Змейко

– Что скажешь, рудознатец? – спросил гном.
– Стыдно мне, батюшка, – признался Матвей. – Я-то себя собирателем земных богатств полагал, а выходит жил вроде мыши в чужой кладовой. Та тоже по зёрнышку из амбара в норку таскает и от того себя рачительной хозяйкой мнит.
– Ладно, ладно… – остановил Матвея гном. – Я вот об ином с тобой говорить хотел. Мы, гномы, долго на свете живём, а всё одно не вечны. Состарился я, помощник мне нужен. А лучше тебя – никого нет. И змейко тебя признал, из моих россыпей в твою укладку уполз.
Каменная зверушка завозилась у Матвея за пазухой, выползла на свет, перетекла с Матвеевых колен на плечо горному старичку ткнулась головкой в ладонь.
– Да не обижаюсь я, – успокоил гном, встревоженного змейку. – Я же понимаю, ты тоже хотел посмотреть, что за человек наверху объявился, который по нашим кладовым, как у себя дома гуляет. И кабы не пришёлся старатель тебе по душе, то лежать бы ему сейчас вместе с гостями своими.
– По незнанию я, батюшка камни к себе тащил… – взмолился было Матвей, а потом глянул вновь с чудесной скамьи на подгорную казну и разом понял, что делать надлежит.
Гора послушно расступилась перед Матвеем, выпустив его в ночь. В полчаса Матвей к избе поспел, вздул светец, начал собираться. Обе укладки с натасканными камнями в короб устроил, взвалил на спину и поспешил к Пустой горе.
В темноте едва дошёл, однако место сыскал безошибочно. Постучал, боясь, что не разомкнётся камень, однако, пустили и обратно.
– Вот! – сказал Матвей, поставив веский короб перед подгорным хозяином. – Всё назад принёс, до последнего самоцветика. Об одном прошу: дозволь хоть изредка приходить, хоть краем глаза на горную казну любоваться…
Готов был к любому ответу, но не получил никакого. А взглянув в лицо каменному старику, понял, что опоздал со своим покаянием. Уже не морщины, а трещины прорезали лицо, и камень был просто камнем.
Змейко плакал, роняя алмазные слёзы.
Целый час Матвей со снятой шапкой простоял возле скамьи. Потом раскрыл укладку, достал принесённые камни, начал раскладывать их по тем местам, откуда взяты. Тем, что из иных гор добыты, новое место находил.
Есть у старух верное слово: кладовать. Значит оно – не сунуть куда попадя, а положить с пониманием, там, где оно всегда будет. До самого утра кладовал Матвей камни. Потом вернулся в залу, присел на скамью рядом с окаменевшим гномом, окинул всё хозяйство рачительным взором. Хорошо получилось, стройно…
Сверху стук донёсся: старатели шурф бьют, никак успокоиться не могут. Матвей прислушался… нет, не там работу начали, пустую породу долбят и никуда не дороются. Успокоенно откинулся на полированную спинку, закрыл глаза отяжелевшими веками. Змейко вполз на колени, лизнул руку хрустальным язычком.