Любовь как закладная жизни (СИ)

— Хорошо, Вов, спроси, пожалуйста. — Попросила Агния, не уверенная, что это лучший выход, но, не видя иного варианта. — А я приеду на наш вокзал и позвоню.
— Лады. Счас прозвоню. И того, если хошь, я тебя встречу на вокзале. Это ж, типа, моя работа. Ты когда приедешь?
— Я не знаю, Вов, сейчас узнаю об электричках, и позвоню еще раз. — Агния поняла, что ей хочется увидеть парня. Хоть кого-то знакомого и дружелюбно к ней настроенного.
К счастью, ей повезло, и она успела купить билеты на электричку, которая отправлялась через десять минут. Агния буквально бежала от касс к телефону, чтобы сообщить Вове время прибытия.
— Лады, буду через полтора часа, как штык. — Согласился Лысый. — И того, Вячеслав Генрихович, он уже, вроде, второй день, как в клубе сидит.
— В клубе? — Агния расстроилась еще сильнее. Туда ее охрана не пустит уже, электричка в родной город только к семи вечера приедет, и пока она доберется до клуба…
— Да, в клубе. Но ты того, не боись. Мне Федот сказал, чтоб я тебя приводил, раз уж чего-то тебе приспичило. Он тебя через задний вход проведет. Только, того, ты учти, Федот, он не особо сегодня в духе. — Предупредил Вова.
Агнию такие новости не успокоили. Но и продолжать все это было почти невыносимо. Ей очень, очень-очень хотелось помириться с Боруцким, и хоть чаю попить с ним, что ли, чтобы смыть с губ противное ощущение того гадкого поцелуя.
  
