Просто любовь

 
Здравствуйте, миз Уоллес!
 
Доктор Хеллер сообщил мне о том, что Вам необходимо закрыть пропуски по макроэкономике и выполнить задание, за которое Вы получите промежуточную аттестацию. Поскольку профессор разрешил Вам отработать долг. Вы не обязаны объяснять мне причину своего отставания. Я ассистент преподавателя, и помогать отстающим — моя работа.
 
Мы могли бы встретиться в кампусе, желательно в библиотеке, и обсудить Ваш проект. Задание серьезное и потребует от Вас большой самостоятельной работы. Доктор Хеллер объяснил мне, в какой степени я должен Вам помогать. Прежде всего он хочет увидеть, что Вы способны сделать сами. Но общие установки я Вам, конечно же, дам.
 
Мои семинары проходят с 13:00 до 14:00 по понедельникам, средам и четвергам. Однако эти занятия посвящены не пройденному материалу, а тому, который изучается на лекциях в данный момент. Вам же, я думаю, нужна помощь в освоении тех тем, что Вы пропустили за последние две недели. Сообщите мне, когда Вы могли бы приходить на индивидуальные занятия, и мы договоримся о встрече.
 
ЛМ
 
Я стиснула зубы. Письмо было безукоризненно вежливое, но от него попахивало снисходительным высокомерием. А что означала подпись — ЛМ? Это был знак дружелюбия, небрежность или ирония над моей попыткой произвести впечатление серьезной, зрелой студентки? В своем послании я намекнула на личные обстоятельства, помешавшие мне ходить на лекции. Надеялась, что Максфилд не станет расспрашивать о деталях. Но он не просто дал понять, что не хочет знать этих деталей, а еще и продемонстрировал свое презрение ко мне как к девушке, которая не умеет разделять учебу и личную жизнь.
Перечитав письмо, я только сильнее разозлилась. Так, значит, он считает, что я тупая и не в состоянии сама освоить пропущенный материал?
 
Мистер Максфилд!
 
Я не смогу посещать Ваши семинары, потому что по понедельникам и средам с 13:00 до 14:30 у меня лекции по истории искусств, а в четверг после обеда я преподаю в школе. Я живу в кампусе и свободна по понедельникам и средам в конце рабочего дня, а также почти каждый вечер и по выходным (если не занимаюсь с учениками). Я начала разбирать материал по ВВП, инфляции и индексу потребительских цен. Выполняю задания в конце девятой главы. Если мы с Вами встретимся и Вы объясните мне, в чем должен заключаться мой проект, со всем остальным я вполне справлюсь сама.
 
Жаклин
 
Я нажала «отправить» и секунд двадцать чувствовала себя на коне. Но на самом деле я едва заглянула в девятую главу. А комментарии к диаграммам спроса и предложения казались мне тарабарщиной, куда для прикола напихали значков «$» и других непонятных загогулек. Что касается ВВП, то я просто знала, как расшифровывается это сокращение. Приблизительно.
Боже мой, что я наделала! Я высокомерно отклонила помощь человека, которому поручил меня профессор, хотя был вовсе не обязан давать мне второй шанс. Но дал.
Услышав характерный сигнал, я нервно сглотнула и открыла папку «Входящие»: Лэндон Максфилд прислал ответ.
 
Жаклин!
 
Если Вы предпочитаете осваивать материал самостоятельно, то это, конечно, Ваше право. Тогда я подготовлю то, что нужно для Вашего проекта, и давайте встретимся, к примеру, в среду после 14:00. Вас это устроит?
 
ЛМ
 
 
P. S. А что Вы преподаете?
 
Судя по всему, он на меня не рассердился. Ответ был вежливый, даже милый. А я, когда писала свое предыдущее письмо, так разнервничалась, что потеряла способность трезво мыслить.
 
Лэндон!
 
Я даю уроки игры на контрабасе ученикам средних и старших классов, которые занимаются в школьном оркестре. Только что вспомнила: я обещала двум своим ребятам в среду днем отвезти их инструменты на конкурс. (У меня грузовичок, в котором я, кроме собственного контрабаса, постоянно перевожу чужие инструменты, диваны, матрасы…)
 
Может быть, мы могли бы встретиться как-нибудь вечером? Или в субботу?
 
