Война колдунов. Штурм цитадели

А теперь серых плащей осталось всего семеро.
Яджуна пока лучше не трогать. Младший братец всегда был склонен к бурным чувствам. Смеяться – так до упаду; плакать – так навзрыд. Горяч и неистов, как пламя, которым повелевает.
Но что же делать?… Серые войска стягиваются к Симбаларю, через несколько дней Промонцери Альбра будет окружен сплошным кольцом. Все прочие оборонительные средства тоже задействованы и готовятся обрушить на врага предельную мощь. Цитадель укреплена так, что не проникнет и муха. Выдержит любую атаку – в том числе колдовскую.
Но почему же на душе такое скребущее чувство? Почему ему так неспокойно?
– Я слышал, сестрица наконец-то оставила нас?… – прозвучал над ухом душный липкий голос.
– Да, дядюшка, – повернулся Бестельглосуд.
Глубокое кресло без ножек, висящее прямо в воздухе. А в нем – дрожащий сморщенный старикашка в сером плаще, ниспадающем просторными складками. Волосы седые почти до прозрачности, нос прогнил и ввалился, как у сифилитика, глаза слезятся, по подбородку протянулась ниточка засохшей слюны.
Тахем Тьма, пятый в Совете Двенадцати, троюродный брат покойной Руахи.
– Эта старая лепешка умудрилась прожить на сорок лет дольше меня… – завистливо прошамкал дряхлый колдун. – И до последнего момента выглядела вдвое моложе настоящего возраста…
Бестельглосуд посмотрел на дядюшку с легкой толикой презрения. Главе Совета Двенадцати не так давно исполнилось сто три года. Но он выглядит и чувствует себя от силы на шестьдесят. И если этому ничто не помешает, спокойно проживет еще полвека и даже больше.
За колдунами смерть всегда приходит позже, чем за обычными людьми.
А вот Тахем… Иногда кажется, что возле него смерть уже давно стоит, переминается с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывает на часы. Поразительно, что этот трухлявый, буквально рассыпающийся на глазах мешок гнили вообще способен шевелиться и разговаривать.
– Владыка Бестельглосуд, я развею вашу печаль хорошей новостью! – улыбнулся омерзительной улыбкой Тахем. – Малый зиккурат, начатый по воле благословенного Жреца Древних, достроен. Осталось провести подготовительные обряды. Не пройдет и десяти дней, как я проведу священный ритуал малого призыва!
– Призыва?… – насторожился Бестельглосуд. – Призыва кого?…
– Почем мне знать? – зло скривился Тахем. – Не мне судить, кого благоугодно будет прислать Древним! Знаю лишь, что посланцы Их принесут благо нам и погибель – врагам нашим! Большего мне не требуется, владыка Бестельглосуд! Пх’нглуи мглв’нафх Кхлул’хлуу Р’льиех вгах’нагл фхтагн!
– Да-да, Ктулху фхтагн, – снисходительно кивнул Бестельглосуд. Маскимы бы сожрали этого безумного фанатика!
Никто другой, верно, его есть и не захочет…
– Десять дней, значит?… – задумался Бестельглосуд. – Что ж, думаю, это время нам еще дадут… Хотя Железный Маршал всегда передвигался с поразительной скоростью…
– Ах да, эти презренные святотатцы! – скрипнул гнилыми зубами Тахем. – Где они сейчас, владыка Бестельглосуд?
– К восток-юго-востоку… полагаю.
– А преданные вере там есть?
– Кто?…
– Наши солдаты!
– А… Нет, не думаю, чтобы там кто-то был. Астрамарий отвел уцелевших севернее. Там только ларийцы…
– Чхать на ларийцев, пусть дохнут хоть все! – оскалился Тахем.
– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, дядюшка, – осторожно заметил Бестельглосуд.
– Не понимаете, владыка Бестельглосуд? – потер почерневшие от старости ладони Тахем. – Рокушцы… Их войско движется сюда… Мы знаем, где они… Они там, где мы можем легко их уничтожить… Я говорю о…
– Но это же запрещено! – перебил его Бестельглосуд.
Он мгновенно понял, что имеет в виду дядюшка – ему и самому уже приходила такая мысль.
– Запрещено?… Кем запрещено, владыка Бестельглосуд? Нашими недостойными предшественниками, даже не знавшими истинной веры!!! – загорелись безумием глаза Тахема. – Все их запреты – грязь под ногтями!!! Лишь слово Йог-Сотхотха должно звучать в наших сердцах!!!
