Мы к вам приедем…

Попили пива в доках, прошвырнулись по Пикадилли, покормили голубей на Трафальгарской площади.
Пообедали, по совету одного из приятелей Али, в довольно симпатичном пакистанском ресторанчике.
Словом – день как день.
А потом мне позвонила Лида, сказала, что у нее закончились занятия, она освободилась, и пригласила на обещанную экскурсию по вечернему Лондону. И мы после этого где-то часа четыре гуляли по городу.
Иногда даже – трогательно держась за руки.
…Лондона в тот раз я, правда, особо не рассмотрел…
Просто потому, что мне почему-то куда больше нравилось смотреть в ее сторону.
Она, как мне показалось, – тоже особо не возражала…
…Когда я вернулся в отель, Толик уже спал.
Храп, естественно, стоял такой, что можно повеситься. Но я-то уже, блин, знал, что с этим можно бороться!
Аккуратно перекатил его на другой бок – и все дела.
Не могу, конечно, сказать, что это было очень легко: эдакую тушу ворочать – это вам не в Интернете на основу выеживаться, – зато результат сразу же превзошел все, даже самые смелые, ожидания.
Тишина.
И только ровное детское сопение на соседней кровати, как будто приглашающее – давай-ка и ты ложись спать, старик.
Что я, собственно говоря, и сделал совершенно незамедлительно…
…Утро показалось мне в тот раз – каким-то ну совершенно удивительным. Как только проснулся – сразу перед глазами вчерашний день рисуется: город, река, площади, парни с пивом…
Лида…
Я открыл глаза и потянулся с улыбкой.
За окном номера – явно еще раннее-раннее утро. Второй этаж, окна открыты, а – тишина.
Солнышко через еще зеленые листья пробивается, лицо щекочет, как в детстве.
Казалось бы, – еще спи и спи себе в удовольствие, высыпайся.
А – не хочется.
Встал, оделся.
Почистил зубы в ванной комнате, умылся, причесался, вообще привел себя в порядок.
Бриться, смотрю, – пока не надо, я вообще редко бреюсь.
Где-то раз в неделю.
Батя смеется, что пока.
Посмотрим…
Я не комплексую по этому поводу, если честно…
Постоял у окна, посмотрел на улицу.
Солнечно.
Пустынно.
А пойду-ка я, думаю, – позавтракаю…
Спустился в ресторан.
… Нда…
То, что англичане называют завтраком, – добило меня окончательно.
Хорошая страна, отличный город, но, блин, как они могут это говно жрать-то?!
Надо, думаю, в бар выдвигаться, может там хоть чипсы какие со вчерашнего вечера остались, а то так и буду ходить голодным.
Захожу, – а там уже Али сидит, кофе пьет.
Свежий, гладко выбритый, подтянутый.
Запах дорогого мужского парфюма, оказывается, просто замечательно сочетается с запахами табачного дыма и свежесваренного эспрессо.
Словом, – не мужик, а загляденье.
Нда, думаю…
Позавчера, да и вчера – он совсем не таким был.
Что ж, делаем выводы…
– О! – говорит. – Привет, студент! Ты что так рано?
– Да вот, – жму плечами, – выспался…
– Я вот – тоже, – вздыхает. – Вчера, как только ты к своей террористке умчался, как-то сразу понял, что «немного устал», мягко говоря. Вернулся в отель, принял несколько даблов скотча и спать завалился. Даже пары страниц на ночь прочитать не сумел, а обычно без книги и не засыпаю. Такое вот мое личное снотворное…
Тоже заказываю чашку кофе, достаю сигареты, усаживаюсь за его столик.
– А Гарри, – интересуюсь, – что, спит еще?
– И не спрашивай, – смеется. – Они вчера куда-то «клубить» намыливались. Всем составом. А это – на всю ночь, даже не сомневайся. Я, когда проснулся, хотел было ему позвонить, но потом подумал, что быть посланным по матушке – удовольствие по-любому сомнительное. А ты что такой кислый?
– Да вот, – морщусь, – испортили настроение, сцуко. Ты еще на завтраке не был?
– Нет, – жмет плечами. – Я что, больной, в отельную тошниловку жрать ходить?
Потом хлопает себя по лбу, смеется.
