Молодильные яблоки

– Скажите, господин Либрослав, вы верите в Бога? Он чуть не поперхнулся.
– Царевич, разве можно так пугать!
– Не бойтесь, я только хотел узнать ваши взгляды на загробный мир.
– Знаю я ваши разговоры! Сначала поспорить на эту тему, а потом намекнуть, что мне-то хорошо, я скоро там буду и увижу правду своими глазами.
– А вы туда не торопитесь? – спросил я.
– Мне и здесь хорошо, в библиотеке!
– Это радует, но, боюсь, вам придется провести в этом славном кресле основную часть золотых лет.
Библиотекарь отреагировал бурно:
– Еще чего?! Царевич, делай что хочешь, но я не желаю проводить свои золотые годы как какой-нибудь старичок моих лет! – воскликнул он – Я слишком молод для постоянного отдыха в кресле-качалке. Царевич, я тебя прошу: освободи меня! Я вижу, ты торопишься спасти своих друзей, но, черт побери, я тоже нуждаюсь в твоей помощи!
В его голосе проскользнули панические нотки.
– Успокойтесь, Либрослав! Пока не разберу эту штуку, никуда не уйду. Мне бы только понять, что здесь к чему.
Пружины соединены пластинками, на каждой из которых относительно слабый фиксатор. Срабатывает одна пружина, пластинку утягивает вверх, фиксаторы ломаются, стрелы пробивают кресло, и сидящий в нем человек прямым ходом отправляется к реке Стикс. Я увидел тонкий изогнутый стержень и заглянул под прогнувшееся сиденье. К нему прижималась широкая пластинка. Стержень, прикрепленный к ней одним концом, вторым уходил в хитросплетение ремешков и пружинок.
Так и есть: кресло продавилось под весом библиотекаря, тонкий стержень сдвинулся с места и привел хитроумную систему в состояние боевой готовности: вытолкнул основной фиксатор с помощью, специальной пружинки. Фиксатор можно отыскать, но обратно его не поставить: помешают многочисленные ремешки. На какой из них случайно ни надавить – механизм придет в движение, и старичок скажет последнее и не особо приятное слово в мой адрес. А стоит Либрославу приподняться, как стержень приподнимется вместе с ним, и вспомогательные фиксаторы выпустят стрелы в полет.
Я схватил стержень, намереваясь его удержать, пока библиотекарь встанет и удалится на безопасное расстояние. Но оказалось, что стержень смазан жиром и запросто выскочит из напряженных пальцев. А попытка очистить его опять-таки может привести к тому, что механизм сработает.
– Отличная идея, просто отличная! – похвалил я. – Коварно, хитро и изощренно. Если бы энергию придумавшего ловушку механика использовать в мирных целях – мы давно бы жили припеваючи.
Библиотекарь нелестно высказался о создателях ловушки аж на пяти языках, чем несказанно меня удивил. Оказывается, культурные люди тоже ругаются, но предпочитают использовать иностранные языки, чтобы менее образованные не поняли ни одного слова и подумали бы о мудрых пословицах на латыни. Я выхватил меч. Либрослав побледнел.
– Это не про тебя, царевич!
– Догадываюсь, – кивнул я. – У меня появилась одна идея…
– Отрубить мне голову, чтобы не мучиться?
– Не настолько идея… – опешил я. – А вы не против?
– Еще как против! Но идеей поделись! – потребовал библиотекарь, – Как-никак, мне участвовать в ее осуществлении.
– Не переживайте, хуже не будет! – обнадежил я.
Но Либрослав в ответ беспокойно заерзал в кресле и чуть было самостоятельно не отправился в последний путь.
– Что значит «хуже не будет»? – тревожным голосом спросил он.
– А как вы сами думаете? – спросил я. – Не ерзайте, Либрослав, я вас умоляю!
Я просунул меч между стержнем и креслом. Все очень просто: я подержу стрежень в прежнем положении, и за это время библиотекарь встанет и отскочит в сторону.
Остается одно «но»: я не знаю, с какой силой пружина давит на сиденье. Малейшая ошибка с моей стороны, и…
Кстати, библиотекарь давно не бегает с большой скоростью, а стрелы расположены под таким углом, что наилучшим способом увернуться от них является резкое падение на пол.
– Либрослав, вы падать умеете?
