Судьба или воля обстоятельств?

— У меня есть немного апельсинового сока, — пробормотал Джо, открывая банку, но, понюхав, наморщил нос. — М-да, похоже, что нет. Как насчет воды?
— Джо, спасибо, мне ничего не надо. — Она не могла остаться в любом случае. Ей вообще не следует тут быть. Но сейчас она никак не могла уехать.
Вытерев ладони о джинсы, он двинулся к ней, стараясь держаться на некотором расстоянии. Следуя ее молчаливому приглашению, он присел на софу на ее противоположном конце.
— Как у вас дела? — спросил он.
— Хорошо. — Взгляд ее упал на паутину, затягивающую вентиляционную решетку и колеблющуюся от движения теплого воздуха оттуда. — А у вас?
— Тоже.
Неловкая тишина повисла между ними. Она гадала, не стоило ли сказать Джо, что к Коди вернулась память, и этой маленькой ложью убрать его из их жизней. А может, ей стоит установить несколько простых правил, не допускающих поцелуев между ними? Мысли ее метались, пока принятое решение не легло на них, словно толстый слой пыли на абажуре ламп в его доме.
— Я пытался вам позвонить. — Его голос заставил ее вздрогнуть.
— Вы?
— Вчера вечером. И сегодня утром. Она прикусила нижнюю губу.
— Я вчера отключила телефон, у Коли болела голова. А сегодня отвозила его в школу.
— У вас есть автоответчик? Если нет, я могу дать вам свой старый, которым не пользуюсь, — предложил Джо. — Тогда я смогу оставить сообщение для Коди… будто его…
— Его отец?
Ее брови превратились в одну тонкую стрелку, а его высеченные словно из камня черты, казалось, совсем окаменели.
Она резко встала.
— Джо, я пришла, потому что… Слова застряли у нее в горле. В его синих глазах застыла какая-то безнадежность. Марта кляла себя за то, что не может закончить это дело сейчас, одним махом и навсегда.
— Вас оскорбил тот поцелуй, правда?
— Почему вы так решили? — Голос ее неожиданно сорвался. Колени задрожали, и она рухнула обратно на софу.
Его глаза сузились. Он придвинулся к ней поближе.
— Я просто подумал, что это выглядит странно, если женатая пара не хочет целоваться. Но больше этого не случится, — сказал он твердо. Но тут взгляд его упал на ее губы. — Если только…
— Если только?.. — Сердце ее прыгнуло в груди. Она жаждала нового поцелуя.
Но нет, она не станет связываться с Джо. Она не станет связываться больше ни с одним ковбоем.
— Если только Коди не скажет что-нибудь.
Как тогда.
— А. — Она почувствовала, как жар переполняет ее. Скрестив руки на груди, постаралась унять его, взять свои чувства под контроль. — Если это случится, вы поцелуете меня в щеку.
Его пристальный взгляд проникал прямо в ее сердце.
— Раз вы этого хотите…
— Да. — Голос ее прозвучал неубедительно. Судорожно вздохнув, она встала. — Я забыла свою сумку в вашей машине.
Он моргнул от неожиданности и поднялся:
— Сумку? Я ее там не видел.
Она отступила от него. Ей было душно, не хватало пространства, ей хотелось убежать отсюда поскорее.
— Я положила ее на заднее сиденье. Он кивнул:
— Если она все еще там, я сейчас ее принесу.
Как будто тоже стараясь поскорее забыть разговор о поцелуе, он схватил шляпу с пыльного стола и рванулся к двери. Она с любопытством проводила его взглядом. Интересно, почему этот нежный, ласковый ковбой живет один. А может, нет? Может быть, он просто проявил к ним любезность, и ничего больше? Внезапно этот вопрос стал жизненно важным для нее.
— Джо, — остановила она его, прежде чем он вырвался из дома в холодное, хрустящее утро.
— Мм? — Он остановился на секунду, придерживая дверь.
Взгляд ее бродил по заброшенной, пыльной комнате, похожей больше на склеп, чем на жилое помещение. Воздух был спертый, застоявшийся, безжизненный. На кухонном столе стояло какое-то засохшее растение.
Наконец она спросила его, тщательно выбирая слова:
— Скажите, вы женаты или живете с кем-нибудь? Видите ли, я не спросила вас тогда, может быть, мы мешаем вашей личной жизни? — И застыла в ожидании.
