Легионеры

Минут через десять спокойной езды по Енисейской улице, а затем – Менжинского сосед Марковцева попросил того расстегнуть пальто и тщательно обыскал. Свернув с Менжинского на Изумрудную, водитель остановил машину. Магазин, через который они прошли не останавливаясь, имел два выхода. Во дворе с двумя выездами Марка и одного из его сопровождающих ждала еще одна машина. И чего Сергей не ожидал, так это встретить чуть насмешливый взгляд генерал-полковника Ленца, сидящего на заднем сиденье неприметной бежевой «Волги».
– Ну, здравствуй, Сергей, – первым поздоровался начальник ГРУ.
– Здравствуйте, что ли, – как всегда, оригинально поздоровался Марковцев. Но тут же, почти без паузы поправился: – Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
– То-то! – Ленц кивнул на переднего пассажира. – Полагаю, вы не знакомы. Мой зять. Полковник Крамской.
Антон полуобернулся в кресле, и Марк отметил, что полковнику едва стукнуло тридцать пять. Он ответил на приветственный кивок и сосредоточил взгляд на дороге. Водитель ловко лавировал между жилыми домами и наконец выехал на Шушенскую улицу  [7].
Уже сегодня к обеду Ленц знал о том, что после бегства Марковцева за границу оперативники ГРУ сумели установить его местонахождение, потратив на поиски беглеца пару недель. 8 января – задолго до событий, связанных с Султаном Амировым, – Марковцев по личному распоряжению генерал-полковника Ленца отбыл в кратковременную командировку в Грецию – он встречался с сестрой своего погибшего бойца. Перво-наперво оперативные работники ГРУ пошли по этому пути, предполагая, что во время командировки Марк мог подыскать себе убежище именно в Афинах, точнее, в пригороде столицы Эллады. И не ошиблись. За его домом в городке Всех Святых установили наблюдение. Позже сняли, поскольку все говорило о том, что осел он там надолго: ухаживает за цветами, заводит знакомства с местными жителями, имеет деньги. Не трогали его потому, что агент он ценный, с его репутацией он всегда будет полезен военной разведке.
Ленц, имея в своем подчинении командный пункт ГРУ, нелегалов и группу особо важных агентов, смело мог причислить к последним Сергея Марковцева.
После стычки с украинской группировкой гэрэушники не смогли проследить за ним, очень уж оперативно он действовал. Предполагали, что Марковцев покинет Грецию из Афин, но он отбыл в Салоники и бортом Афины (через Салоники) – Москва прилетел в столицу. Малость запутал следы, но этого хватило, чтобы его потеряли.
Сергей сидел за одним столом с генералом и следил за знакомой процедурой: главный обитатель «Аквариума», нарезав лимон, разливал коньяк по рюмкам.
– Кто стоит за этой липой, знаешь?
– ФСБ.
– Конкретнее, – потребовал генерал, догадываясь, впрочем, какой ответ его ждет. – Обещаю, что ГРУ оставит тебя в покое. Моего слова тебе достаточно?
Марк снова допустил вольность, промолчав, при этом неотрывно глядя в глаза начальника разведки.
– Выпьем. – Ленц, подняв рюмку, посмотрел поверх нее на собеседника и опрокинул в рот. – Мы не трогали тебя, пока ты благоустраивался в Греции. Не тронули, когда ты 29 ноября прилетел рейсом Афины – Москва, – слукавил он. – Чем это тебе не гарантии? Начни с «низов». Кто стоит за этой аферой и какие цели преследуются.
– Начальник отдела специальных программ УРПО. Только он преследует частный интерес. Разрешите, Игорь Александрович, я начну с самого начала?
– Давай, тебе некуда торопиться. Сегодня ты мой гость. Для тебя уже подготовили комнату. Ни разу не слышал, как храпит начальник ГРУ?
Внимая Марку, Спрут видел перед собой не секретного агента, а бойца диверсионного отряда. Без преувеличения можно сказать, что Ленц, не один месяц проторчавший в Чечне, имел честь видеть подполковника сразу после боевой операции, проведенной диверсионной группой на территории соседнего государства. Обгоревшая униформа, почерневшее от копоти и боли за погибших товарищей лицо, въедливый запах пороха и дыма, посеченные осколками стекла и камня руки. Следы работы… Которые и по сей день не выветрились из души Марка.
