Служебный роман, или Как я влюбилась в начальника

– Он тебе уже все рассказал?
– Пока только это.
– Ну, это уже прогресс!
– Незначительный прогресс, – поправила я его.
– А я смотрю, ты уже в достаточно теплых отношениях с этим начальником.
– Я с ним еще не спала. Он рассказал мне это за ужином в ресторане.
– Вика, меня не интересует, спала ты с ним или нет. Меня это будет интересовать тогда, когда мы будем жить вместе.
– Значит, мы все-таки будем жить вместе? – облегченно сказала я.
– Конечно, будем, дуреха. Ты что, мне не веришь?
– Верю.
– Начало неплохое, если ты уже узнала о некоторых подробностях моего знакомства с женой. Продолжай в том же духе. Как только у тебя появится необходимая информация, то сразу сливай ее мне. И еще. Если тебе будет нужно отправить мне какую-нибудь информацию, то отправляй ее из Интернет-кафе на мой личный почтовый ящик. Ни в коем случае не отсылай мне письма из офиса.
– Леня, ну я же не сумасшедшая!
– Ну все, малыш, до связи. Я люблю тебя, моя девочка.
– Точно любишь?
– Люблю.
Последние слова вселили в меня еще большую надежду на то, что вскоре мы с Леонидом будем вместе, но при мысли о том, что в спальне меня ждет толстопузик, всю меня затрясло, и я поняла, что не могу не сказать самого главного.
– Леня, а может, бросить все к черту?! Может, сойдемся без всяких условий и будем счастливо жить? Я же так тебя люблю. Хочешь, я прямо сейчас побегу на вокзал и возьму билет до Москвы? Может, мы попытаемся спасти нашу компанию без всякого там производственного шпионажа? Если ты будешь со мной, то я буду делать все возможное, чтобы ты стал самым счастливым мужчиной на свете.
– Вика, о чем ты сейчас говоришь? Мы же с тобой уже все решили. Получается, что твоя любовь – только на словах… Ты даже не хочешь мне помочь! Никаких билетов до Москвы! У тебя все получается. Давай, действуй. Ты хочешь за меня замуж?
– Хочу.
– Тогда вперед.
Поняв, что Леонид будет до последнего стоять на своем, я пожелала ему спокойной ночи и повесила трубку. Затем умыла заплаканное лицо, надела свой пеньюар и вышла из ванной комнаты.
– Дорогой, ты еще не довел себя до оргазма?! Твоя девочка идет к тебе.
Взяв свой бокал шампанского, я сделала несколько глотков для храбрости и направилась в спальню к заждавшемуся меня толстопузику.
– Эй, красавчик, как там поживают наши шаловливые ручонки? Ты уже начал ласкать себя сам?
Толстопузик лежал на животе совершенно голый. Рядом с ним на кровати валялся пустой бокал из-под шампанского. Посмотрев на его толстую голую задницу, я почувствовала отвращение и, сев на кровать, провела рукой по его позвоночнику.
– Дорогой, не стоит притворяться, что ты спишь. Я предлагаю тебе хорошенько расслабиться, ведь к тебе пришла девушка, любящая игры и забавы в постели. Хочешь, поиграем?
Ответа не последовало. Мужчина лежал неподвижно.
Взяв толстопузика за руку, я ощутила, что она какая-то холодная и безжизненная.
– Евгений, что с тобой? – испуганно спросила я и попробовала перевернуть расплывшееся тело своего шефа на спину. – Евгений Леонидович, вам плохо?
Когда мне наконец удалось это сделать, я посмотрела на его посиневшее лицо, закрытые глаза и попыталась нащупать пульс. Пульса не было… Прикрыв рот ладонью, я громко закричала, потому что поняла, что шеф мертв.
 
ГЛАВА 9
Бросившись к мобильному телефону, я стала судорожно звонить Леониду, но у него, как назло, был отключен мобильный.
– Сволочь! – выругалась я и вновь зашла в спальню, чтобы еще раз взглянуть на мертвого Евгения Леонидовича.
Мне казалось, что это просто дурной сон: еще немного, и он закончится. Толстопузик встанет, по-идиотски рассмеется и скажет о том, что он валял дурака и притворился для того, чтобы меня напугать. Тогда я подойду к нему ближе, отвешу ему хорошую пощечину и скажу, чтобы он убирался ко всем чертям. А потом разревусь, чтобы хоть как-то снять охватившее меня нервное напряжение. Но сон продолжался, и мужчина по-прежнему лежал без движения.
