Хонорик – таежный сыщик

О других зацепках Макар не стал даже и раздумывать.
– Так что ж мы сидим?! – воскликнул он. – Все равно с кого-то надо начинать! Считаем, что это Коля, и устанавливаем за ним слежку. Нас трое, а он один, даже круглосуточное дежурство установить можно! Преступник обязательно если и не возвращается на место преступления, то любуется делом своих рук. Он точно захочет раскрыть эту книжку или хотя бы взять ее в руки!
– Он не один, а все время с Олей ходит, – напомнил Ладошка.
– За обоими и будем следить, – твердо сказал Макар. – Что же делать, если они такие неразлучные? Даже еще лучше, кто-нибудь из них обязательно проколется. Где они чаще всего бывают?
– На берегу. Они каждый вечер закатом любуются, – доложил Ладошка. – И за ручки держатся! И Олина голова лежит на плече у Коли!
И он захихикал.
– Там мы их и прослушаем, – решил Макар. – В вечернем воздухе, да над рекой – знаете, как отчетливо все звуки слышны! Одно удовольствие подслушивать.
– Никакого удовольствия, – грустно сказала Соня. – А если они все-таки не виноваты?
– Все равно они будут говорить о книге, о чем же еще? В таком случае мы хотя бы выслушаем их мнение.
Сказано – сделано. Ребята тихонько улизнули из дома, зная, что маме с папой сейчас не до них. Родители тоже, наверное, были заняты рассуждениями или, по крайней мере, тяжелыми молчаливыми размышлениями.
Сумерки уже сгущались над поселком. Местные жители обычно рано ложились спать, и окна в их домах горели по вечерам недолго. Ребята прошли мимо дома, где жила Афина Палладиевна, и увидели, как по занавеске плавает туда-обратно человеческая тень.
– Ходит по комнате, – догадался Макар. – Значит, беспокоится, переживает.
– Я уверен, что она не виновата, – тихо сказал Ладошка. – Не может она быть воровкой.
– Скорее всего, – согласился Макар. – Но сейчас нам, конечно, не надо поддаваться эмоциям. Мне вообще никого не хочется подозревать. Ни Афину Палладиевну, ни Ивана Васильевича – никого. Даже Колю. Но что делать? Книга-то пропала, это факт, с которым необходимо считаться. Не растворилась же она!
Иван Васильевич тоже не спешил укладываться спать. В его доме также горел свет.
– И он волнуется, – шепнул Ладошка. – И он, мне кажется, ни при чем…
– Да что я, по поводу каждого человека буду давать тебе объяснения? – рассердился Макар. – Повторять одно и то же, как попугай? Все, прекратим эмоции! Слежка есть слежка. Проследил, заметил, подслушал – сделал вывод. И все! Остальные мысли и догадки каждый держит при себе. Понятно? Если кто не согласен, может отправляться домой.
Последние слова адресовались, понятное дело, Ладошке. Отправляться домой ему не хотелось, поэтому он послушно замолчал. Но через минуту опять подал голос:
– Нюка бы надо было взять. В слежке он самый лучший помощник.
– Тебе, Ладошка, лишь бы глупость сказать, – уже более добродушно сказал Макар. – Ну какая сейчас польза от хонорика? Конечно, слух у него острее, чем у нас. Ну и что? Что он, перескажет нам услышанное?
Ладошка захихикал, хотя ничего смешного Макар не сказал. Но Ладошке было приятно, что его не отправили домой, что он идет в сумерках на такое важное задание вместе с братом и сестрой; этого уже было достаточно для хорошего настроения.
В доме, где жили Коля с Олей, было темно. Значит, Ладошка оказался прав: они где-то гуляли. А где еще гулять по вечерам? Только на берегу Енисея, где постоянно веет ветерок, разгоняющий мошкару.
Макар предостерегающе поднял руку:
– Переходим с топота на легкий шаг. И за мной, гуськом, осторожно…
Похоже, что Ладошка готов был и на четвереньки опуститься. Любил он участвовать в подобных операциях! А вот Соня вздохнула: слежку она не любила. К тому же если при этом предстояло подслушивать… Соня вообще была против нарушения всяких этических норм, как она выражалась. Макару даже приходилось спорить с сестрой по этому поводу.
– Даже в расследовании надо пользоваться дозволенными методами, – говорила Соня. – Нарушать этические нормы недопустимо.