Ленцу не нужно было долго объяснять, что Сергей по жизни больше солдат. Он – Спецназовец с большой буквы  [8]. Что он готов был променять все на свете на тот строй, перед которым когда-то давал присягу, строй, от которого осталась щербатая шеренга. Ни один титул, которыми его наградили в криминальном мире, не стоил его воинского звания; даже самые большие деньги, заработанные нечестным путем, не были достойны сравниться с жалованьем военного; ни один самый роскошный харч не мог потягаться с банкой тушенки, куда по очереди опускают свои ложки бойцы на привале…
«Большая проблема», – подумал Ленц и не стал более углубляться в нее.
– У тебя есть свои соображения? – спросил Спрут.
– Да. И пара условий. Мне нужен надежный тыл – это раз. Мне нужно знать, что меня не предадут в очередной раз, – это два.
– Ты повторяешься. Я же сказал, что мы тебя не тронем.
– Вы не тронете, а ФСБ?
– Наша протекция распространяется и на это ведомство.
Выслушав предложение Сергея, Спрут в очередной раз наполнил рюмки. Прежде чем сказать «да», ему необходимо получить ответы на осторожно сделанные запросы в Министерство иностранных дел, в Генштаб Минобороны и в ФСБ – хотя бы для очистки совести, – не получали ли они нечто похожее на липовый указ ООН. Хотя бы потому, что один из пунктов указа почти дословно совпадал с действующим секретным указом, рожденным за высокими кремлевскими стенами и исполняющимся за не менее высоким забором «Аквариума». Человек, сочинивший этот документ, наверняка был знаком с действующим указом.
Указ, черт бы его побрал, ругнулся Ленц.
– Зачем ты его прислал? Мог бы ограничиться одним посланием. Как там у тебя? Заблудился, как овца потерянная?..
– Так точно. Сомневался: вдруг откажете во встрече.
– Я должен подумать над твоим предложением, Сергей. Оно интересное, не спорю. А пока с личной инициативой погоди, ясно?
Ленц не был очень уж мстительным, но вот в очередной раз остро встает противостояние двух мощных аппаратов – ГРУ и ФСБ. И не прищемить хвост в этом случае – даже не грешно, а непростительно. И еще раз показать, что генералы и полковники – выходцы из ФСБ, уже шаркающие по коридорам «Аквариума», – бракованные детали в четко отлаженном механизме Главного разведывательного управления.
Огласки этого дела не будет. Как всегда, впереди скрытая борьба, но не менее жестокая и кровавая, как открытый поединок. Иначе не отстоишь своих принципов; такие времена – приходится доказывать то, что уже давно стало аксиомой.
Утром Ленц передал Сергею сотовый телефон.
– По нему можешь говорить открытым текстом, однако не увлекайся. И вообще не увлекайся. Запомни номер моего прямого телефона, его знают немногие.
Марк улыбнулся. Последние слова Ленца можно было истолковать двояко, в них слышались и старческое бахвальство и высокое доверие, оказанное агенту.
Дальше Спрут буквально отрубал каждое слово:
– Подготовь встречу с Гришиным, детали обсудишь в машине с моим человеком. Он будет постоянно находиться на связи с тобой. Гришина надо беречь, я приставлю к нему пару-тройку оперативников. С нашей стороны он единственный, кто будет обладать обновлением информации по передаче террористов. Что касается Грузии, уже сегодня там разведчики включатся в работу. Данные, полученные с обеих сторон, позволят нам вовремя скоординироваться и восполнить возможные пробелы в оперативной работе. А ты, Сергей, готовь диверсионную группу. Мне понравилась идея Гришина, набери в команду проштрафившихся бойцов. По каждому легионеру проведем проверку. Не мне тебя учить, подполковник: провалишься – ответишь сполна, как преступник. А мы постараемся забыть и тебя, и наемников как можно быстрее.