– Евгений Леонидович, – я подошла ближе и, не помня себя, подергала его за холодную ногу. – Женя, вставай! О господи! – Поняв, что он вряд ли уже когда-нибудь встанет, я бросилась в зал, дрожащими руками достала сигарету, чиркнула зажигалкой и нервно закурила.
«Что делать? – задала я вопрос самой себе. – Почему он умер? Ведь он прекрасно себя чувствовал и ни на что не жаловался. Он только очень сильно волновался. Быть может, у него стало плохо с сердцем? Шеф очень сильно переволновался, и сердце остановилось».
Я смотрела на мертвого мужчину, стряхивала пепел прямо на пол и лихорадочно думала, что же мне делать дальше. Звонить в «Скорую»? Вызывать милицию? Утром в «Орионе» все сотрудники только и будут говорить о том, что толстопузик умер у меня в квартире от нервного перевозбуждения или, того хуже, во время полового акта. Меня будут клеймить позором, обо мне скажут, что я затрахала мужика. Ко мне приедет его жена, станет кричать, обзывать меня последними словами и таскать за волосы. Главбух будет биться в истерике и метать в мою сторону гневные взгляды. Но по большому счету меня не очень-то волновало отношение ко мне коллег из «Ориона». Меня волновали мои отношения с Леонидом. Ведь теперь я не знаю, что будет дальше. Я не смогла получить нужную информацию. Все, что я смогла, – так это довести начальника «Ориона» до такого волнительного состояния, что его сердце не выдержало и остановилось. Господи, даже страшно подумать, как воспримет эту новость Леонид!
И почему Евгений не сказал мне о том, что у него больное сердце и ему нельзя волноваться? Почему?? Я смотрела на неподвижного мужчину и поражалась тому, какой же он все-таки огромный. И в этот момент меня осенила мысль о том, что будет лучше, если я не буду иметь к смерти этого человека ни малейшего отношения. Будет лучше, если окружающие подумают, что данный субъект умер без посторонней помощи. Например, за рулем собственного автомобиля. Человек ехал, о чем-то думал, переживал, почувствовал жар в груди, положил руку на сердце, тяжело задышал, потерял сознание и не доехал до своего дома. А я к этому делу не имею никакого отношения, я вообще просто мимо проходила и сюда никаким боком…
Итак, мы с шефом провели переговоры, поужинали в ресторане (это на тот случай, если нас кто-то видел) и расстались. Евгений Леонидович поехал домой к любимой жене, и о его дальнейшей судьбе мне ничего не известно, вернее, я узнаю о ней от своих коллег. Если бы все было действительно так, то дурная молва обошла бы меня стороной, а Леонид бы смог осознать, что я не испортила все дело, а возникли просто не зависящие от меня обстоятельства. Форсмажор!
Человек умер: не выдержало сердце. Ох, и жадное было все-таки это сердце! Толстое и жадное. И вправду говорят: жадность порою бывает слишком губительна. Черт знает сколько лет прошло с тех пор, как у толстопузика невесту из-под носа увели, а он решил что-то доказать.
Никакой промышленный шпионаж больше не имеет смысла, потому что мстить директору «Каскада» больше некому. Обдумывая свое положение, я пришла к выводу, что будет лучше, если я одену толстопузика, перетащу его в машину, отъеду подальше от своего дома, оставлю машину посреди дороги, вернусь к себе и завтра на работе узнаю от коллег о том, что с шефом произошло несчастье. А затем я позвоню Леониду, расскажу ему о столь непредвиденных обстоятельствах и, поработав еще несколько дней в «Орионе» для того, чтобы не наводить на себя лишние подозрения, уволюсь и начну собираться домой. Это хорошо, что Леонид отключил свой мобильный и что сейчас я не смогла ему дозвониться. Это даже очень хорошо, потому что неизвестно, как бы он повел себя, узнав о случившемся. Верно моя мать говорила: чем мужик будет меньше знать, тем спокойнее он будет спать. Мужику не стоит знать больше, чем положено. Вот и Леониду совсем не нужно знать о том, что здесь произошло.