Таймер для обреченных

– Так точно, господин генерал!
– Дальше. В кругах, близких к Кремлю и МИДу России, говорится о том, что Москва выискивает неординарные пути к решению этой проблемы. Нам стало известно, что в минувшую среду господин Путин принял в Кремле начальника Главного разведывательного управления – этого «мозгового центра» Генштаба России, – что случается крайне редко. Одна из таких встреч произошла накануне ликвидации в Катаре агентами ГРУ лидера чеченских сепаратистов Яндарбиева. О чем беседовали в минувшую среду президент и главный специалист по диверсиям, осталось за стенами президентского дворца.
Директор сделал паузу и перевел дыхание.
– Нам остается ждать прояснения ситуации, которая поставила Кремль в неловкое положение, в самое ближайшее время. Чтобы избежать международного скандала, связанного с переговорным процессом, Москва, скорее всего, изберет неординарный ход. Для нее лучший вариант – это отказ лидеров «Хамаса» от переговоров в одностороннем порядке. Однако… Однако дело по большому счету имеет женское лицо. Речь идет о главе МИДа Израиля Голде Саар. Ее визит в Москву вслед за Машалем уже давно муссируется в прессе. На Западе Голду Саар называют «израильской железной леди», в Израиле – второй Голдой Меир. На вызывающее предложение российского дипломата она ответила достойно, чем сразила многих зарубежных политиков. Сама Голда Саар назвала это «рациональным демаршем», который вяжет российских политиков по рукам и ногам: они при всем желании не могут отказать Саар в рабочей поездке. Министерство наступило на собственную мину, обезвредить которую может только Голда Саар – если она развернет самолет на полпути и вернется в Израиль. С переговорным же процессом был связан эпизод с экс-премьером России Евгением Примаковым. В 1999 году он принял решение развернуть правительственный самолет над Атлантикой и вернуться в Москву, отменив свой визит в США. Причина «разворота» – принятие решения НАТО нанести по Югославии ракетно-бомбовый удар. Сейчас Москве стоит уповать на мудрость «железной Голды», что она развернет самолет над Черным морем, чем спасет дипломатический корпус России от очередного провала. Я хочу, чтобы мой акцент был выделен в тексте курсивом.
– Хорошо, господин директор.
– Пожалуй, на данный момент Израиль – самое заинтересованное лицо в грядущих переговорах России с «Хамасом», – продолжал генерал. – Даже на этом этапе Израиль может быть удовлетворен незавидным положением политического олимпа России. Напомним, что, кроме России, встретиться с лидерами «Хамаса» изъявила лишь ЮАР. Именно из России Халед Машаль намерен совершить перелет в южную точку Африки. И этот «анатомический» контраст, судя по всему, сильно раздражает российских политиков.
Шимон Эйтан остановился напротив окна и заложил руки за спину.
– Поставьте точку, – сказал он, не оборачиваясь. – Отдайте документ на корректуру. Готовый материал разослать в атташаты Франции, США, Великобритании, России. 3 марта я хочу прочитать эту статью в «Либерасьон», «Вашингтон пост» и так далее. Разумеется, и в нашей прессе тоже.
– Я могу идти, господин генерал?
– Да.
Эйтан снял трубку телефона, не колеблясь, набрал код Туниса и номер гостиничных апартаментов Унгер.
– Мэлоди? Здравствуйте! Это директор. Я хочу попросить вас о трех вещах: не удивляйтесь, не бойтесь, не вешайте трубку. Вас использовали, но от дела не отстраняли. Вы находитесь под моей личной защитой. Я заинтересован в ваших контактах с агентами российской разведки – не прерывайте их ни при каких обстоятельствах. Я намерен прояснить ситуацию при личной встрече с вами. Завтра в семнадцать ноль-ноль в вашем номере. Вы же не думаете, что я приду к вам с пистолетом? Вот и отлично. Позаботьтесь о том, чтобы нашей беседе никто не помешал в течение часа. Вам я гарантирую неприкосновенность и возможность продолжить службу в моем аппарате. И еще одна просьба: не говорите о нашем разговоре вашей высокопоставленной знакомой. Боюсь, это усложнит дело, а ваша знакомая не сможет помочь. До встречи.