– Хорошо, – язвительно отвечал ей Макар. – В таком случае будь с тем, за кем ты собираешься следить, вежливой, подойди и скажи: «Я хочу услышать от вас чистосердечное признание!» Что тебе ответят?
Соня лишь вздыхала в ответ. Вот и сейчас вздохнула, наверное, вспомнив давний спор.
Луна поднималась над рекой и отражалась в воде, превращаясь в бледную дрожащую дорожку. Макар посмотрел вдоль берега и заметил вдалеке две тени.
– Ну вот, – разочарованно шепнул он. – И вовсе не собираются они сидеть на месте… Ходят-бродят. Как нам незаметно за ними следить? Ничего не услышим.
– Их надо остановить, – подсказал Ладошка.
– Ага, – хмыкнул Макар. – И как же ты собираешься это сделать?
Но Ладошка не раслышал в интонации брата никакой иронии. Он спокойно ответил:
– Вон наши лодки на берегу, а рядом с ними – кусты. Мы спрячемся за кустами, а ты бросишь подальше в воду какой-нибудь камень. Не знаю, как вы, а я на месте этих Коолей обязательно подошел бы и послушал, кто это там плещется.
– Точно! – Макар с уважением посмотрел на брата. – Знаешь, Ладошка, от кого ты ума набрался по наследству?
– От мамы с папой, – ответил тот.
– Само собой, – согласился Макар. – Но и от меня, конечно. Я ведь тоже собирался так поступить, просто проверял и твои способности. Молодец, не подвел старшего брата.
В лунном свете было видно, как сверкнули от восторга Ладошкины глаза. Доброе слово и Ладошке приятно!
Силуэты Кооли приближались к лодкам. К этому времени ребята уже притаились за кустами. Нашарив на земле небольшой камушек, Макар запустил его в реку как можно дальше. Раздался всплеск.
– Ой! – услышали они возглас Оли. – Что это? Наверное, царь-рыба, то есть осетр, плещется! Я слышала от местных, что это к счастью…
Слышимость, к радости Макара, была отличной. Не только всплеск донесся отчетливо, но и слова.
«Вот оно счастье, у меня в руке», – подумал он, нащупывая очередной камень.
Он был уверен, что Оля не скоро захочет отойти от этого места. Так любой человек, например, случайно заметив упавшую звезду, обязательно станет смотреть на небо, чтобы заметить следующую и успеть загадать желание. Вообще-то, если честно признаться, Макар и на самом деле согласился бы стать настоящим «счастьеметателем» для других. Что в этом трудного? Он даже загадывал бы для людей желания. Например, никогда не присваивать чужие вещи… И даже не чужие, а такие, которые принадлежат сразу всем людям. Как пропавшая Общая книга.
Коля с Олей долго молчали. Пришлось Макару повторить свой фокус.
– Вот! Еще раз! – радостно воскликнула Оля. – Слышал?
– Угу! – ответил Коля. – Только какой-то странный звук. Слабенький. Как пескарик какой-нибудь.
«Ладно, будет вам царь-рыба! – обиделся Макар. – Только вот большой камень я далеко не доброшу. Придется соглашаться на рыбку помельче… На царевича-рыбу».
– Ничего, – сказала Оля. – В приметах главное – что они случаются. Когда звезда падает, ведь тоже необязательно, чтобы это метеорит был. Чиркнет звездочка по небу – и достаточно для счастья.
«Тоже о звездах вспомнила! – хмыкнул про себя Макар. – Все-таки все люди думают почти одинаково».
– А я вот о чем думаю, – словно в ответ на его мысли, сказал Коля. – О том, что после сегодняшнего дня наша жизнь станет совсем другой. Мне и раньше казалось, что я готов к этому, но все-таки я боялся будущего… А сейчас, когда решился, все сомнения позади. Да с таким сокровищем, которое у меня теперь есть, я ничего не боюсь! Ведь теперь вся наша жизнь переменится. Разве это не счастье?
Макар замер от этих слов. Он даже позабыл про камень, который держал в руке.
– Подожди! – засмеялась Оля. – Счастливые приметы должны повторяться трижды. Дождемся, когда рыба плеснет в третий раз?
«Дождетесь! – сердито подумал Макар и что есть силы запустил камень в реку. – Нам с Соней и Ладошкой тоже, можно сказать, повезло… Слежка оказалась непродолжительной!»