Мое прекрасное несчастье (Прекрасная катастрофа)

— Все впереди! — обнадежила ее подруга.
Америка подмигнула мне и закрыла за собой дверь.
Меньше чем через минуту запищал мой мобильник. Не изменяя себе, Америка прислала эсэмэску всего через пару секунд после нашего расставания: «Останусь с Шепом до завтра. Королева ринга».
Я мельком глянула на Кару. Соседка смотрела так, будто в любую секунду у меня из носа хлынет кровь.
— Она пошутила, — сказала я.
Кара равнодушно кивнула и перевела взгляд на учебники, разбросанные по одеялу.
— Пожалуй, приму душ, — пробормотала я, беря полотенце и косметичку.
— Я поставлю в известность общественность, — невыразительно бросила Кара, не поднимая головы.
На следующий день Шепли и Америка присоединились ко мне за обедом. Хотелось посидеть в одиночестве, но столовая заполнилась студентами, а свободные места вокруг меня заняли «братья» Шепли из студенческой общины, называемой «Сигма Тау», и парни из футбольной команды. Некоторых я видела на подпольном бою, но никто не упомянул про мою выходку на ринге.
— Шеп, — позвал кто-то, проходя мимо.
Шепли кивнул. Мы с Америкой обернулись и увидели, что в конце стола занял место Трэвис. За ним следовали две сладострастные крашеные блондинки. Одна из них приземлилась к нему на колени, другая устроилась рядом, теребя его футболку.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — буркнула Америка.
Блондинка, сидевшая на коленях у Трэвиса, повернулась к ней.
— Я все слышала, сучка.
Америка схватила булочку, бросила ее через весь стол и чуть не угодила блондинке в лицо. Не успела та сказать и слова, как Трэвис столкнул ее с коленей на пол.
— Ой! — закричала она, сердито глядя на парня.
— Америка — мой друг. Так что, Лекси, присядь к кому-нибудь еще.
— Трэвис! — захныкала она, неуклюже поднимаясь на ноги.
Тот переключился на еду, вовсе игнорируя блондинку. Девушка посмотрела на свою сестру, фыркнула, и они вместе, под ручку, удалились.
Трэвис подмигнул Америке и как ни в чем не бывало принялся есть. Над его бровью я заметила небольшой шрам. Трэвис обменялся взглядами с Шепли и завязал разговор с парнем из футбольной команды, сидящим напротив.
Понемногу наш столик опустел. Мы с Америкой и Шепли задержались, чтобы обсудить планы на выходные. Трэвис поднялся, уже собираясь уходить, но затормозил возле нас.
— Что? — громко сказал Шепли, прикладывая руку к уху.
Я изо всех сил старалась не обращать внимания на Трэвиса, но, подняв голову, увидела, что он пялится на меня.
— Трэв, ты же знаешь ее. Лучшая подруга Америки. Она была с нами вчера вечером, — сказал Шепли.
Трэвис одарил меня, пожалуй, самой обольстительной улыбкой из своего арсенала. Парень просто излучал секс и бунтарство. Темно-русые волосы взъерошены, предплечья покрыты татуировками. Я закатила глаза из-за столь нелепой попытки соблазнить меня.
— Мерик, с каких пор у тебя есть лучшая подруга? — спросил Трэвис.
— Со средней школы, — ответила она, поджимая губки и улыбаясь мне. — Трэвис, разве не помнишь? Ты испортил ей свитер.
— Я столько свитеров перепортил, — улыбнулся Трэвис.
— Мерзость какая, — пробурчала я.
Трэвис выдвинул пустой стул рядом, сел и вытянул перед собой руки.
— Так, значит, ты Голубка? Да?
— Нет, — огрызнулась я. — У меня, вообще-то, есть имя.
Моя реакция, кажется, его повеселила, отчего я еще больше разозлилась.
— Ну?.. И какое? — спросил он.
Игнорируя его, я надкусила последнюю яблочную дольку.
— Значит, Голубка, — пожал он плечами.
Я взглянула на Америку, потом повернулась к Трэвису.
— Не мешай мне обедать.
Трэвис уходить не собирался, ведь я бросила ему вызов.
— Меня зовут Трэвис. Трэвис Мэддокс.
— Я знаю, кто ты, — закатила я глаза.
— Правда? — спросил Трэвис, удивленно поднимая брови.
— Не льсти себе. Трудно этого не знать, когда пятьдесят пьяных парней скандируют твое имя.
— Да, такого хватает сполна. — Трэвис выпрямился на стуле.