Бестельглосуд Хаос понурился. Не хочется идти на поводу у этого истового демонопоклонника, но его предложение действительно может помочь…
– Полагаю, у нас нет другого выхода… – мрачно согласился глава Совета. – Мы обязаны применить… это.
– Я немедленно приступлю к священному ритуалу, владыка Бестельглосуд! – сипло расхохотался Тахем Тьма. – Положитесь на меня!
Коцебу оторвался от земли и плавно двинулся ввысь. Ванесса печально покачала головой, глядя на разрушенную крышу. Бедный старый домик – с тех пор, как он приобрел летучесть, его уже неоднократно ломали и калечили…
Под огромным бронзовым диском маршируют солдатские колонны. Вышагивают в ногу гренадеры и фузилеры. Едут верхом драгуны, гусары, уланы, карабинеры. Тянутся артиллерийские подводы и длиннющий обоз. Поблескивают на солнце латы паладинов. Весело топают неутомимые эйнхерии. Мерно ступают могучие дэвкаци. Сотрясают земли тяжеленные автоматы.
Вспомнив о автоматах, Ванесса невольно погладила запястья. Наконец-то ее избавили от этих чертовых наручей! Спору нет, управлять полком боевых роботов было прикольно – впечатления остались незабываемые…
Но хорошенького понемножку. Как только среди эйнхериев Хобокена разыскали достаточно субтильного полковника, Ванесса с радостью передала ему своих подопечных. Креол, правда, сомневался, но Вон его все-таки уговорила.
Нашел, понимаешь, дурочку – она этим железякам не пастух!
Рядом с автоматами в войсковом арьергарде заметны новенькие. На третий день после разгрома серых армию догнало пополнение – тридцать тысяч новобранцев. Все молодые, еще необстрелянные. Вряд ли кто-то из них хотя бы держал раньше настоящую фузею.
Вон мысленно пожалела несчастных парней – страшновато бедолагам. Все-таки их армия – настоящее «ирландское рагу». Каких только чудовищ здесь нет…
Особенно вон то, виднеющееся далеко позади! Исполинский трупомонстр, созданный Тивилдормом Призраком! На редкость жуткое и отвратительное зрелище!
Почти тридцати пяти метров ростом. Толстый, как борец сумо. Ножищи короткие, брюхо громадное и совершенно никакой одежды. Только белесая омерзительная плоть, усеянная бесчисленными рубцами и занозами. В этой твари соединились тридцать тысяч человеческих тел.
Даже просто взглянуть на эту харю – уже передергивает. Огромная безгубая пасть, две дыры на месте носа, глаза разного размера, уши-обрубки, розовая колышущаяся слизь на макушке. Рот не закрывается – вместо зубов трупомонстру вставили бивни мамонтов. Вместо ногтей – тоже. Туловище сплошь утыкано пиками – сидят глубоко в коже, придавая чудовищу сходство с уродливым ежом.
Трупомонстр движется в стороне от основных колонн, причем неизменно держится против ветра. На этом настоял сам король Обелезнэ, и Ванесса его горячо поддержала. Уж очень этот «триумф колдовской мысли» смердит.
Словно и в самом деле целый погост, воплощенный в одном колоссальном чудовище.
– Какая же все-таки мерзость… – пробормотала Ванесса. – А как вы его назвали?
– Не придумал, – равнодушно пожал плечами Креол. – У меня всегда было плохо с именами.
– Верховный, а давай так и назовем! – ухмыльнулся Шамшуддин.
– Как – так?
– Мерзость. По-моему, ему подходит.
– Да еще как подходит… – согласилась Ванесса, глядя на новоявленного Мерзость в бинокль. – Фу, я даже здесь чувствую вонищу… Эта ваша помесь Кинг-Конга с Франкенштейном дико воняет!
– Как и все мы… – философски покивал Креол. – Как и все мы…
– Да, тебе тоже душ не помешает, – покосилась на него Вон. – На, хоть «Орбит» пожуй…
– Не хочу, – отказался маг.
– Он без сахара, так что жуй! – силком сунула ему пластинку Ванесса.
Сзади негромко кашлянули. Вон торопливо отвлеклась, возвращаясь к столу. Креол что-то недовольно пробурчал, незаметно пряча жевательную резинку в подпространственный карман.
Жрать эту дрянь, похожую на подслащенную смолу, он не станет ни за что.