Лекарство от счастья
Глава 2
Паша Жутиков привык работать хорошо. Никаких особенных талантов за ним не числилось, но и на должности скромного санитара можно было зарекомендовать себя ответственным и грамотным работником. Правильно взять носилки, рассчитать угол наклона, когда несешь больного по крутой, узкой лестнице, подобрать подходящих размеров шину или жгут, с полуслова понять, какой инструмент требуется врачу или на какую высоту поднять походную капельницу – все это было тонкостями, доступными лишь опытному санитару «Скорой помощи». Коим Паша и являлся. За это его ценили и уважали коллеги, и по этой же причине он решил остаться на Планете, когда началась звездная лихорадка. Жутиков чувствовал, что несет огромную ответственность за свой участок работы, и не мог бросить тысячи страждущих на произвол судьбы. Когда на подстанции не осталось врачей и на все вызовы стали ездить медсестры, а иногда и одни санитары, доля Пашиной ответственности, как наиболее опытного сотрудника, увеличилась вдвое. А чуть позже и втрое. Когда дефицит кадров в учреждении стал просто катастрофическим.
Под занавес массового бегства граждан в космос на тридцать экипажей с красным крестом осталось только пять санитаров и два шофера. И тут для Паши настал звездный час. Кроме него никто не умел накладывать повязки и шины, а еще только Жутиков освоил внутривенные инъекции. Таинство и вовсе сакральное.
Собрание персонала было кратким. Коллеги единогласно избрали Пашу Главным Специалистом подстанции и выделили ему персональную машину. Новый статус Жутикову нравился, но зазнаваться он не спешил. Паша продолжал ездить на вызовы и выполнял любую черновую работу.
Вот и сейчас, получив сигнал с космодрома, он, не задумываясь, развернул свою карету через узкий газон посреди проспекта и помчался спасать людские жизни. Под сиреной и мигалкой. Все как полагается. Вой ревуна и красно-синие сполохи нравились Жутикову с детства. Еще прогуливаясь под присмотром бабушки по ясельной площадке, он уже мечтал мчаться в большой белой машине с красными крестами и непонятными надписями на бортах. Теперь мечта сбылась в полной мере. Он ездил на красивой машине, в белом халате, да еще и за рулем.
Экипаж скрипнул тормозами, и Паша, с врачебным чемоданчиком в руке, спрыгнул на горячий бетон посадочной площадки.
– Доктор, сюда! – крикнул кто-то из-за опорной штанги остывающего космолета.
Громадина космического лайнера дышала жаром и громко потрескивала керамической обшивкой. В ее днище, между посадочными соплами и телескопическими опорными штангами, виднелся широкий люк, к которому был приставлен обычный самолетный трап.
– Доктор! – снова позвал взволнованный голос.
Жутиков сначала хотел возразить, что он вовсе не доктор, но немного подумал и промолчал. В конце концов, когда речь идет о спасении человеческих жизней, как тебя величают – врачом или санитаром – не важно.
Паша бегом пересек горячую площадку и поднялся по накалившемуся трапу. Внутри корабля, в шлюзе, было прохладнее, но все равно душно. Пахло какой-то сыростью и гнилью, как в склепе. В голове у Жутикова даже промелькнула мысль о самом страшном… Очень уж сочетание запахов напоминало атмосферу морга. Дабы развеять либо подтвердить подозрения, следовало срочно что-то сделать. Иначе от страха и неопределенности можно было сойти с ума. Паша изредка смотрел фильмы ужасов, и сейчас обстановка в корабле напоминала ему как раз кадр из такого кино. Не хватало только мрачной, тревожной музыки. Жутиков пересилил страх и шагнул из шлюза в коридор. Надо было держать себя в руках. В конце концов, запахи запахами, но пока нет трупов, нет и уверенности в печальном исходе. Паша когда-то интересовался устройством лайнеров и потому уверенно двинулся в сторону жилых отсеков, но его перехватил возбужденный полисмен.
– Сюда!
Полицейский потянул Пашу вправо, и скоро они оказались в кабине – просторном помещении с несколькими рядами удобных кресел. Во всех сидели люди в униформе космофлота, но ни один из них не шевелился. Скверные предчувствия усилились, и Жутиков струхнул окончательно. Он давно уже не боялся зияющих порезов, хлещущей из поврежденных артерий крови и торчащих из ран костей. Периодически встречавшихся на дорогах и в пустых квартирах мертвецов он не боялся тоже, но видеть сразу столько целехоньких трупов ему еще не доводилось. Его подстанция обслуживала относительно приличный район, где даже автодорожные происшествия случались редко и не носили массового характера.
– Они… умерли? – растерялся Паша.
– Кто тут доктор, вы или я? – удивился полицейский. – Крайний вроде дышит, а к остальным я не подходил.
– А есть тут еще кто-нибудь… из наших? – неуверенно спросил Жутиков.
– Несколько агентов и делегация патриотов, – полисмен махнул рукой в сторону жилых отсеков. – Туда пошли. Но докторов нет. Кроме вас. Они меня на посту для того и оставили, чтобы врача первым делом к экипажу проводить.
– А-а, – Паша припомнил, как в трудных случаях вел себя давно улетевший доктор Шлюбкин. – Ну-с, посмотрим…
Произойди все это три или два… даже год назад, Жутиков ограничился бы поверхностным осмотром и многозначительным похмыкиванием. Максимум – пощупал бы пульс у одного-другого. А затем просто уселся бы у порога в ожидании врачебных указаний: куда нести пострадавших и кого из них выносить в первую очередь. Но теперь Паша был предоставлен только себе. И принимать решения, и исполнять предстояло ему одному.
Жутиков взглянул на ожидающего чуда полисмена и неожиданно для себя распорядился:
– Срочно соберите бригаду санитаров-добровольцев и вызовите все экипажи «Скорой»…
Распоряжение получилось властным и не терпящим возражений. Настоящим таким. Значительным. Врачебным. Паша почувствовал волну эмоционального подъема. Быть доктором, пусть и без диплома, ему нравилось.
– Сделаем, – уважительно кивнул полицейский.
Уверенный тон «доктора» мгновенно испарил все сомнения полисмена в компетентности Жутикова.
– Потребуется дополнительный транспорт! – крикнул ему вслед Паша.