтому она взялась за телефонную трубку и позвонила Оливии, тотчас услышав голос автоответчика. Аманда оставила сестре сообщение, рассказав, что та только что стала тетей, что мать и ребенок чувствуют себя хорошо и находятся в больнице Ленокс-Хилл.