– А, – ржет, – так вот что тебе настроение-то испортило. Да ты не переживай, брат. Сейчас кофе попьем и пойдем куда-нибудь в город, перекусим…
– Угу, – дуюсь, – перекусим. Время семь часов утра, город – мертвый…
Глеб смеется.
– Это, – говорит, – если не знать, где искать. Те же самые «Хард-рок кафе», к примеру, как раз в семь и открываются. И одно из них, если мне склероз не изменяет, как раз в десяти минутах неспешной ходьбы от нашего отеля. Завтраки там, кстати, вполне приличные – яичница с беконом, фасоль в томатном соусе, сосиски нескольких видов, тосты. Только со спиртным засада. Британия – страна традиций, раньше и позже определенного времени – ни-ни. Но у меня как раз на этот случай фляжечка в кармане притаилась. Небольшая, конечно, но нам с тобой на двоих вполне хватит. Нам же не напиваться, а так – слегка здоровье поправить за завтраком. Ну как, идем?
– Пей кофе скорее! – злюсь. – А то сейчас слюной изойду…
…В «Хард-рок кафе» мне, кстати, и вправду понравилось.
Фотографии на стенах, антураж, еда.
Официантки прикольные.
У них даже что-то типа веранды нашлось, чтобы сидеть вроде как на улице, воздухом дышать.
Все-таки – Гайд-парк рядышком.
Можно сказать, – прямо под боком.
Вот туда-то, в смысле, на веранду, мы с Али немедленно и взгромоздились.
Съели по паре сосисок, по яичнице с беконом, выпили по стакану свежевыжатого апельсинового сока.
Сидим, потягиваем по очереди виски из его фляжки, запиваем кофейком, сигаретками дымим, разговариваем.
Хорошо.
– Тебе, гляжу, Лондон понравился? – полуутверждает-полуспрашивает.
– Угу, – отвечаю.
– А что именно понравилось, понять не пробовал?
Задумываюсь на секунду.
– Наверное, пробовал, – говорю честно. – Но все равно так и не понял…
– Это хорошо, – улыбается. И – молчит.
– Чего хорошего-то? – удивляюсь в ответ.
– А то, – смеется, – что своей башкой думать начинаешь. А не тянешь, типа, «песню акына» – что вижу, то и пою.
Теперь я молчу. Оцениваю.
– Согласен, – признаю. – Кажется, начинаю. А тебе чем Лондон нравится, ты уже решил?
– Решил, – смеется. – Только сформулировать не могу. Это ж ты у нас – будущий шакал пера и волк ротационных машин. Куда уж нам, скромным предпринимателям…
– Угу, – кривлюсь в ответ. – Если я молодой, то, что я, совсем дурак? Думаешь, мне Инга не говорила, кто ты по основной специальности, коллега?
– О как! – кривится уголком губ. – Значит – говорила. Это, признаться, хорошо, что она еще с кем-то обо мне разговаривает. У нас с ней непросто сейчас, парень. Очень непросто. Разберемся, конечно, надеюсь, но пока что-то хреново получается…
– Да? – удивляюсь. – А со стороны – лучше не придумаешь.
– Так то – со стороны, – вздыхает. Отхлебывает из фляжки, передает мне и вынимает из пачки очередную сигарету.
Сколько же он их в день выкуривает, интересно?
Я бы уже, наверное, умер.
– Ну да ладно, – опять вздыхает, глядя, как я прикладываюсь к фляжке. – Наши с ней траблы – это всего лишь наши траблы, нам самим их и решать. Разберемся. А в Лондоне мне больше всего нравятся три вещи: свобода, имперский дух и чувство собственного достоинства. Причем, мне кажется, Данил, все эти три вещи, как бы это сказать, – очень между собой взаимосвязанные…
– Это как это? – интересуюсь.
– Да очень просто, – опять вздыхает в ответ. – У меня вообще что-то в последнее время появляется ощущение, что такие нежные цветы, как свобода и чувство собственного достоинства, только и могут расти, что в тени империи. Пусть даже и бывшей. Такой, к примеру, как Британия. А как только этот самый имперский дух из города выветривается, так сразу куда-то пропадают и свобода, и чувство собственного достоинства. Примеров – как блох на бобике. Взять тот же Париж или Санкт, простите, Петербург, не к ночи будь помянуто это убожество…
Я усмехнулся, припоминая, что неслось с террасы основы во время последних игр с питерской бомжатней.
Процитировал по памяти.