Глава 11
 
  Девять лет назад  
Федот вышел из кабинета Борова, вроде как за закусью, еще до того, как ответил на звонок одного из охранников. Оглянулся на друга, стоящего у окна и покачал головой, тихо бормоча под нос:
— «Ты чавой-то не в себе!
Вон и прыщик на губе!
Ой, растратишь ты здоровье
В политической борьбе!..»
С удовлетворением глянул, как Боров глотнул очередную стопку водки, и закрыл дверь.
— Да? — Ответил он на вызов. — Пришла? Я сейчас выйду, пустите внутрь. — Спрятав телефон, он пошел по коридору.
В его планы не входило, чтобы друг заранее узнал о появлении девчонки. Еще не сейчас. У них и так из-за психов Борова все отгребли по полной. Так, что «мама не горюй». Досталось каждому поголовно, даже ему самому. Бог его знает, что эта малявка натворила, но Федот друга таким еще не видел. Он срывался не то, что за слова, а за шаг, сделанные не в ту сторону, которую казалась бы верной Вячеславу. За лишний вздох чуть ли не за пушку хватался.
Любого взгляда было достаточно, чтобы у Борова сносило крышу. Персонал клуба, не особо привыкший к таким закидонам босса, который в последнее время старался косить под легального дельца, жался по углам и старался, вообще не попадаться на глаза Борову, когда тот выходил из кабинета. Что же эта малявка сделала, интересно?
Хотя, какая разница. У Федота уже сам факт ее наличия «в печенках сидел». И его выбешивало то, что Боров никак не мог разобраться с тем, что хотел девку. Подумаешь, велика цаца. Раз деньги зарабатывать может, значит и для всего остального взрослая. А уж после всего, что Боров для нее сделал, девка сама должна перед тем на спину падать, и раздвигать ноги хоть по три раза на день. И чем раньше Боров это поймет, тем проще станет всем вокруг.
Потому Федот ему и поможет. Что он, Борова плохо знает, что ли? Да, больше двадцати годков, поди. И точно знает, что когда тот в таком настроении, то на многое способен. А если это все еще и водкой подшлифовать… Главное направить все эту злость, бешенство и энергию в нужном направлении. Вот Федот и спаивал друга все последние два часа, с тех пор, как услышал, что девка поговорить с тем рвется.
Хочется — получите, во всех смыслах. Пора было уже Борову оттрахать свою зазнобу и расслабиться, а то так и окочуриться от перенапряга недолго. Причем, еще неясно, кто первый не выдержит, Боров, или он сам, уже по горло сытый всей этой белибердой и заскоками друга. Потому Федот сейчас девочку встретит и в кабинет проведет. Боров уже выпил достаточно водки, да и злоба в нем бурлит — выдержка должна улететь ко всем чертям. Вот пусть друг и оторвется. Надо уже лечить эту болячку его собственным методом.
— «Спробуй заячий помет!
Он — ядреный! Он проймет!
И куды целебней меду,
Хоть по вкусу и не мед»
Тихонько, больше для себя, пробормотал он сквозь зубы, и остановился, глядя на девчонку, приближающуюся к нему по проходу в сопровождении одного из охранников. Странно она как-то выглядела, не похоже на себя обычную. Волосы растрепанный, торчат во все стороны, вместо привычной косы, да еще и мокрые, видно дождь так и льет снаружи. Сама в пол пялится, словно споткнуться боится. На плече сумка, не маленькая такая, дорожная.
В коридоре света была немного, потому Федот не мог рассмотреть ее уж очень подробно, но впечатление от внешности девчонки у него осталось какое-то странное, словно взъерошенный воробей залетел к ним в клуб. Эх, Боров, Боров…
Угораздило же друга запасть на малолетку, да еще и так конкретно.
— С чем пожаловала, Бусина? — Хмыкнул он, когда девка остановилась и опасливо глянула на него из-под бровей.
Ему нравилось ее доставать. Бог знает отчего, но Федот искренне забавлялся, видя, что его присутствие ее бесит, и пугает, кстати. Боров вот, тот бесился из-за того, что девчонка его не боится. А Федот ничего и не делал, а она от него в сторону шарахается. Будто он при ней младенцев резал и кишками их закусывал. Хотя, он — что? Он только распоряжения выполняет, идейный вдохновитель у них Боров. Вот кто их, баб этих, разберет, чего у них там, в мозгах делается?
— Меня зовут Агния. — Девка вскинула голову и зло зыркнула в его сторону.
Ха, хоть и взъерошенная, и какая-то грустная, а все равно огрызается.
Он ее этим каждый раз доставал. Никому девка не спускала этого прозвища, никому не разрешала так себя звать, а Борову и слова не говорила.
— Да, хоть Яга, мне без разницы. Ты что, не в курсе, что тебе сюда вечером нельзя? Хочешь, чтоб у нас из-за тебя проблемы с ментами были? — Он хмыкнул и, демонстративно достав сигарету, чиркнул спичкой.
Ясень пень, Федот преувеличивал. С ментами у них все было на мази. Да и кто ж будет тут ее искать, одну малолетку, еще и в коридоре подсобных помещений? Но поизводить дите-то можно, коли то само напрашивается.
— Мне с Вячеславом Генриховичем поговорить надо. — Твердо заявила девчонка.
— Так уж и надо. — Федот хмыкнул и выдохнул в ее сторону дым. — А ему, может, не надо. Может, занят человек, а ты приперлась, нежданно, не звано, а?
— Я подожду, если он занят. — Заявила девчонка и стала у стены, словно, и правда, собиралась ждать столько, сколько он ни скажет.
Не, ну странные они оба, как ни погляди, и Боров, и Бусина эта его.
— Так, ты мне краску тут, со стен не обтирай. Кто потом ремонт делать будет? — Опять затянулся Федот. — Пошли уж, отведу я тебя к Борову, раз свалилась на мою голову.
Отвернувшись, он пошел назад, не оборачиваясь, чтобы проверить, идет она следом или нет. Не сомневался, что идет.
Федот остановился метра за три до двери в кабинет. Обернулся.
— Дальше дорогу знаешь. — Он сжал сигарету зубами. — Не заблудишься.
И, посторонившись, посмотрел, как девчонка одна пошла к кабинету Борова. Даже не задумалась ни на минуту. Вон, постучалась и тут же вошла.
Дверь закрылась. Федот выдохнул дым.
— «Он на вкус хотя и крут,
И с него, бывает, мрут,
Но какие выживают
Те до старости живут!..»
Федот отвернулся и пошел к залу, подумав, что надо будет предупредить парней не рыпаться, если вдруг, кто кричать начнет.
В кабинете Боруцкого было накурено. Накурено так, что «дым стоял коромыслом». Агния едва не поперхнулась, сделав первый вдох. Но все-таки, подавив зародившийся еще в коридоре кашель в груди, зашла внутрь и закрыла за собой двери. Вячеслав Генрихович стоял у окна, спиной к ней.