Я снова закатила глаза.
— У тебя что, нервный тик? — хмыкнул Трэвис.
— Чего?
— Нервный тик. У тебя глаза дергаются. — Он засмеялся над моим яростным взглядом. — При этом они просто прелестны, — сказал он, придвигаясь ко мне. — Кстати, какого цвета? Серые?
Я уперлась взглядом в тарелку, создавая между нами ширму из моих длинных светло-рыжих волос. Мне не нравилось то, что я испытывала в его присутствии. Я не хотела краснеть рядом с ним, как уйма других девчонок в «Истерне». Не хотела, чтобы он смог повлиять на меня таким образом.
— Трэвис, даже не думай, — предупредила Америка. — Она мне как сестра.
— Детка, — произнес Шепли. — Ты только что сказала «нет». Теперь он ни за что не сдастся.
— Ты не ее типаж, — встала на мою защиту Америка.
Трэвис притворился обиженным.
— Да я чей угодно типаж!
Я украдкой взглянула на него и улыбнулась.
— Ага! Улыбка! Все же я еще не полный болван, — подмигнул он. — Рад знакомству, Голубка. — Он обошел вокруг стола, нагнулся к Америке и что-то шепнул ей на ухо.
Шепли швырнул в своего кузена картошкой фри.
— Трэв, убери-ка свои губы подальше от моей девушки!
— Связи! Я налаживаю связи! — Трэвис вернулся, подняв руки и демонстрируя саму невинность.
Следом за ним увязалось несколько девиц, хихикая и теребя волосы, чтобы привлечь его внимание. Трэвис открыл перед ними дверь, и те чуть ли не завизжали от восторга.
— Да уж, Эбби, — засмеялась Америка. — Ты попала.
— Что он сказал? — насторожилась я.
— Дай угадаю, — сказал Шепли. — Он хочет, чтобы ты привела ее в нашу квартиру?
Америка кивнула, и Шепли покачал головой.
— Эбби, ты умная девчонка. Так что предупреждаю сразу. Если поведешься на эту дребедень и потом останешься у разбитого корыта, не вини нас с Америкой, лады?
— Шеп, я не куплюсь на это, — улыбнулась я. — Я что, похожа на близняшек Барби?
— Она уж точно не поведется, — заверила своего парня Америка, беря его за руку.
— Мерик, это не первое родео на моем веку. Ты знаешь, сколько раз он подводил меня, переспав с лучшей подружкой моей девушки? Рано или поздно наступает конфликт интересов, ведь встречаться со мной равносильно дружбе с врагом! — Тут Шепли посмотрел на меня. — Так что, Эбби, не говори потом Мерике, чтобы она прекратила видеться со мной только потому, что ты поддалась на уловки Трэва. Я тебя предупредил.
— Не стоило, но все же ценю.
Я ободряюще улыбнулась. Пессимизм Шепли, конечно же, созревал долгие годы, поощряемый похождениями Трэвиса.
Америка махнула мне рукой, удаляясь с Шепли, а я направилась на послеобеденную пару. Сжав лямки рюкзака, я прищурилась от яркого солнца. «Истерн» полностью оправдал мои ожидания: небольшие аудитории, незнакомые лица. Я начинала все с чистого листа. Здесь никто не станет перешептываться у меня за спиной, обсуждая мое прошлое или то, что о нем известно. Я выглядела как обычная первокурсница, идущая на занятие с круглыми от любопытства глазами. Никто не пялился, не сплетничал, не жалел меня. Я позволяла остальным увидеть себя именно такой: скучной Эбби Эбернати в кашемировом.
Поставив рюкзак на пол, я рухнула на стул, наклонилась и выудила из сумки ноутбук. Когда я выпрямилась, чтобы положить его на парту, рядом приземлился Трэвис.
— Отлично. Будешь вести для меня конспекты. — Он погрыз кончик карандаша и ослепительно улыбнулся.
Я с отвращением глянула на Трэвиса.
— Ты даже не из этой группы.
— Черта с два. Обычно я сижу вон там. — Он кивнул на верхний ряд.
На меня уставилась небольшая группа девчонок, и я заметила стул, пустовавший между ними.
— Не буду я вести для тебя записи, — сказала я, загружая компьютер.
Трэвис так приблизился ко мне, что я ощутила на щеке его дыхание.
— Извини… я тебя чем-то обидел?
Я вздохнула и покачала головой.
— Тогда в чем твоя проблема?
— Я не стану спать с тобой, — тихим голосом сказала я. — Так что брось эти попытки, прямо сейчас.