– А как же! – с гордостью сказал он. – За семьдесят лет еще и не тому научишься!
– Великолепно! – обрадовался я. – Сейчас вы мне и покажете, чему научились за семь десятилетий. Вам надо представить, что вокруг вода, и нырнуть рыбкой.
– Хочешь, чтобы я разбил голову о дно… то есть о пол? Царевич, хоть соломки подстели, что ли?
– Почему бы и нет? – согласился я: кто сказал, что нельзя падать с удобствами?
Библиотекарь указал на шкаф, в котором оказались два пледа. Один был сложен абы как, зато второй выглядел так, точно его привезли с выставки достижений феодального хозяйства. Либрослав не стал валить вину за бесхозяйственность на сменщика и объяснил, что они пользуются одним пледом, экономя второй для будущих поколений работников библиотеки.
– Какой у вас рост, Либрослав?
– Не интересовался как-то… – смутился библиотекарь.
Я задумался: он примерно на полголовы ниже меня, выходит, что его рост где-то под метр семьдесят. Когда он прыгнет, то падать придется основательно и с размахом. Если стрелы не успеют вылететь, то его нос столкнется с полом примерно вот здесь. И положить пледы стоит именно сюда, чтобы смягчить удар.
– Вы готовы? – Я зафиксировал кресло, подложив под ножки упоры, и осторожно просунул меч между стержнем и креслом. Не знаю, с какой силой давит стержень, но перестраховка не помешает.
– Что, уже?!
– Нет, чуть позже, по вашей команде.
– По моей? – переспросил он. – Почему не по твоей? Ты командуешь!
– Потому что вам лучше знать, когда вскакивать и падать. Но предупреждаю: вздумаете упасть медленно – стрелы ускорят ваше падение, но подняться после этого вы не сможете никогда. А если упадете быстро, то максимум из возможных неприятностей – сломанный нос.
– А давай позовем душеприказчика! – запоздало испугался Либрослав.
– У меня времени нет! – напомнил я. Либрослав вздохнул и произнес:
– Тогда я готов! Раз… два… Долгая пауза.
«Не умер бы только…» – пронеслась паническая мысль. И проверить нельзя, как он там: отпущу меч, а мгновением позже прозвучит финальное «три!», старичок вскочит, и «три» станет финальным в буквальном смысле слова. Для него.
Или он от волнения забыл, что…
– После двойки идет тройка! – напомнил я полушепотом. Либрослав закашлялся, и стало ясно, что он действительно старается пересилить себя и вскочить с кресла.
Вроде бы старый человек, и чего бояться в таком возрасте?
– Я помню! – тем же тоном ответил он. – Но я…
– Так «три» или нет?
– Два с половиной. Честно.
– Вы знаете, я ненавижу того, кто придумал дроби! – предупредил я.
– Сожалею, но он не ответит взаимностью, потому как давно умер.
– Это не так страшно, как кажется! – Я начал выходить из себя. Дорога каждая секунда, и если библиотекарь считает, что миссия по его спасению должна пройти с философским уклоном, то сильно ошибается. – Намного страшнее другое: если мы не справимся с ловушкой, то еще до обеда вы передадите этому математику мои претензии!
– Три! – сдался библиотекарь. Вскочил и рухнул на плед.
Я удержал стержень на прежнем уровне.
– Ух, пронесло! – выдохнул Либрослав и шустро отполз в сторону, не забыв подхватить плед. Я отпустил меч, и стержень, соединенный с мощной пружиной, надавил на сиденье. Проволочки соскочили, фиксаторы освободили пружины, и стрелы, пронзив кресло, вонзились в стену.
– Теперь беги спасать друзей, дальше я сам справлюсь. – Либрослав открыл нижний ящик шкафа и выхватил приличных размеров кувалду. – Мне есть о чем поговорить с любимым креслом…
Я выскочил из кабинета, не решившись уточнить, для чего здесь нужна кувалда. Библиотекарь выместит на бедном антиквариате накопившуюся ярость, а находиться в пределах досягаемости тяжелого инструмента никак не улыбалось: руки у Либрослава не настолько крепкие, чтобы удержать кувалду при хорошем размахе. Скорее он запустит ее в дальний полет, чем сумеет сокрушить кресло. А на траектории дальнего полета случайно могу оказаться я. Так что ходу отсюда!