— Нет, — ответил он. Голос его звучал угрюмо. — Я не женат.
Глядя, как за ним тихо закрывается дверь, Марти готова была убить себя за свою бестактность. Она вломилась в его внутренний мир, как слон в посудную лавку. Джо мог подумать… Впрочем, какое это имеет значение? Но она знала, что это имело значение, и притом огромное.
Стоя в комнате, она пыталась получше рассмотреть место, где он живет. Ни одна фотография не стояла на столе, нигде не видно телевизора. Не было ни памятных сувениров, ни охотничьих трофеев. Ничто не украшало тускло-коричневых панельных стен.
Была ли у Джо семья? Привязанности? Кто-то, кого он любил? Или он был совершенно один? И не это ли причина его сильного желания помочь ей и Коди?
Сердце женщины сжалось от боли. Похоже, у этого мужественного, надежного ковбоя совсем никого нет. Кроме нее и Коди. Как же это могло случиться?
Впустив с собой поток холодного воздуха, он вошел в дом, и порыв ветра тут же захлопнул за ним дверь.
— Нашел. Хорошо, что вы сказали, а то у меня были бы проблемы на следующем свидании. — Он дружески подмигнул ей. — Становится все холоднее. Похоже, что приближается буря. Я слышал, как сегодня передавали, что возможен дождь со снегом.
— Так часто говорят. Видимо, в Оклахоме идет дождь со снегом, и в принципе он может дойти до Техаса.
— Может. Поэтому вам следует быть осторожней.
— Я осторожна. И в любом случае мне нужно скоро забирать Коди. — Она направилась к двери, взяв у него из рук свою сумку и зажав ее под мышкой.
— Джо, — она остановилась и, обернувшись, поняла, что он шел рядом с ней и теперь стоит намного ближе к ней, чем она предполагала.
Он молча смотрел на нее, и она ничего не могла прочитать в его неподвижном взгляде. Ей так хотелось знать, о чем он сейчас думает.
— Вы скучаете по родео? — спросила она, желая понять, почему ковбой, столько раз побеждавший на родео, теперь заточил себя в одиночестве на маленьком ранчо.
— Иногда. — Губы его сжались в одну тонкую линию.
— А не думаете ли когда-нибудь вернуться туда?
— Нет.
— Почему?
Он пожал плечами.
— С этим покончено.
— И вам нравится так жить… на ранчо?
— Я никогда об этом не размышлял. Жил, и все.
Она почувствовала, что эта тема ему неприятна.
— Простите меня за мои прежние слова и поведение. Я только хотела…
— Все нормально. Забудьте об этом. Но она не могла забыть. Она уже никак не могла забыть, что Джо живет здесь совсем один, навещаемый лишь холодным, завывающим ветром. Она пыталась убедить себя, что это не ее дело, не ее забота. Но ведь он тоже не обязан был заботиться о ней. И тем не менее помог ей. И Коди.
— Скажите, что вы делаете сегодня вечером? — Она остановилась, прежде чем сделать решительный шаг. — Коди спрашивал о вас, интересовался, когда вы вернетесь домой. Не могли бы вы сделать это сегодня?
Коди спрашивал о своем отце. Не о Джо. Разумнее будет не забывать об этом. Но голос разума часто звучит слишком тихо. И Джо согласился.
Со смесью смущения и беспокойства он уселся во главе стола. Ароматные запахи лука, ветчины, бобов и кукурузного хлеба живо напомнили ему о своей семье и доме. Именно в этот момент он принял решение — сегодня, на один-единственный вечер, сделать вид, что это его семья. Это никому не принесет вреда.
— Ну, как твоя голова? — спросил он сидящего справа от него «сына».
— Уже лучше, — ответил Коди с набитым ветчиной ртом. Рядом с ним сидел Скаут, выжидающе глядя на мальчика и стуча хвостом по полу.
— Оп! — Коди бросил вверх кусочек хлеба. Пес подпрыгнул, схватил его и облизнулся в надежде получить еще что-нибудь вкусное.
— Коди! — укоризненно произнесла Марта. — Мы не кормим Скаута за столом.
— Извини, мама. — Он порывисто повернулся к Джо. — Пап, ты не поможешь мне покормить его после ужина?
— Конечно.
Зачерпывая бобы ложкой. Кода пробормотал себе под нос: