Крик петуха

Все помолчали, понимая, что Витька вроде бы шутит, но в шутке прячется правда…
Опять подъехал из темноты Филипп.
– Юрик, а чего она не хочет быстрее скакать? Я говорю «но! но!», а она еле-еле…
– Потому что она умная, – объяснила Лис.
– Потому что она девчонка, – мстительно сказал Филипп. – Все девчонки вредные… А вон еще одна! Ты чего к петуху лезешь! Кто разрешил?!
Это было так неожиданно, что многие повскакали. И увидели при отблесках огня, что под колоколом сидит девочка и кормит Петьку.
Негодный Петька охотно клевал что-то у девочки с ладони и благодарно ворковал.
– Ты откуда взялась тут? – опять заорал Филипп. Скорей от удивления, чем от злости. И оттого, что никто не разделяет его досады.
Девочка поднялась. Ростом с Филиппа, с темными кудряшками, большеглазая, серьезная. В темном платьице. Сказала тихо и безбоязненно:
– Я жду Юкки. Он должен скоро прийти.
– Сестренка, – узнал Цезарь. – Вить, мы же ее видали…
Юр-Танка быстро подошел к девочке, сказал что-то на своем старинном наречии. Та ответила так же. И сама о чем-то спросила. И засмеялась негромко.
Князь и девочка подошли к остальным. Юр-Танка попросил:
– Филипп, слезь пока. Она хочет покататься.
Филипп набычился и прыгнул в траву. Юр-Танка мигом оказался в седле, протянул руки. Рэм быстро шагнул, подсадил девочку. Юр-Танка объяснил, словно извиняясь:
– Мы поездим, поговорим кое о чем…
И они скрылись за кругом света.
– Подумаешь, секреты у них, – проворчал Филипп. Он показал кулак Петьке и сердито сел на край плаща.
Остальные тоже расселись. На прежние места. Лишь Витька лег на спину, и Чек рядом с ним.
Ночь не принесла прохлады. Теплый воздух с запахом нагретых трав по-прежнему лежал в этой плоской котловине среди невидимых холмов. Где-то печально ухала бессонная болотная птица. Петька под колоколом дремотно бормотал. Небо нависало такой густотой звезд, что страшновато делалось. Это было то же небо, что в храме Итта-дага. Но там его ограничивал круг храмовой башни, а здесь оно обнимало ребят со всех сторон.
– Не одно небо, а будто несколько, – сказал Витька. – Будто наслаиваются друг на друга… Вон в Медведице, в ковше, сколько лишних звезд намешано… То есть не лишних, а… в общем, других.
– А Яшку видно? – спросил Цезарь. – Что-то я не найду.
– Вон, правее «медвежьего хвоста», беленькая…
Ежики быстро подполз к ним на коленках.
– А какой Яшка? Какая?
– Звездочка такая новая. У нас в «Сфере» ее Скицын предсказал. А ему про нее прадед говорил, академик. Он еще полвека назад вычислил, что она должна появиться…
– Пра-адед, – разочарованно сказал Ежики. – Тогда не то.
– Что «не то»?
– Да так… Все равно не совпадает по времени. Полвека… – Видимо, Ежики не хотелось объяснять.
Рэм сказал от костра:
– Совпадает, не совпадает… Что мы вообще знаем про время? Мы просто боимся про это говорить.
– Боимся? – удивилась Лис.
Ребята затихли. Филипп незаметно придвинулся к Лис.
– Ну… или стесняемся как-то, – неловко разъяснил Рэм. – А разве не так?.. Потому что непонятно многое. А чтобы понятно стало, надо друг друга выспрашивать, будто в душу залезать.
Витька неуверенно сказал:
– А что… Мы и так ничего не скрываем друг от друга.
– Не скрываем, а… просто не хотим. Боимся необъяснимого.
– Например? – недовольно спросил новичок Ярик.
– Хорошо… Скандал с индексами в Реттерберге когда был? Витька и Цезарь считают, что в прошлом году… Ежики когда к нам в Луговой пришел? Тоже в прошлом году. А у него на Полуострове в ту пору считалось, что индексная система в Федерации развалилась давным-давно. И что Корнелий Глас – это старый деятель командорской общины… А Цезарь говорит, что Корнелий создал свою группу в начале этого года.
– Да, зимой, – тихонько отозвался Цезарь.
– С командорами вообще какая-то чепуха, – подал голос Витька. – Слухи одни… Кто их видел? Я – только на фресках, в развалинах…
– Мы сейчас не о командорах, а о времени, – строго сказала Лис. – Рэм прав. Столько всего… Вот, например, Юкки. У него совсем другое время… Он знаете сколько ходит по всяким дорогам? Еще моя мама встречала его, когда была девочкой. Но ведь он не карлик, не маленький старичок, просто мальчик.
– Это фокусы темпоральной петли, – скованно сказал Витька. – Наверно, это можно объяснить, если…
– Никакая тут не петля! – дерзко вмешался Филипп. – Он просто не хочет расти, пока не найдет, кого ищет… Я тоже не хочу.
– А кого он ищет? – спросил новичок Ярик. – Сестренку?
Филипп сердито фыркнул:
– Сестренку! Он ее уже тыщу раз терял и находил. И она его тоже. Просто у них одна Дорога и на ней приключения всякие, попутные… А ищет он такого… такое… Я вам не скажу.
– Потому что сам не знаешь, – поддела Лис.
Филипп не обиделся. Повозился и устроился кудлатой головой у нее на коленях.
Ярик осторожно спросил у Лис:
– А может, твоя мама встречала другого Юкки?
– Может быть, – неожиданно согласилась Лис. И, ероша волосы Филиппу, добавила задумчиво: – Это ведь не меняет сути.
Все промолчали, хотя неясно было: почему не меняет?
– Все-таки нам повезло, – сказал Рэм. – Будто кто-то нарочно постарался, чтобы мы встретились. Чтобы из разного времени собрались у этой Башни.
– Это я нашел Башню, – сонно напомнил Филипп.
– Ты, ты… – сказала Лис. – Давай спи, а то скоро утро.
– Я не хочу спать… Юрик показал Башню мне, а я привел всех…
Рэм заметил, оглядываясь за спину:
– Что-то долго они катаются. Похитил князь невесту, как в сказке…
– А они по правде поженятся, когда вырастут, – уверенно заявил Филипп.
Лис опять взлохматила ему голову.
– Ох и фантазер же…
– Вот увидите!
– А откуда мы увидим? Что он, на свадьбу нас позовет?
– Может, кого и позовет. Кто не вредный…
– А кто вообще бывал в княжестве? – спросил Цезарь. – Мы так мало про него знаем…
– Я был один раз, – сообщил Филипп.
– Да, – подтвердила Лис. – Он соорудил себе из полотенец хоро-чуп вместо штанов и отправился. И притащил оттуда старинный глиняный кувшин. Бабушке, чтобы не ругала за полотенца.
Филипп не стал с ней спорить. Сказал спокойно:
– Я был с князем в Юр-Танка-пале. Юрик притворился, что обыкновенный мальчишка, и мы гуляли… Там крепость такая большущая. И море, и пристань. И корабли с разноцветными парусами. А на улицах вместо милиции дядьки в шлемах и панцирях. Но ребят ниоткуда не гоняют…
– Ты везде успел… – усмехнулся Рэм. – А кроме Филиппа, никто не был. Напрашиваться неудобно, а князь не зовет… Может, стесняется, что у них средневековье…
Витька почему-то обиделся за Юр-Танку:
– В средневековье люди не глупее были.
– Я не говорю, что глупее. Просто техники никакой…
– Однако церковь на границе построили, всего за месяц. Без всякой техники, – заметил Ярик.
Быстро светало. У Башни всегда светает быстро. Через пятнадцать минут из-за холмов выползет малиновое солнце и тут же разгорится белым светом. Но все по-прежнему сидели у костра: не хватило короткой ночи. Рэм подбросил веток.
– Рэм, а почему ты решил, что Юр-Танка христианин? – спросила Лис.
– У него же образок. Там Божья Матерь и Младенец…
– Он в прошлый раз говорил, что это его мама, – как-то ревниво заметил Ежики.
– Он говорил: «Похожа на маму», – сказал Рэм.
Филипп завозился и проговорил с непонятным упрямством:
– Он же не может знать, похожа или нет. Она умерла, когда ему года не было. Разве он помнит?
– Портреты могли остаться, – терпеливо объяснил Рэм.
Филипп, видимо от досады, что не все ему известно про князя (хотя и друг считается!), возразил капризным голосом:
– Старинные портреты не бывают похожие. А фотографий у них там нету.
– Извини, Филипп, но ты несносен, – сказал Цезарь.