ЖУ
 
Я играю на контрабасе с десяти лет. В четвертом классе, через две недели после начала учебного года, один из двух контрабасистов нашего оркестра гонял в футбол и сломал себе ключицу. Тогда миссис Пибоди, руководительница оркестра, попросила, чтобы контрабас попытался освоить кто-нибудь из многочисленных скрипачей. «Есть желающие?» — пропищала она. Поскольку других охотников не было, я подняла руку.
Даже инструмент-половинка оказался для меня слишком большим. Чтобы играть на нем, я вставала на скамеечку, чем ужасно веселила весь оркестр. Вообще в школе надо мной не переставали смеяться до самого выпуска.
А мама спрашивала меня: «Солнышко, разве играть на контрабасе не странновато для девочки?» В свое время она мечтала, чтобы я стала пианисткой, и обиделась, когда я предпочла скрипку, ну а этот мой новый выбор нравился ей еще меньше. «Может быть», — отвечала я, в упор глядя на маму, а та закатывала глаза. Она так и не смирилась с моим контрабасом, который я очень полюбила за то, что он задает направление оркестровому исполнению любой вещи.
Соперники по региональным конкурсам всегда смотрели на меня свысока. Им казалось, что если я девочка, то, значит, не могу играть так же хорошо, как они. А потом оказывалось, что я играю лучше.
К пятнадцати годам я доросла до своих нынешних пяти с половиной футов [5] и перешла на контрабас размером в три четверти. Обходилась без всяких скамеечек, хотя и с трудом.
В течение года я давала уроки школьникам. Все мои ученики были мальчики и при первой встрече смотрели на меня негодующе — до тех пор, пока я не начинала играть.
 
Жаклин!
 
Контрабас? Это интересно.
 
К сожалению, до конца недели у меня все вечера заняты, в выходные я тоже редко бываю свободен. Но как-нибудь мы с Вами обязательно встретимся, а чтобы Вы не тратили времени даром, я Вам через несколько часов вышлю необходимую информацию о проекте, и мы сможем все обсудить по электронной почте. Согласны?
 
ЛМ
 
 
P. S. Буду иметь Ваш грузовик в виду на случай, если куплю что-нибудь громоздкое или соберусь переезжать.
 
 
Спасибо, Лэндон, это было бы здорово. (Я о пересылке информации по проекту, а не о Вашем намерении бессовестно эксплуатировать меня и мой грузовичок. Вы, я смотрю, ничем не лучше моих друзей, которые экономят немалые деньги на аренде транспорта и плате водителю, а в благодарность покупают мне пиво.)
 
ЖУ
 
 
Жаклин!
 
Я пришлю Вам материал по вашему проекту, как только доберусь до дому, и мы все обсудим.
 
Кстати, бартер, или меновая торговля, — это не что иное, как первобытная экономика в действии. (А Вам уже можно пить пиво?)
 
ЛМ
 
 
Лэндон!
 
Я совсем даже не против того, чтобы в своих интересах использовать пережитки первобытной экономики. Пусть лучше друзья платят мне пивом, чем не платят вообще. Что касается моего возраста, то, мне кажется, Ваша ассистентская должность не обязывает Вас вникать в такие подробности.
 
ЖУ
 
 
Жаклин!
 
Пардон, я просто боялся, что Вы окажетесь несовершеннолетней и захотите упрятать меня за решетку, если я предложу Вам алкоголь. Но верю, что Вы этого не сделаете. И Вы правы, бедные безлошадные студенты вроде меня должны уважать старые проверенные способы решения транспортных проблем.
 
ЛМ
 
Увидев, как легко Лэндон признается в том, что у него нет машины, я улыбнулась. Улыбка сошла с моего лица при мысли о Кеннеди, который так чванился своим авто. Незадолго до окончания школы его родители отдали «мустанга», на котором он проездил два года, шестнадцатилетнему брату взамен недавно разбитого джипа. Ну а Кеннеди, в качестве подарка по случаю предстоящего выпуска они купили новенький «БМВ» — черный, блестящий, с дорогущими кожаными сиденьями, стереосистемой, которую было слышно за квартал, и кучей других модных наворотов.