Через десять минут в кабинет Эйтана вошел подполковник Сейф. Его правая рука была забинтована, на щеке и шее – широкие пластыри.
– Как вы себя чувствуете, Натан?
– Гораздо хуже, чем в баре «Капуцин», – опередил шефа подполковник.
– Отлично! Это значит, что вы в ближайшее время в гостиницы ни ногой. Рад за вас.
«Придурок! – улыбнулся Сейф. Его губы разошлись еще шире: – Какой же ты придурок!»
– Вы давно не были на Украине, Натан?
– Я не был там шесть или семь лет назад, – несуразно, однако в тон генералу ответил он.
– Завтра отправляйтесь в Крым. В Евпатории встретитесь с человеком по имени Роман. Присмотритесь к нему. Возможно, в будущем вам понадобится исполнитель на Украине. На словах Роману передайте: услуги хозяина заведения «Хороший вкус» – это в Севастополе – нам больше не нужны. Этот Роман потребует от вас деньги, их вы возьмете у хозяина «Хорошего вкуса». Зовут его Яков.
– То есть?.. Яков заплатит за собственное устранение?
– Вроде того. Вот вам адреса этих людей в Севастополе и Евпатории.
В этой связи Эйтан припомнил детали вербовки старшего лейтенанта Парубного. Работа не ограничивалась одной кандидатурой, рассматривались и другие офицеры полка. Но Парубный был главной фигурой потому, что его подразделение осуществляло задачи по охране полка.
Выпроводив Натана Сейфа, генерал созвонился с Мармсталем, вышел в приемную и отдал распоряжение адъютанту:
– Машину к подъезду. В канцелярию премьера.
 
3
От Дани Мармсталя ждали резкого выступления. И сам Мармсталь не мог отказаться от вызывающего стиля. Хотя бы затем, чтобы внезапным смягчением позиций к Движению исламского сопротивления  [3] не вызвать подозрений. Поскольку ослабление позиций накануне диверсии может аукнуться после силового акта. Газетчики и политики потянут хилый корешок и обвинят премьера в чудовищном преступлении.
Именно с этого он начал разговор с директором военной разведки. Эйтан развеял его опасения.
– Я предпринял ряд шагов. Осталось пара-другая. У нас есть козырь – Мэлоди Унгер. Завтра я намерен переговорить с ней. Ты сказал о газетчиках и политиках, которые могут обвинить нас в преступлении. Ты сделал шаг навстречу. Дав согласие на вылет делегации «Хамаса» и Голды Саар в Россию, ты обязан «потоптаться на месте».
– Да, материал готов. На завтра запланирован выход в эфир этого материала. Я хочу напомнить через СМИ частичку истории, о которой многие международники забыли.
– Мне можно просмотреть видеозапись? Собственно, я пришел за кассетой.
Премьер пожал плечами. Он вызвал секретаря и попросил принести видеоматериал. Его директор «Амана» просмотрел с интересом.
– Это то, что мне нужно. Распорядись сделать копию.
– Ты выяснил, каким образом Унгер вышла на Голду?
– Пока нет. Но дипломатический коридор в «Бен-Гурионе», через который прошмыгнула Унгер и компания, – это ее рук дело.
– Она в курсе, но мне ничего не говорит.
– Разумеется. Это означает, что наш план работает, и работает на приличных оборотах. Я всегда говорил: в любой работе найдутся невидимые трещины, через которые утечет информация. Теперь Голда играет по нашим правилам. Она уверена, что спустя час или два после диверсии она явится в Москву победителем. Ее популярность подскочит на небывалую высоту по возвращении в Израиль.
Дани и Шимон понимали, что удержать в тайне операцию «Туризм-2» фактически невозможно. И вот сейчас, когда Голда в курсе планов трех заговорщиков, включая бывшего шефа ВВС, ее необходимо стимулировать, дать ей надежду выступить с предвыборной речью, в которой она откроет заговор триумвирата. Она, чтобы приписать его в актив в предвыборной борьбе, откажется от идеи открыться перед директором «Моссада». Тут все было просчитано с идеальной точностью.
– Ее популярность всегда бесила меня, – сказал Дани, закрыв глаза.